Чингиз Абдуллаев - Эшафот для топ-модели

— Мой муж — дипломат. Он работает в Латинской Америке, и хотя мы официально не развелись, но на самом деле наш брак уже давно дал большую трещину, — пояснила женщина.

— Извините, — пробормотал он.

— Нет, ничего. А сын уже чувствует себя достаточно взрослым, чтобы переехать в кампус и жить вместе со своими товарищами. Ему восемнадцать. Я родила его в девятнадцать лет.

— Значит, вы потенциально можете стать бабушкой, — пошутил Дронго.

— Надеюсь, что не так быстро, — рассмеялась Энн, — вы разговаривали потом с господином Гуцуевым?

— Да. Я пошел к нему в номер.

— Не побоялись, что он набросится на вас с кулаками? — поинтересовалась она.

— Если бы боялся, то не пошел, — ответил Дронго, — я постарался ему объяснить, что действую и в его интересах. Я по-прежнему убежден, что его хотели подставить и он не совершал это убийство. Хотя, возможно, причастен к нему. Как и мы все. Я думаю, что не сильно заинтригую вас, если скажу, что и я в какой-то мере оказался причастным к этому убийству.

— Вы уже меня заинтриговали, — сказала Энн, — теперь мне хочется знать, что именно вы решили.

— Пока ничего не решил. Пока я только размышляю.

— И долго будете размышлять?

— Завтра у меня будет готовая версия, — пообещал он.

— Смотрите не ошибитесь, — сказала Энн.

— Я хотел вас поблагодарить, — неожиданно произнес Дронго.

— За что?

— За сегодняшний день. За ваше понимание ситуации. За то, что разрешили их допрашивать и вам помогать. За то, что терпимо отнеслись к моим недостаткам и не стали меня слишком сильно ругать за мою вчерашнюю слабость. Спасибо за все, мадам Дешанс.

— Можете называть меня Энн, — предложила она. Голос чуть дрогнул.

— Спасибо за все, Энн, — сказал Дронго, — вы должны были понять, что для меня это расследование важно. Вчера я собирался остаться у этой женщины на ночь. А сегодня ее увезли убитой. Такие события неприятно бьют по психике.

— И все-таки я вас не понимаю, — призналась она, — хотя понимаю, что именно вы должны чувствовать.

— Спокойной ночи, Энн, — сказал он на прощание.

— Спокойной ночи, — пожелала она ему.

Он положил трубку и прошел в ванную, чтобы успеть умыться, пока принесут сэндвичи. Интересно, что именно она скажет ему завтра, если он не сумеет правильно вычислить убийцу.

«Тогда подумай, что она скажет, если ты сумеешь его вычислить?» — разозлился на себя Дронго.

Он услышал, как снова зазвонил телефон.

«Интересно, кто на этот раз?» — подумал он, снимая трубку прямо в ванной комнате, где был второй телефон.

— Вы сегодня ужинали? — услышал он уже знакомый голос Энн.

— И не обедал, — признался он, — сейчас заказал себе сэндвичи.

— Приезжайте ко мне, — неожиданно предложила она, — если, конечно, у вас еще есть силы. Я вас накормлю ужином. Я заказала его в ресторане, но не хочу есть в одиночку.

— Вы меня приглашаете? — ошеломленно спросил он.

— Да. Если не боитесь, конечно.

— Не боюсь, — пробормотал он.

— Моя квартира на бульваре Бомарше, — она назвала номер дома.

— Я знаю, где этот бульвар, — сказал Дронго, — спасибо за приглашение. Прямо сейчас приеду.

Он положил трубку, умылся. В дверь постучали. Это принесли сэндвичи. Он дал монету в два евро посыльному и поставил сэндвичи на столик. Надел чистую рубашку, повязал галстук и через пять минут уже сидел в такси…

По дороге он попросил водителя сделать большой крюк и успел купить небольшую коробку парфюма в круглосуточно открытом магазине. Через полчаса он звонил к ней в дверь. Она открыла дверь, он удивился: словно это была другая женщина. В светлых, бежевых брюках и светлой майке она казалась сильно помолодевшей. Волосы были стянуты в тугой узел. Она заметила его удивление.

