Захар Абрамов - Приговор

Через несколько минут группа бакинцев представилась в Сочинском управлении милиции. На короткой оперативке к бакинской шестерке прикрепили двух сочинцев, выделили спецмашину — «Победа».

— Не будем терять времени, товарищи, — сказал в заключение начальник уголовного розыска города. — За вечер сделайте три-четыре круга по ресторанам. Не найдете — с утра отправитесь на пляжи. Сейчас — два часа на отдых и обед. В 18-00 сбор здесь. И — первый этап операции.

Вечер выдался замечательный. С моря тянуло свежестью. Дышалось легко, свободно. К десяти выплыла луна — огромная желтая монета, разом притушив на черном небе добрую тысячу звезд.

— Ну, теперь полный порядок, — заметил Агавелов, — светло, как днем. Накроем.

Говоря это, он сам не знал, как близок к истине. Машины резко затормозили у ресторана «Горка».

В зал вошли Андрей и Эдуард. За час, прошедший после их последнего визита, как-будто ничего не изменилось.

Так же плыли в неярком свете пары на «пятачке» перед эстрадой, так же звучал низкий голос певицы — так же мягко подыгрывал ей оркестр.

Те же люди сидели за столиками. Вон там — шумная компания молодежи, и рядом — пожилая пара. Он, в черном костюме, она — в темном вечернем платье. Неподалеку задумался над очередной бутылкой человек средних лет в полосатом свитере, зажав в тонких пальцах погасшую сигарету. Столик в углу, где сидело трое ребят, освободился, а за столиком справа от него… Огнев почувствовал, как Агавелов сжал его руку, — за столиком справа, где час назад стояла табличка «занято», теперь сидело четверо. Двое плечистых парней в одинаковых полосатых теннисках, ярко накрашенная блондинка и худенькая смуглая девушка с копной черных волос.

— Вот это здорово! — прошептал Андрей. — Глянь-ка, Эдик, Галустян убрал чуб, завел короткую бородку. И Геннадий тоже с бородкой. Комедия!

— Будем брать?

— В ресторане не стоит. Шум будет. Теперь-то они никуда не денутся.

Время клонилось к полуночи, когда Галустян и Чуркин, заметно навеселе, вышли со своими спутницами из ресторана.

— Не найдется огонька? — обратился к ним высокий мужчина с длинной папиросой в зубах.

Чуркин с пьяной готовностью щелкнул зажигалкой — и в тот же момент рука его оказалась выкрученной за спину. Не успев сообразить даже что к чему, оба бандита оказались в машине. Беглый обыск дал лишь одну важную находку — пистолет «ТТ».

Девушки, пустились было бежать. Но их быстро нагнал один из «газиков». Оттуда выскочил человек в милицейской форме.

— Извините, что мы нарушаем ваши планы на ближайшую ночь, — он предупредительно распахнул дверцу машины.. — Прошу…

В эту же ночь оперативные «газики» пустились в обратный путь. Таяли, уплывая назад, сверкающие огни сочинских бульваров.

А тем временем и в Баку стремительно разворачивались события. Несколько слов, которые промолвила Марита в полусознательном состоянии, не удивили Акперова. Он ждал их. Боялся и ждал.

«Однако зачем, спрашивается, — раздумывал он, — надо было Заступину сообщать Марите об отъезде в Тбилиси? Вряд ли опытный преступник, так умело работающий чужими руками, может поступить настолько опрометчиво и прямолинейно. Следовательно, — Заур мысленно соединял известные ему факты в одну цепочку, — он считает себя вне подозрения.

Вот о чем размышлял майор милиции Акперов, перед кабинетом начальника. Но Заур прошел не туда, а к себе. Открыл сейф, достал ориентировку, полученную из Москвы. С листа бумаги на него глянули холодные глаза, густые насупленные брови. «Похож, до чего похож! — Акперову вспомнилось нахмуренное лицо Заступина за рулем «Москвича». — Молодец Заур, — похвалил он себя. — Не видел, а нарисовал. Молодец». Торопливо развернул ориентировку, перечел машинописный текст:

«…20 сентября 1952 года преступник, ныне носящий фамилию Тониянц Аршавир Самвелович, по кличке «Волк», уроженец Нагорного Карабаха, рождения 1905 года, не женат, не семейный, совершил кражу 180 тысяч рублей и скрылся. Словесный портрет: высок, сутул, голова побрита, густые черные брови, на затылке шрам, нелюдим».

— Он! — почти крикнул Акперов. — Он! «Сутул, нелюдим, высок». Он!

Очень спокойно сунул листок в карман, запер сейф.

В кабинете Асланова мирно беседовали между собой Байрамов и Аскер Мурадович. Асланов улыбнулся Акперову, протянул руку.

— Ну, знаешь, вид у тебя, Заур Алекперович. Нельзя так. Садись, расскажи. Может, помощь нужна?

Акперов упрямо покрутил головой.

— Спасибо! Чувствую себя отлично.

Байрамов и Асланов переглянулись: вид майора говорил обратное.

Словно не заметив их взгляда, Акперов продолжал:

— Я напал на след одного крупного зверя — Заступина Оскара Семеновича.

Асланов шевельнул бровями — эта фамилия была ему уже знакома.

— Да, Аскер Мурадович, к сожалению, так. Он бежал в Тбилиси, твердо уверенный в том, что убил свою… Представляете, какой зверь! — Заур помолчал, потом спросил у Байрамова: — Нашли машину?

— Нашли, на улице Сабира, в Крепости, но без водителя.

— Я так и думал.

— Почему? — вступил в разговор Асланов. — Почему?

Заур сообщил о словах Мариты, о своих выводах.

— Уверен, — закончил он, — что Заступин сейчас спокойно пьет чай в купе вагона. Ну, а если подтвердится еще одно мое предположение, то значит… значит я, как работник угрозыска, не стою ни гроша!

— Опять шахсей-вахсей начинаешь, начальник? — сразу смягчился подполковник. — Ни к чему. Иди, отдохни. Мы сами здесь разберемся. Иди, Заур. — Асланов с какой-то суровой нежностью относился к Акперову и не любил, когда майора одолевали приступы самобичевания.

— Нет уж! — возразил Акперов. — Несколько часов назад я хотел подать рапорт об отпуске, но теперь-то понял, что все это время я не работал, а просто… Работа только сейчас и начинается. Мы, Аскер Мурадович, вернее я, упустили матерого волка — закоренелого преступника, убийцу в прошлом, состоящего на розыске по московской ориентировке. И кличка у него — «Волк».

— Что ты говоришь? — Асланов встал. — Ведь он, если не ошибаюсь, армянин, и у него нет семьи.

— Армянин! — горько усмехнулся Акперов. — Разве это сложно для такого преступника? И дочери у него нет. Я уверен. Марита ясно назвала его Заступиным, а не отцом. — Заур вплотную подошел к столу. — Аскер Мурадович, прошу разрешения связаться с линейным отделом милиции. Я должен арестовать Заступина!

Асланов молча кивнул.

— Иди.

Вскоре Акперов был уже в железнодорожной милиции. Времени оставалось в обрез: пробило два часа ночи.

До самого рассвета летели по проводам зашифрованные сообщения. До утра не покидал поста майор Акперов. Ему все казалось, что он что-то упустил, не доделал…