Николай Пономаренко - От мента !

Владелец собаки, назовем её, наконец, Палачом, прикрикнул, стеганул поводком, и тоже озабоченно уперся взглядом в жуткий предмет, отъятый его подопечным у несчастной женщины. А прохожие уже столпились, ахают, смотрят чем дело кончится и советуют:

- На живодерню его за такое.

- Убили кого?

- Да нет, милиционер собаку на преступника натравил, она ему и откусила это самое.

- Что?

- Вон, гляди, валяется.

- Чегой-то больно тонкий...

- Так засох уже.

- А я бы всех, что без намордников, стрелял!

- А я бы и хозяев вместе с ними. Пораспустили, понимаешь.

Участковый Круглов, ощущая негодование толпы, преисполнился праведным гневом - где это видано, чтобы в мирное время люди становились калеками по недосмотру владельцев больших собак?! И гражданку Прокопьеву знал он лично, как проживающую на его участке, непьющую и притононесодержащую. Участковый обязательно доведет до суда это дело.

- Наденьте на этого палача намордник, - строго приказал Круглов.

Протасов и рад бы, да не захватил он на прогулку намордника. Он загнал перепуганного явлением толпы народа Палача в самый угол и нагнулся за откушенным пальцем. Круглов глазам не поверил:

- Не трогать! Я сказал, не прикасаться!

Затурканный толпой собаковод Протасов, растерянно посмотрел на милиционера:

- Надо срочно в больницу и пришить...

И дальше к пальцу тянется. Участковый топнул ногой возле самого многострадального указательного.

- Назад! Я вот Вам дело пришью, тогда узнаете.

А Протасов не слушается, а он не унимается, так и норовит схватить палец и в носовой свой платок завернуть. Он его уже и приготовил и держит в левой руке. А правой так и норовит поднять с земли частицу Прокопьевой.

- Я знаю как действовать, каждая минута дорога. Палец можно пришить на место. У мороженщицы, что на улице, взять льда, положить в него палец и вместе с бывшей владелицей отвезти в хирургию.

Но лейтенант посчитал, это уловкой Протасова.

- Хочешь от вещественного доказательства избавиться? Не удастся. Если унести сейчас палец, то в суде ты скажешь, что у гражданки Прокофьевой одного пальца на руке давно уже не было и что ваша собака тут ни при чем.

А Протасов свое:

- Вы меня хоть сейчас осудите, но дайте помочь этой женщине. Пускай она свое вещественное доказательство на себе пока носит. В случае чего опять можно отъять хирургическим путем.

И уж как он убеждал лейтенанта. И говорил, что сам хирург, правда ветеринарный, и что вину свою отрицать не собирается, в общем, всякое изобретал, только бы от вещественного доказательства избавиться.

Кто знает, чем бы это кончилось, если бы не сама гражданка Прокопьева. Может, милиционер бы упаковал палец в полиэтиленовый мешок и опечатал, может, Протасов положил бы его в свой платок со льдом, да только потерпевшая вдруг пришла в себя от шока и, как женщина деятельная, моментально схватила свой палец и ринулась на улицу ловить машину.

- В больницу! - крикнула в притормозившие "жигули", да и укатила вместе с вещественным доказательством происшествия.

Участковый Круглов немного обиделся на Прокопьеву, за то, что она не дала присовокупить к делу свой палец. А Гражданин Протасов тоже огорчился, что ему, как врачу, не позволили выполнить профессиональный долг.

А мужественной Прокопьевой палец пришили на место очень качественно, врачи хвалили, что так оперативно обратилась в микрохирургию.

От подполковника Н. П-ко

СВЕТЛО-СЕРЫЙ ЗНАК "КИРПИЧ"

"- Хочешь синюю грушу?"

От Ю. Олеши

Павел Кабачков, приехав из портового Калининграда в портовый Ленинград, искал где бросить якорь. Раньше он плавал на рыболовецких судах, работал по многим другим специальностям. Чтобы взяли на работу на новом месте, требовалась прописка, следовательно, надо было становиться "лимитой". Прописку могли дать только с предоставлением служебной жилплощади. В порту обломилось, ещё в трех местах тоже. Павел уже отчаялся, когда ему знакомый ленинградский врач посоветовал пойти в участковые. Кабачков парень высокий, крепкий, видный. Натуральный офицер. Но был существенный недостаток - окружающий мир был для него почти черно-белым. Он не мог различать оттенки цветов и не всегда был уверен, допустим, красные яблоки или зеленые. Казалось бы, какая разница какого цвета алкоголиков будет подбирать на улице участковый Кабачков, сизоносых или красноносых. Ан нет. Медицинские требования Окружной военно-врачебной комиссии были строгими, о чем Кабачкова предупредили знакомые. Павел снова впал в хандру.

- Да брось ты! Проскочишь как-нибудь. Договоришься с окулистом. Денег дай, подарок, в общем, найди подход, - советовал его знакомый терапевт, - У меня в этой комиссии приятелей нет, а то бы запросто провел по врачам.

Кабачков злился:

- Зрение у меня - сто процентов. Какая им разница какого цвета для меня милицейское удостоверение? Да хоть белое в крапинку. Я же не в гаишники иду. Хотя и машину могу водить и катера.

- А ты не пробовал выучить таблицы, по которым проводится проверка зрения?

- Если бы найти такие, я бы выучил...

На следующий день Кабачков получил на улице Каляева направление в ОВВК и с трепетом пошел в поликлинику ГУВД, что на улице Гоголя. Он прошел осмотры многих врачей, но к окулисту не совался. Тянул время. Вечером знакомый терапевт принес Кабачкову книгу с таблицами, по которым врачи определяют отклонения в различении цветов.

- Что ты видишь на этом рисунке?

Зеленый кружок и синий треугольник на розовом фоне Кабачков не разглядел.

- Ничего не вижу. Точки какие-то...

- Тяжелый случай. Это круг с треугольником. Бери книгу и учи, я буду подсказывать. Но мне её дали только до завтрашнего утра, надо вернуть нашему окулисту до начала приема больных.

- Я за ночь не успею выучить.

- Попробуй где-нибудь сделать ксерокопию.

Взяв книгу, Кабачков отправился в библиотеку, где находился копировальный аппарат. Когда он получил черно-белую копию цветных вкладок, радости не было предела. Ксерокс бесстрастно передал плотность цветов на рисунках. Каждый цвет имел разную насыщенность черной краски, в черно-белом варианте один цвет был передан темнее, другой - светлее. Кабачков ясно видел кружочки и квадратики. Вернувшись домой, а жил он все у того же терапевта, Кабачков сел зубрить таблицы. К утру дальтоник знал назубок содержание каждой страницы книги, которая ещё вчера так его пугала. Блиц-проверка показала блестящие знания таблиц и терапевт благословил Кабачкова на экзамен.

По мере приближения к поликлинике, испытуемый снова терял уверенность в себе. Он медленно шел по Невскому, глядя на серое небо, одноцветные огни светофоров, бесцветную воду Фонтанки, черно-белый российский флаг и светло-серый запрещающий дорожный знак "кирпич".