Антон Некрасов - Джихад-Такси 2008

— Старайся вести себя, как будто ничего не случилось, да? Приноси Астамуру теперь сверху дневной нормы рублей пятьсот. Ему и этого хватит за глаза. Если будет напоминать о долге, ишак вонючий, молчи. Сделай виноватое лицо, скажи, что тебе бензин не долили или что-нибудь такое… Если будет сильно наезжать, сунь ему на лапу раз в неделю еще пятихатку, да? Ему, шакалу, только этого и надо. Через пару месяцев он тебе великодушно спишет долларов триста, — Амиран отправил в рот мамалыгу. — На тебе останется четыре тысячи шестьсот долларов. Получается сколько? Три года, да? Ерунда! Говорю тебе, ты, главное, Астамуру вовремя деньги сунь, и все пойдет как по маслу.

— Как это? Сунь деньги? — Даур отодвинул от себя тарелку. — За что я этому ишаку совать деньги буду? Я Гогричиани должен. Мне бы с ним расплатиться…

— Да все равно бухгалтерию Астамур ведет, — наставительно произнес Амиран. — Только он может сказать, сколько у тебя еще долга. А Гогричиани плевать. Он свое дело сделал, он тебя к себе долгом привязал. На самом деле он браткам, наверное, по сотке на рыло сунул за то, чтобы они тебя уделали, вот и все.

— Как так? — Даур шумно выдохнул. Его пальцы сжались вокруг ручки вилки. Дыхание стало частым. Ногти от сильного нажима побелели. — Ты хочешь сказать, что это Гурам все подстроил, да?

— Угу, — промычал Амиран, обсасывая косточку от куриной ножки.

— Но как же так, слушай? Чтобы земляк земляка так обманывал? — Даур опустил взгляд, подыскивая подходящие случаю слова. — И ты все знал? Почему ты не сказал, Амиран?

— Даур, — Амиран спокойно пододвинул приятелю блюдо с остатками курицы. — Каждый человек должен сам расставаться со своими иллюзиями. Ты бы мне все равно не поверил, да?

Даур повернул голову в сторону дороги. Молча смотрел несколько минут на проносящиеся по Дмитровскому шоссе автомобили. Было совсем темно. В воздухе уже чувствовалось близкое присутствие зимы. Похолодало. Посетителей в шашлычной стало меньше. Однако Даур всего этого не замечал. Его глаза бездумно блуждали по мелькающим огонькам фар и габаритных огней. Амиран не торопил его. Он смочил в остатках соуса очередной кусок остывшей курицы.

— А откуда ты все это знаешь? — спросил наконец Даур.

— Жизнь научила, да? — Амиран указал подбородком на блюдо с курицей. — Ты ешь-ешь, дорогой. А то совсем остынет. Сумбат — хороший повар. Про таких в Абхазии говорят: и вертел цел, и мясо обжарено…

Сумбат, видимо, услышал слова земляка и обернулся к гостям. Свет от электрической лампочки, укрепленной над очагом, выхватил из темноты его лицо. Оно расплывалось в добродушной улыбке.

— А может, ты ошибаешься? — осторожно предположил Даур.

— Ты снова начинаешь ту же песню. Не веришь — не надо. Сам убедишься, да? Сумбат вон подтвердит, и у меня такой случай был, — Амиран отодвинулся от стола.

— Неужели Гурам и на тебя людей натравил?

— Ты точно как с луны свалился, — Амиран рассмеялся. — Это было, когда я уже год у Гогричиани проработал. Взял однажды на Павелецкой пассажира. До Петровки, говорит. Ну, мы доехали, да? Он выходит. Я отъезжаю несколько метров от места, где он сошел, а назад в зеркало замечаю, что на заднем сиденье сумка его осталась. И главное, когда он ее туда положить успел? Я не заметил даже.

— И что? — нетерпеливо поторопил рассказчика Даур.

