Неизвестен - Шерлок Холмс и дело «Огонька»

В это время на море, сверху донизу, как гигантские факелы, горели уже подожженные пароходы, и далеко-далеко, между этими стройными столбами огня, виднелся пустынный берег Пересыпи, залитый светом.

Если три размашистых рассказа о Холмсе и скрывают литературное умение, то уж никак не революционные симпатии: в событиях 1905 г. автор видит «бессмысленный и беспощадный» бунт под предводительством вездесущих и не знающих жалости «анархистов». В рассказе «Шерлок Холмс в Баку» именно они стоят за кулисами чудовищных этнических столкновений, вошедших в историю под названием «армяно-татарской резни» 1905–1906 гг. (закавказскими татарами именовали тогда азербайджанцев).

Печатая этот рассказ, редакция предупреждала читателей, что «цель, которую преследует автор» в цикле о Холмсе, определяется здесь «совершенно ясно». В чем состоял замысел, донельзя заинтригованным читателям вскоре поведал… сам Шерлок Холмс. Выдержав должную паузу, «Огонек» опубликовал в № 24 от 15 июня разгневанную телеграмму за подписью лондонского детектива:

«Огонек» печатает осмеивающие мою деятельность рассказы о моем пребывании в Москве, Одессе, Баку. Кто автор? Немедленно дайте фамилию. Полагаю — соперник.

И эта, и все последующие публикации шли под заголовком «Дело журнала „Огонек“ и Шерлока Холмса». Мистификация была выполнена искусно — приводились факсимиле телеграмм, в редакционных материалах постоянно выражалось сомнение в том, что прибывший в Россию англичанин, копия героя Конан Дойля, действительно являлся Шерлоком Холмсом и т. д. Предпринятые Холмсом поиски неуловимого автора — некоего Лосева — повторяли маршрут рассказов (из Москвы через Одессу в Баку), но не шли с ними ни в какое сравнение. Исключением являлась разве что ехидная пародия на шерлокианцев и прочих поклонников литературы выпусков — вставная история о соперничающих школах юных сыщиков в Одессе. Этот фрагмент дан нами в приложении, как и очевидно вдохновившая его статья «Школы Шерлоков Холмсов» из № 11 «Огонька» за 1908 г. В «дело» шли не только невинные заимствования, но и откровенная лесть; таковы портреты любезнейшего и законопослушного чиновника из Главного управления по делам печати и «статного генерала»-градоначальника. По всей вероятности, они были инспирированы — если не написаны — самим главным редактором С. М. Проппером.

Хотя архив «Биржевых ведомостей» не сохранился, до потомков дошел отчет Департамента полиции за 1908 г. В нем полицейские чины обращали внимание санкт-петербургского градоначальника на то, что «стремление газеты изо дня в день писать несогласно с действительностью а также и в полное противоречие с нею, указывает на чрезмерное развитие в настоящее время анархических проявлений в разных местностях, заставляет признать это периодическое издание вредным, особенно в виде того, что оно имеет весьма широкое распространение в низших слоях городского населения», и предлагали «принять решительные меры». Однако на высшем уровне полицейское рвение отклика не нашло. Так, в одном из ответных писем старший инспектор Инспекции по надзору за типографиями, литографиями и книжной торговлей в Петербурге указывал, что начальник Главного Управления по делам печати «по сие время не поставлял меня в известность ни о вредном направлении этой газеты, ни о желательности ее приостановления» [2] Коновалова А. В. К вопросу об истории газеты «Биржевые ведомости» // Экономическая история: Обозрение. М., 2001. Вып. 6. С. 117–118. В ноябре-марте 1907–1908 гг. Проппер выплатил 600 руб. штрафов, но этим дело и ограничилось. .

Видимо, Проппер решил отблагодарить таким образом градоначальника и чиновников из Главного управления по делам печати за лояльное отношение к газете. Подобный «обмен любезностями» был вполне в духе редактора — не стеснялся же Проппер в начале своей карьеры шантажировать фирмы, которые отказывались печатать в его газете объявления, и печатно называть их некредитоспособными [3] Там же, с. 119. Корыстные публикации, замечает автор, практиковали и другие биржевые издания эпохи. . Так что Шерлок Холмс, подозревая в «деле „Огонька“» и поведении сановных лиц злостный умысел — был, возможно, не очень далек от истины.

Что же до самого «дела», то оно увенчалось блестящим успехом: многие читатели, указывает Г. Пилиев, приняли мистификацию за чистую монету, популярность журнала выросла, и с легкой руки «Биржевки» и «Огонька» Холмс зашагал по городам и весям России от Петербурга до самой Сибири.

Предлагаемая рукопись поступила в распоряжение редакции при несколько загадочных условиях:

14-го марта получена нами отправленная из Москвы (13-го марта, в 2 ч. дня) телеграмма следующего содержания:

«Шерлок Холмс в Москве. Посылаю заказным повествование об его московских приключениях. Ставлю условием напечатать в ближайшем нумере „Огонька“».

Телеграмма без подписи.

Через день редакцией, действительно, получена в закрытом пакете рукопись, отпечатанная на пишущей машине, — и опять без обозначения фамилии автора.

Редакция приглашает анонимного автора снять маску.

В своей официальной истории подвигов Шерлока Холмса доктор Ватсон совершенно умалчивает о некоторых делах, cвязанных преимущественно с периодом пребывания Шерлока в России.

Мы говорим не о громких делах, как например исчезновение семьи С., или пропажа фамильных бриллиантов баронессы К., по которым он и был приглашен, а о двух-трех мелких, оставшихся потомству неизвестными только потому, что Шерлок оказался в них не вполне на высоте положения.

Мы полагаем, что умышленно умалчивая об этом из чувства национальной гордости, Ватсон делает ошибку.

Промахи великого человека так же поучительны, как и его подвиги, и не умаляют его славы.

Наша цель — пополнить этот пробел.

В Москву, как известно, Шерлок Холмс попал в конце августа 19** года, по приглашению мучника-миллионера И-ова. Это скандальное дело, о котором москвичи в свое время говорили не иначе, как с улыбкой, благополучно закончилось почти без участия Шерлока.

Маленькая кафе-шантанная певичка, исчезновение которой подняло всю полицию на ноги, была найдена в одном из грязнейших притонов близ Сухаревки, живой и совершенно невредимой, но пьяной до бесчувствия.

Люди посмеялись и стали забывать.

Шерлок Холмс собирался покинуть Москву.

Вот в это-то время, когда он так томился своим вынужденным бездействием, подвернулось дело, которое возбудило впоследствии столько самых разноречивых толков в обществе.