— Дома я позволяю себе расслабиться, — улыбнулась Энн, — входите, не стесняйтесь.

Он вошел в квартиру, протягивая ей свой подарок.

— Это вам.

— Специально заехали в магазин, — поняла она, — могли приехать и без подарка. В час ночи.

— Так солиднее.

— Спасибо. Идите в гостиную. Я сейчас подогрею и принесу.

Квартира была достаточно просторная. Он прошел в гостиную. На стенах висели картины современных французских художников. Здесь было стильно и красиво. Она вошла в гостиную и поставила на стол сразу два блюда.

— Садитесь, — предложила она, — что мы будем пить?

— Только то, что вы предложите, — сказал он.

— Вы не разбираетесь в винах? — удивилась она. — Никогда не поверю.

— Разбираюсь. И даже неплохо, — улыбнулся Дронго, — недавно Пьер Карден угощал меня вином «Кровь младенца Иисуса». Кстати, очень неплохое вино.

— Вы шутите или говорите правду? — изумленно спросила Энн. — Вы действительно знакомы с самим Карденом? В таком случае я приглашу на ужин Диора.

— Диор давно умер, — рассмеялся Дронго, — а Кардену уже девяносто два года. И меня познакомил с ним бывший первый секретарь Союза художников СССР Таир Салахов, который является его личным другом.

— Ему, наверное, тоже девяносто? — спросила Энн.

— Только восемьдесят шесть, — развел руками Дронго, — он еще совсем молодой человек. Между прочим, его работы выставлены в Третьяковской галерее.

— Я думала, что вы шутите, — призналась она, протягивая ему бутылку. Он взял штопор и открыл бутылку. Разлил вино в бокалы.

— Спасибо за приглашение, — сказал он, — за вас.

— И за вас, — кивнула она. Бокалы почти неслышно соприкоснулись.

— Садитесь и начинайте есть, — предложила она, — второй раз подогревать не стану.

— С удовольствием. — Он уселся напротив нее и снова наполнил бокалы. — Обычно пьют за знакомство, но наше знакомство было более чем неудачным и произошло из-за трагедии в отеле, — сказал Дронго, — поэтому разрешите мне просто выпить за вашу семью, за вашего сына и за вас. И пожелать вам всего самого хорошего.

— Спасибо.

Бокалы снова соприкоснулись.

— Должна вам сказать, что вы умеете производить впечатление, — задумчиво произнесла Энн, — во всяком случае, вам удалось меня удивить, а это не так просто. Вы умеете разговаривать с людьми, ухватывать самые важные моменты, обращать внимание на нюансы в каждом разговоре. Одним словом, вы умеете не только слушать, но и слышать людей. Это удается далеко не каждому.

— Вы меня переоцениваете. Мне казалось, что сегодня вы меня просто возненавидели. После того, как узнали о том, что произошло вчера в нашем отеле.

— Мне это не понравилось, — призналась она, — налейте еще вина.

Он разлил вино в бокалы.

— А теперь выпьем за вас, — предложила она.

На этот раз бокалы ударились гораздо сильнее. Оба пригубили вино.

— Дело в том, что я не могла понять, как такой умный, проницательный и внимательный человек мог увлечься такой пустышкой, как погибшая графиня, — откровенно призналась Энн, — мне казалось, что вы просто не имеете права с ней встречаться. Вы намного выше по интеллекту… Вам должно быть с ней неинтересно, просто некомфортно. Ведь она не сможет беседовать на вашем уровне, понимать ваш юмор, оценить степень вашего интеллекта. И тем не менее вы почти сразу пошли в ее апартаменты. Что это? Зов плоти сильнее вашего духа? Или все мужчины действительно такие неугомонные самцы и не могут себя элементарно сдерживать? Почему? Почему вы к ней пошли? Как вы могли увлечься такой женщиной? Вы же уже поняли, что она была и содержанкой Тугутова, и держала при себе вечным любовником своего телохранителя Гуцуева, и встречалась с этим альфонсом Тенерифе. И наконец, рассказ Беаты, ведь она могла позволить себе спать даже с нужными ей женщинами. И вам не противно после всего услышанного? Неужели, если бы она была сейчас жива, вы бы снова отправились к ней?