А то, что он меня догоняет. Я отдаю ему сумку. Ну, он ее при мне смотрит, все как положено, да? Достает оттуда записную книжку. Снова заглядывает. Говорит, а ну, посмотри, там не кошелек мой на пол выпал? И еще коробочка была с колечком… Я, как осел, лезу на заднее сиденье. Смотрю на пол — ничего нет, да? Под сиденьями пошарил даже. Я ему, брат, мол, не выпал твой кошелек. Ты его где-то в другом месте, видать, оставил. Нет, говорит, ты украл. И корки мне в лицо. Из милиции, да? Гурам за меня тогда тоже заплатил.

Амиран грустно глянул на Даура. Глаза друга были широко раскрыты. Он растерянно смотрел прямо перед собой.

Амиран же как ни в чем не бывало принялся доедать кусок курицы. Даур долго еще смотрел на огни проезжающих мимо автомобилей, осмысливая услышанную историю.

Через несколько минут к застолью присоединился Сумбат. Он принес гостям второе блюдо с горячей курицей и тарелки дымящейся абысты-мамалыги.

Сумбат взял из блюда куриное бедрышко и подал его Амирану. Положил в тарелку Даура кусок грудинки.

Даур продолжал бессмысленно следить за движением транспорта на автостраде. Он выглядел крайне подавленным.

— Беда у него, — тихо пояснил земляку Амиран. — Попал на деньги. Переживает, да? Недавно здесь. Не пообтерся еще.

Сумбат глянул на Даура своей добродушной располагающей улыбкой. Хотел что-то спросить, но Амиран поспешил своевременно сменить тему разговора.

— Расскажи, как у тебя дела? — обратился он к Сумбату.

— В Сухуми был, к дочери ездил, — Сумбат отправил в рот кусок мяса. — Гозар тебя в гости звал.

Рустам принес чайник и разлил горячий чай в керамические кружки. Даур невольно стал прислушиваться к тому, о чем говорят земляки.

— Куда мне теперь? — Амиран сложил ладони лодочкой и стал осторожно греть их над поднимающимся из чашки паром. — Я и не смогу теперь жить там. Так получается. В Абхазии я уже чужой, и не москвич я…

— А Даур откуда? — поинтересовался Сумбат.

— Из Пицунды… — сам ответил Даур.

— Э-э-э, у меня двоюродный брат в Лдзаа, Мелик, — радостно вставил Сумбат.

— Мелик? Знаю его, — просиял молодой человек. — Он мой «Уазик» ремонтировал…

Даур, несмотря на всю тяжесть своего положения, постепенно втянулся в беседу. Воспоминания о родине были приятны всем троим сотрапезникам. Вскоре, когда последний клиент покинул кафе, к ним присоединился и Рустам. Время пролетело совсем незаметно.

Прощаясь, гости горячо поблагодарили Сумбата.

— Что для друга сделал, все твое, — ответил им на прощание хозяин.

Даур с Амираном вышли из шашлычной, когда на часах было около одиннадцати. Щеки пощипывал легкий морозец, а стекла автомобилей были покрыты тонким слоем инея.

Трасса опустела.

— Человек держится человеком, как плеть кольями, — сказал Амиран, когда они оба подошли к своим машинам. — Хороший друг лучше плохого брата. Правду у нас в Абхазии говорят…

В Южное Бутово друзья вернулись в начале первого часа ночи. Гаражи уже погрузились в кромешную тьму, если не считать тусклого света, который отбрасывал полумесяц. Еще издалека Даур и Амиран увидели, что дверь офиса была открыта. А подъехав ближе, приятели смогли разглядеть и стоящую рядом с входом иномарку. Это был красный автомобиль модели «Фольксваген Нью Бита, 1,8 Т».

— Ты его убил? — Диана слегка поддела носком красного полусапожка распростертое на полу тело Астамура Шенгелиа. — Мне кажется, он живой. И даже сознание не потерял…