Наталья Андреева - Москва не принимает

– Я не помню, Леша.

– Голубые. А у Манукова?

– Да дались тебе их глаза! Они ведь оба уже умерли!

– А в этом и кроется разгадка тайны, милая. Хоть ты и говоришь, что я дурак. Но я, кажется, понял, в чем тут секрет. Ну, щенок, держись! – Он решительно встал.

– Леша, ты куда! – схватила его за руку жена. – Не смей никого трогать, слышишь?!

– Я побью его морально. Он думает, что никто не знает. Вот у кого самомнение! Этот щенок решил, что он самый умный!

– Да о ком ты говоришь?!

– Об Артеме Ренатовиче! Или Геннадьевиче! Уж и не знаю, как его величать! Темой-то неудобно. Не по чину.

– Ты это о чем?!

– Не кричи, Ксюшу разбудишь!

Девочка уже ворочалась и терла глаза. И тут вдруг раздался громкий хлопок и крики «ура!!!». Алексей, увлеченный своими мыслями, не сразу сообразил, что это вылетела пробка из бутылки шампанского, поэтому невольно втянул голову в плечи. Саша тоже вздрогнула и испуганно спросила:

– Что это? Что случилось?

– Наш самолет выпустили из Домодедова.

– Да ты что?!

– Мама, мы летим?! – Ксюша села и радостно захлопала в ладоши.

– Пока нет, милая, но, похоже, наш борт направляется за нами в Италию.

– Ура!!!

Радостная новость мигом облетела терминал.

– Десять минут седьмого, – отметил Алексей, глянув на часы, висевшие на стене. – У меня осталось четыре часа. Времени вагон. Да и в самолете еще часа три с копейками. Я даже могу из кабины пилота связаться с полицией в Домодедове, и после приземления на преступника наденут наручники. Потом я заберу его к себе в управление и заставлю оформить явку с повинной. Из самолета-то он никуда не денется. Разве что в Италии захочет остаться. Но у него виза заканчивается.

– Ты сам с собой разговариваешь? – удивленно посмотрела на него Саша. – Радоваться надо! За нами уже летят! Ура!

– Ура! – кричали по всему залу ожидания. Люди обнимались и поздравляли друг друга. Вот уже девять часов они томились в аэропорту в неизвестности. И наконец пришла радостная новость: борт вылетел!

– Ура, Москву открыли!

– За нами уже летят, ура!!!

– Самолет смог взлететь. Но неизвестно еще, где нас посадят, в Новгороде или в Нижнем Тагиле? – вздохнул Алексей.

– Какой Тагил, о чем ты, Леша? – вздрогнула жена.

– Не факт, что мы полетим в Москву.

– Как так не в Москву?! У меня же завтра педсовет!!

– Да успокойся ты! Главное, чтобы мы вообще отсюда выбрались. Гостиницу нам никто не собирается предоставлять, горячее питание тоже. От сэндвичей и пиццы уже желудок судорогой сводит, а некоторым, – Алексей кивнул на сдвинутые столики, – грозит хронический алкоголизм. Так что лучше уж Нижний Тагил. Да хоть Камчатка, лишь бы родина!

– А дальше что?

– Посадят на поезд и отправят в Москву.

– Когда же мы туда приедем?!

– Господи, не знаю! И никто не знает!

– Но так же нельзя! – Саша вскочила и понеслась по залу.

– Стой! – крикнул он. – Куда?!

– Надо все выяснить!

– Да никто тебе сейчас ничего не скажет! – Но жену он все равно не смог удержать. Радостная весть открыла у Саши второе дыхание. В «штабе» опять энергично принялись терзать ноуты и мобильные телефоны. Теперь всех волновало одно: улететь-то мы улетим, но где сядем?

Меж тем самолет только-только набирал высоту, поднявшись в воздух над задымленной столицей. Летчики совершили настоящий подвиг, вернее, половину подвига. Они смогли взлететь в условиях практически нулевой видимости.

