Марина Серова - Веселые поминки

Они поначалу не слишком приветливо встретили меня, но после того, как я поведала им печальную историю о том, как бедная астраханская девушка, брошенная коварным возлюбленным в незнакомом ей месте, полночи бродила по берегу в поисках временного пристанища, они прониклись ко мне состраданием. А когда при свете костра разглядели мои синие губы, то чуть ли не силком влили в меня целый стакан водки и накормили черной икрой. Благодаря чему я отделалась легким насморком, который досаждал мне в течение нескольких дней.

В шестом часу утра они погрузили всю пойманную за ночь рыбу и не только согласились подбросить меня до ближайшей железнодорожной станции, но даже уступили мне «бригадирское» место в кабине грузовика. А когда мы прибыли на место назначения, то не хотели отпускать без огромной рыбины на память о нашей встрече.

Я от всей души поблагодарила симпатичных мужичков, пообещала на прощанье, что как-нибудь непременно заеду к ним с двумя красавицами подругами, чему они, разумеется, не поверили, но восприняли предложение с энтузиазмом. Мне еще раз повезло, так как я чудом не опоздала на астраханский поезд и почти на ходу заскочила в свой вагон, не на шутку перепугав проводницу.

Через несколько минут я уже лежала на верхней полке своего купе и вскоре заснула под мерный стук колес. По моим расчетам, до Тарасова было не меньше шестисот километров, и я вполне могла позволить себе такую роскошь.

Проснулась я от голода. За окном вовсю светило солнце. Мои соседи по купе с аппетитом уплетали домашнюю снедь, щедро приправленную чесноком, время от времени с интересом поглядывая на меня, отыскивая и не находя повода для вертящихся у них на кончике языка вопросов.

– А что, работает вагон-ресторан? – опередила я их любопытство.

– Да зачем он тебе нужен, – сразу же запричитала сердобольная мамаша, – ты вон спускайся лучше к нам, чем деньгами-то сорить.

Я бы с удовольствием приняла ее предложение, но тогда отвертеться от разговора не было бы никакой возможности, и я, объяснив свой отказ назначенной в ресторане встречей, отправилась на его поиски в другой конец поезда.

В ресторане большинство столиков были не заняты, но официантка с сердитым лицом попыталась усадить меня вместе с двумя молодыми лейтенантами. Я отказалась, и ее лицо стало гневным. Она швырнула мне меню, после чего отсутствовала минут тридцать. За это время я смогла внимательно изучить два грязных листочка и сделать свой выбор. Тем более что в ассортименте присутствовало одно первое и одно второе блюдо. Единственным безалкогольным напитком была минеральная вода, которую я и заказала и тем самым доконала официантку.

Но, как ни странно, обед оказался довольно приличным, и я проглотила его за несколько минут. К этому времени в ресторане осталось всего два посетителя. На верхнюю полку меня пока не тянуло, общение с хлебосольной соседкой по купе тем более не прельщало. Ресторан в его теперешнем виде был идеальным местом для размышлений, и мне не хотелось его покидать.

Поэтому я решила помириться с официанткой, для чего заказала себе маленькую сувенирную бутылочку коньяка, стоимость которой в несколько раз превышала стоимость всего обеда. Этот заказ настолько улучшил нрав суровой женщины, что она предложила мне чашку кофе или шоколад на выбор. Попросив и то и другое, я обеспечила себе место у окна до самого Тарасова.

– Если нужно будет, то крикните, – сказала она напоследок, и я поняла, что окончательно растопила ее сердце.

Однообразный пейзаж за окном и чуть слышный теперь перестук колес не отвлекали от той серьезной задачи, которую мне во что бы то ни стало предстояло решить до возвращения в Тарасов: мне нужно было придумать новую версию. А так как у меня уже был печальный опыт двух ошибочных версий, что привело сегодня ночью к трагическому результату, то я больше не имела права на ошибку.

Главная моя ошибка заключалась в том, что нанятых Харчеевым «мальчиков» я приняла за телохранителей. Мне казалось, что, используя Михаила в качестве «живца», Харчеев надеялся обнаружить человека или организацию, желающих ему смерти. И не могла даже предположить, что исполнителями приговора будут сами охранники. Мне еще очень повезло, что я собственными ушами слышала, как один из них назвал Емелиного двойника его настоящим именем. Иначе, боюсь, я сделала бы вывод, что некая организация внедрила в службу Емелиной охраны своих людей, которые по ошибке сбросили с теплохода не того, кого хотели.

Благодаря «жучкам» я убедилась, что убийцы точно знали, с кем имеют дело, и с самого начала собирались убить именно Михаила.

Кому это было нужно и для чего – мне и предстояло выяснить.

Для этого я в который раз решила прокрутить ситуацию с самого начала, используя на этот раз не сомнительные гипотезы, а только факты, в достоверности которых не могло быть никаких сомнений.

Исходное событие оставалось прежним – в стране кто-то методично убивал «деловых людей», и это почему-то не приводило к переделу собственности и криминальной войне. Одним из таких «деловых людей» был, безусловно, Харчеев. А вот дальше начиналась уже собственно версия, и я должна была быть предельно осторожной.

Господин Харчеев с непонятной целью находит человека, который за немалое вознаграждение соглашается на пластическую операцию, в результате которой становится двойником Харчеева.

После похорон одного из своих друзей Емеля отправляется в Институт красоты. А оттуда вместо него выходит человек, похожий на него, как две капли воды.

Этот человек, переночевав в пустой квартире, принадлежащей Емелиной любовнице, отправляется в отпуск, имея на руках Емелины документы.

Харчеев устраивает все таким образом, чтобы максимальное количество свидетелей, в том числе его ближайших сотрудников, считало бы, что это именно он отправился в отпуск на теплоходе, для чего приглашает их на «свои» проводы.

Это, так сказать, предыстория. Свидетельницей дальнейших событий и даже их непосредственной участницей была уже я сама.

Двойник, насколько ему позволяют его актерские способности и нервная система, довольно убедительно разыгрывает на теплоходе роль господина Харчеева.

Рядом с ним постоянно присутствуют два телохранителя, но таким образом, что никто на теплоходе не догадывается об этом. Хозяин, видимо, объяснил ему, что телохранители по определенным причинам должны находиться там инкогнито. Двойник и это условие выполняет почти безукоризненно, если не считать маленького «прокола», когда однажды в пьяном виде не удержался и подмигнул одному из них.

В первый же день Михаил напивается вдрызг, и это вполне устроило «охрану», а значит, устроило бы и самого Харчеева. Единственное, что пугает их, это возможные признания двойника кому бы то ни было в том, кем он является на самом деле и какую роль вынужден играть.