Николай Пономаренко - Чеченский транзит

Но Качыров действительно был в хорошем настроении, про свою неудачу вспоминать не стал и не заметил сарказма Буташева.

- Как долетел?

- Спасибо, хорошо. Удобно и с напитками.

- А люди?

- Еще не знаю, надеюсь, что нормально.

- Ты не с ними прилетел?

- Нет, пришлось послать их разными дорогами. Встречаемся вечером на Унтер-ден-Линден. Давно был на родине?

- Пять дней назад улетел. Через Турцию. Плохо дома. Президент не унимается. Хочет весь Кавказ поднимать, призывает к оружию. Сформировал отряд смертников. Их души уже принадлежат Аллаху, можно сказать, они сами себя похоронили. Мужественные солдаты, патриоты. Но таких немного. Союзников останавливает вид разрушенной Чечни. Президент на что-то надеется. Даже на эту нашу акцию. После скандала будут возможны санкции против России. У нас получится?

- Теперь все зависит от передачи урана здешнему покупателю.

- Сколько контейнеров привез?

- Два.

Али посмотрел пренебрежительно, и Буташеву снова захотелось спросить про вертолет.

- Еще повезло, что двое доехали. О перевозке стало известно Кади, и он вмешался. Враги знали о каждом нашем шаге.

- Кади?

- Кади. Он существует все-таки. Все легенды имеют основу.

Качыров рассмеялся.

- Извини. Видно, тебе досталось в эту экспедицию.

- Усто Али, ещё не все закончено. Не приведи Аллах, чтобы и ты убедился в правоте моих слов. Если у тебя здесь есть агентура, пусть следят, чтобы во время передачи контейнеров поблизости не было ни одного русского.

- Проследим. Неужели с ними нельзя было договориться?

- Нельзя. Во-первых - принципиальны, во-вторых - они под контролем Кади, в-третьих - они все время пьяные.

- Пьяные?

- То ли алкоголики, то ли против радиации пьют.

- Их, как я помню, двое было?

- Двое. Одному я отрезал ухо. Его сменил другой. Здоровенный парень.

- Ты думаешь, они прилетят сюда?

- Не исключено.

- Ты заметил хвост?

- Им не надо следить за кем-либо воочию. Помнишь, в легенде - Кади своим мысленным взором следит за народом чеченским? Есть у него и как бы служители. Вот они и следят за нами, подгладывают за нашими действиями. Они найдут нас, если приедут, надо серьезно готовиться к встрече. В Калининграде они нашли нас под землей! Не надо улыбаться, Али, я в своем уме.

- Я верю. Все равно тебе надо отдохнуть, развеяться. Я приглашаю. Здесь есть хорошее место, где обслужат с шиком и бесплатно.

Светлана Ивлева испытывала глубокий страх. Впервые её жизни угрожали столь реально. Даже те страшные недели в Петербурге, когда у неё вымогали деньги и комнату, не шли ни в какое сравнение. Там, у себя на родине, она могла ещё надеяться на сочувствие, на участие государственных структур. И правда, милиция избавила её от беды. А на кого рассчитывать здесь? Нет ни влиятельных знакомых, ни документов. Она рабыня здесь, не человек и целиком зависит от милости хозяев. Теперь не стало и хозяйки. В этой ситуации любой может безнаказанно делать с ней все, что захочет...

Летела она сюда через Будапешт. Курт встретил её, как было обещано в фирме, вычисленной через газету. Поселили в квартире, и ещё полторы недели ждала обещанной нелегальной переброски через границу. Иначе было не проникнуть - визу так и не удалось открыть. Это теперь она предполагает, что сделано это было намеренно, чтобы здесь она оказалась бесправной нелегалкой. А тогда нежно благодарила всех, кто помогал. В том числе приятеля Курта, пересекшего с ней границу на собственном самолете. В Армбурге её встретила фрау Корфф, дородная женщина средних лет. Деловито осмотрев вновь прибывшую, она просияла. Сказала пару едва понятных комплиментов вроде "отличная кобыла для частой выездка", которым её научили каверзные девчонки, попадающие сюда из России. Фрау дала Светлане немецкий паспорт на случай таможенной проверки и повезла к себе. Да, у неё действительно было четыре магазина. Однако у неё и в мыслях не было предлагать работу в них. За прилавком будут стоять её соотечественницы, вышколенные для работы с покупателями, а не приезжие девахи. Их место в специальном квартале города, где полиция не любит появляться, а добропорядочные граждане приходят, если вынудят обстоятельства.

В борделе фрау Корфф было уже около десятка русских девушек, и только половина из них имела официальные разрешения на проживание в стране. Фрау Корфф продлевала им визы на любые сроки. Светлана сразу почувствовала её могущество. Перед ней трепетали не только работницы, но и соседи. В полиции, как казалось, у неё все если не родственники, то лучшие друзья.

В первый же день Светлана была потрясена своим бесправием. В комнате, куда её поселили, она увидела на обоях над кроватью полуметровое пятно плохо замытой крови.

- Боже мой, что это?

Объяснение потрясло её.

- Одна сучка решила побольше намолотить и снизила тарифы на услуги. Курт полетел с ней обратно в Венгрию, чтобы потом по почте выслать останочки в цинковом ящике. Он часто возит тех, кто не выполняет условий договора, - пояснила высокая миловидная девушка из Тулы, которую почему-то звали Кочергой.

- А кто ее?

- Когда молчишь, то слаще спится. Я думаю, сами девочки. Или заплатили, чтоб ручек не пачкать. И тебе фрау эту комнату выделила затем, наверно, чтоб ты сразу усвоила правила поведения. Ничего, отмоешь пятно или секс-плакатиком закрой.

- А что я буду делать?

- Ты - проститутка. И распрощайся с отговорками, мечтами. Легче будет.

- Мне в фирме обещали работу в магазине.

- Будет время и в магазине сможешь подрабатывать. Это уже по желанию и с согласия фрау.

- А если я не согласна?

- Иди на улицу. Никто тебя не держит. Ты что - первая такая? Были уже. Уходили. Не знаю, с подачи ли фрау или сами по себе, но полицейские тут как тут. Паспорт, виза! Нет виза? Под зад коленкой! Поизмываются, подержат в камерах. Не знаю, правда ли, только все соглашались работать в борделе. Ну куда ты денешься?

- Есть же посольство, консульство...

- Тебя спросят, как ты сюда попала. А ответят: как попала, так и выбирайся. Если за нас родное правительство будет платить, я поверю в Господа Бога! Чтобы благодетельное консульство дало тебе денег на обратный билет за красивые глазки, ножки, сиськи? Не смеши!

Первую ночь Светлана осваивалась в комнате и ломала голову, как ей быть. Она предполагала, что придется заняться этим ремеслом, если хочешь денег, но до последнего надеялась на простую работу где-нибудь в магазине, кафе. А попала на молотилку. Кочерга рассказала, что в сутки будет четыре-пять клиентов. В борделе - демократия и равенство. Вся работа делится поровну, и получают все одинаково. Те, кто утаивает доходы, занижает их, преследуются строго и даже жестоко. (Смотри пятно на стене.)