– Вот неугомонная! – разозлился Леонидов на жену. – Как будто она что-то может изменить! А как же я? Мне тоже надо идти!

И тут явилось его спасение. К ним, широко улыбаясь, шел запыхавшийся Сережа.

– Вы слышали? Наш самолет выпустили из Москвы!

– Ура! – Ксюша опять захлопала в ладоши.

– Конечно, слышали, – усмехнулся Алексей. – Новый год с таким же энтузиазмом отмечают. Через четыре часа придет Дед Мороз с подарком! Только у него в мешке кот, а не медовый пряник. Никто не знает, где мы сядем.

– Ты это о чем?! – уставился на него сын.

– О том, что приключения продолжаются. Подробности у мамы, – торопливо добавил Леонидов. – Посидишь с Ксюшей? Я на полчасика отлучусь.

– Главное, что они уже летят, – сказал Сережа, плюхаясь на стул и доставая из сумки книгу.

– Ты сейчас не с Артемом, случайно, был?

– Да, а что?

– А куда он пошел?

– Не знаю, должно быть, на улицу.

– Как так, на улицу?!

– Так наших же выпускают.

– Но он ведь не курит!

– Просто пройтись.

– И его выпустили?!

– Наверное, – пожал плечами Сережа. – А что здесь такого?

– Да не может этого быть!

Алексей понесся по залу ожидания, сжимая кулаки. Пассажиры шарахались от него и крутили пальцем у виска: ненормальный!

«Неужели щенок решил сбежать?! А родители об этом знают?!»

Если бы Алексей случайно столкнулся сейчас с Катыковым-старшим, то вцепился бы в него мертвой хваткой и потребовал вернуть Тему. Но видно, не судьба. Элина тоже куда-то исчезла. Добежав до рамки, за которой заканчивалась стерильная зона, Леонидов попытался выяснить подробности у таможенников.

– Парень… э-э-э… высокий. Во! – Он, подняв руку над головой, показав Темин рост. – Плечи – во! – Теперь уже в ход пошли обе руки. – Выходил он отсюда?

– Русиш? – разулыбались итальянцы.

Алексей мигом сообразил, откуда это: «руссо туристо, облико морале». Цитата из любимого соотечественниками кинофильма «Бриллиантовая рука», где в том числе фигурирует и итальянская мафия. Наши изъяснялись, как могли, пытаясь втолковать итальянцам, что за страна Россия. Но насчет «облико морале» они погорячились. Хорошо, если к ночи «руссо туристо» не разгромят аэропорт. Слава тебе, самолет из Москвы уже вылетел!

– Русиш, русиш, – энергично закивал он.

– Смок? – Высоченный итальянец, все так же широко улыбаясь, энергичными жестами изобразил процесс курения.

– Ноу смок. Парень. Бой. Френд, – пытался Алексей втолковать, кого ищет.

Таможенники удивленно переглянулись. Потом закивали:

– Си, си, френд. Плиз, – Леонидову жестом указали за рамку, проходи, мол, друг.

– О’кей, – сдался он.

Почему бы не подышать свежим воздухом, раз выпускают?

Артем стоял у самых дверей аэровокзала и задумчиво смотрел на спешащих людей, нагруженных чемоданами, баулами и огромными пакетами с ручной кладью. Все куда-то торопились, суетились, метались в поисках багажных тележек, кричали, иногда ругались. Это был настоящий людской муравейник, вовнутрь, за стеклянные двери, похожие на огромный, почти не закрывающийся рот, тащили кучу вещей, нужных и ненужных, полезных и бесполезных. Леонидова чуть не сбили с ног. Увернувшись от чемодана размером с платяной шкаф, он тут же получил под дых дамской сумкой, похожей на недозревшую тыкву, и невольно поморщился: «Кирпичи там, что ли?»