Марина Серова - Веселые поминки

Первый пассажир (подошедшим телохранителям) : Вы уже слышали?

Первый телохранитель: Как же, как же, такая беда!

Второй телохранитель: Кошмар! Я не смогу заснуть сегодня ночью!

Первый пассажир: Но как это могло случиться?

Первый телохранитель: Не надо забывать, что он был сильно пьян, а палуба ночью была такая скользкая.

Второй пассажир: Но девушка была абсолютно трезвой.

Первый телохранитель и второй телохранитель (в один голос) : А при чем тут девушка?

Первый пассажир: Но она тоже пропала!

Первый телохранитель (в ужасе) : Не может быть!

Второй телохранитель (почти вне себя) : Не верю!

Второй пассажир: Да говорят вам, пропала!

Первый и второй телохранители безмолвствуют. Немая сцена.

Покидая теплоход, я даже не осознавала, какую свинью я подсунула господину Харчееву. О несчастном случае теперь не могло быть и речи, а именно на это он наверняка и рассчитывал. Что же касается двойного самоубийства, то ни одному следователю такая бредовая идея не может прийти в голову. Версия о преднамеренном убийстве напрашивалась сама собой, а в таком случае телохранители волей-неволей оказывались в числе подозреваемых. Поезд, подходя к Тарасову, начал замедлять ход, и я поспешила к своему вагону.

Хлебосольная мамаша довольно прохладно попрощалась со мной, так и не удовлетворив своего любопытства. Пожелав ей счастливого пути и забрав свою многострадальную и еще не успевшую как следует высохнуть сумку, я ступила на раскаленный за день тарасовский перрон и через подземный переход вышла на привокзальную площадь.

Многочисленные таксисты наперебой приглашали меня в свои видавшие виды авто, но я разочаровала их, так как после долгого пребывания в сидячем положении мне хотелось немного пройтись пешком. И незаметно для себя добралась таким образом до самого дома.

Поздоровавшись за лапу с каждым из своих плюшевых зверенышей, я разобрала сумку, после чего вывесила ее на балкон для просушки, переоделась в уютный домашний халат и, сварив себе чашку крепкого натурального кофе, всерьез и надолго засела за компьютер.

Мне хотелось проверить кое-какие свои соображения, а для этого необходимо было еще раз и самым тщательным образом просмотреть всю эту информацию, которой снабдил меня для работы Гром.

Я просидела за компьютером до глубокой ночи, но не жалела об этом. Теперь я была убеждена, что практически все «жертвы эпидемии» расстались с жизнью при очень странных обстоятельствах. И за исключением одного-двух покойников, по недоразумению попавших в мой список, поскольку умерли своей смертью в очень преклонном возрасте, все они могли быть участниками той грандиозной мистификации, очередной жертвой которой стал сегодня ночью Михаил.

И если каждый раз участники мистификации использовали ту же схему, то таких «Михаилов» набирался уже не один десяток. И оставалось только догадываться, сколько потенциальных двойников готовится сегодня к пластической операции, не подозревая о той цене, которую им предстоит заплатить за несколько дней сытой жизни.

В любой другой стране имело бы смысл поднять списки без вести пропавших за последнее время мужчин определенного возраста и телосложения. Но в нашем государстве эти поиски не привели бы к сколько – нибудь ощутимым результатам, особенно сейчас, когда одних только беженцев из «горячих точек» исчисляют сотнями тысяч. Не говоря уже о легионе наших соотечественников «без определенного места жительства», проще говоря, бомжей, которые за кусок хлеба готовы продать дьяволу душу, не то что свое лицо.

Перед сном я отправилась в ванную и, принимая душ, внимательно изучала себя в зеркало. Мне нужен был повод для завтрашнего визита в Институт красоты, но, как я ни старалась найти у себя хоть какой-то изъян, мне так и не удалось этого сделать.

Нельзя сказать, что это испортило мне настроение, но всю ночь меня преследовали кошмары, в которых целая шайка врачей-садистов предлагала мне «подправить» грудь или укоротить ноги.

Несколько раз за ночь я просыпалась в холодном поту.

Проснувшись рано утром и позавтракав на скорую руку, я пришла к выводу, что самостоятельно придумать мало-мальски правдоподобного повода для обращения к косметологу я не в состоянии.

Заявиться же в Институт красоты без всякого повода было бы с моей стороны довольно легкомысленно.

Я уже начинала от бесплодных усилий выходить из себя, но вовремя вспомнила о «Справочнике по медицинской косметике», с давних пор пылившемся у меня на антресолях вместе с десятком других бесполезных брошюр и книжонок, которые я собиралась выкинуть каждый раз, когда убирала на зиму летнюю обувь или же доставала ее в конце весны, но все откладывала это на потом.

Неизвестно, откуда вообще появился этот справочник в моем доме. Но теперь вся надежда была только на него, и я дала себе клятву, что навсегда оставлю его у себя, разумеется, в том случае, если почерпну из него необходимую мне теперь информацию.

Ни одна человеческая рука до меня не прикасалась к его страницам, и с нетерпением я раскрыла его наугад. Заголовок «Показания к косметическим операциям» сразу же привлек мое внимание. Мне необходим был серьезный повод, а не какая-нибудь легкомысленная чистка лица или пятиминутная консультация. Я собиралась обосноваться в институте надолго, чтобы иметь время на подробное расследование, и только операция могла стать серьезным основанием для этого.

Я уселась поудобнее и приступила к чтению.

«Показания к косметическим операциям делятся на два вида», – прочитала я, с удовлетворением отметив для себя академическую основательность издания.

К первому виду справочник относил показания «абсолютные, когда дефект или деформация на лице выражены и заметны при первом взгляде на больного».

Таких показаний, к счастью, у меня не было, и я сразу же перешла к показаниям «относительным, когда дефект или деформация выражены незначительно и малозаметны, но больной фиксирует на них внимание». И на этот вид показаний я рассчитывать не могла, тем более что хитрый справочник предупреждал, что в этом случае «хирургу-косметологу необходимо получить заключение психиатра о целесообразности оперативного вмешательства».

Только этого мне и недоставало! Я уже собиралась закинуть справочник обратно на антресоли и отказаться от его услуг навсегда, когда мне на глаза попались следующие строки:

«Следует сказать еще об одной группе больных, которые, не имея косметических недостатков, недовольны своим лицом и хотели бы изменить его».

Я извинилась перед справочником за дурные намерения и продолжила чтение: