Милдред Дэвис - Комната наверху

— Невредно и подскочить, когда дверь открывается' — отозвался Фрэнсис, снова садясь и поднимая с пола стакан, чтобы сделать еще глоток. — Черт бы побрал эту девицу! Даже с места не сдвинется, чтобы доложить о ком-то! В один прекрасный день сюда войдет жена президента и увидит меня глотающим виски или застегивающим брюки, или еще что-нибудь.

— Вряд ли это будет «еще что-нибудь» при том серьезном интересе к медицине, который у тебя вдруг прорезался. Кроме того, тебе очень повезет, если придет хотя бы жена дворника.

— Кстати, — с надеждой спросил он, — ты заглянула не по поводу какой-нибудь хвори? Или тебе нужен миниаборт?

— Вольно тебе говорить только о делах! — Хелен пожала плечами, роняя сигарету на широкий коричневый ковер и наступая на нее. Одна рука играла стаканом, вторая поправляла яркий шарфик на шее.

— У тебя красивый костюм, — рассеянно заметил Фрэнсис.

— Некоторые мужчины говорят «как ты красиво выглядишь». А ты всегда говоришь «какой красивый костюм» или «какая милая шляпка».

Все еще думая о чем-то другом, Фрэнсис ответил:

— О таком мужчине, как я, женщина может только мечтать! Я сразу замечаю новую одежду. И нечего цепляться за этот стакан, как будто он последний в твоей жизни.

Спохватившись, Хелен опустила глаза на стакан, затем невозмутимо выпила. Последовало короткое молчание, во время которого она наблюдала, как Фрэнсис то потирал подбородок, то скрещивал или вытягивал свои ноги, то пощелкивал пальцами.

— Если я тебе мешаю… — вполголоса проговорила она.

Фрэнсис машинально пригладил рукой волосы.

— Наверное, она что-то не то ест на ужин.

Резко поставив стакан на пол, Хелен встала.

— Эники-беники ели вареники.

— Надо выяснить, что она ест каждый вечер.

— Корова прыгнула на луну.

— Что? — Он поднял глаза и удивился, увидев, что она стоит. — А-а! — указывая большим пальцем на небольшую дверь, он сказал: — Это там.

— Нет, это просто неслыханно!

— Наверное, это на нервной почве, — задумчиво протянул Фрэнсис.

— Что? Желание пойти в туалет или твоя рассеянность?

— Подсознательное нежелание спать со своим мужем.

— Да к черту эту женщину! — воскликнула Хелен. — Мне наплевать, пусть у нее зуд не прекращается хоть семь лет подряд.

Фрэнсис снова посмотрел на нее.

— Ничего себе! Сядь, пожалуйста. Ты меня нервируешь. — Он усадил гостью обратно на кушетку, глядя ей в глаза. — Кстати, что это ты там изрекла в воскресенье?

Хелен удивленно вскинула брови.

— Изрекла?

— Нечто просто потрясающее. «Спасен колокольным звоном».

— А, это! — Она равнодушно пожала плечами. — Ты ведь действительно был спасен, разве нет? На самом деле ты ведь не хотел жениться. Все сложилось удачно.

— Хм. А может быть, я сам столкнул ее с лестницы, чтобы избежать женитьбы?

— Может быть.

Закуривая сигарету, Фрэнсис лениво произнес:

— Не все мы потенциальные убийцы, дорогая.

— О чем это ты говоришь? — Хелен вытащила сигарету из пачки, которую он собирался убрать, и наклонилась к его зажигалке. Закурив, она резко выпустила дым, будто плюнула.

— Если ты способна убить под гипнозом, то сможешь убить и наяву.

— Почему ты не хочешь это признать? Ты ведь не хотел жениться, правда?

— Так почему же я сделал предложение?

— Просто привычка. Люди вроде как ждут этого. Кроме того, у Корвитов куча денег.

— О, моя больная спина! Вы только посмотрите, кто бы говорил! — Он сделал неудачную попытку выпустить кольцо дыма. — Ты, конечно, не допускаешь, что я способен влюбиться?

Рука Хелен скользнула под его локоть и нащупала ладонь. Ее пальцы переплелись с его твердыми пальцами. Это были пальцы скорее спортсмена, чем врача.

— А ты способен?

Фрэнсис помолчал. Не отвечая на рукопожатие, он наблюдал за струйкой дыма над ее сигаретой. Потом усмехнулся.

— Ну как же, милочка, ты же знаешь, что способен. Я влюблялся тысячу раз.

— Я, наверное, была номером двадцатым.

Фрэнсис посмотрел на часы.

— Не плюнуть ли мне на толпу пациентов, осаждающих мой кабинет? Пора закрываться.

Не шевельнувшись, Хелен сказала:

— Побудь здесь еще. Может быть, тебе заплатят сверхурочные, — в ее голосе явственно прозвучали стальные нотки.

— Не стоит мучить мою медсестру, задерживая ее после работы.

— Пусть дочитает свой роман. Она еще не узнала, решилась ли Глория спрыгнуть со скалы, или отправилась на благотворительный вечер.

— Кроме того, я играю с ребятами в клубе.

— Ну-ну! Так вот куда идут денежки миссис как-ее-там, с ее зудом?

— Мы все встречаемся…

Хелен решительно вынула сигарету из его рта, бросила ее на пол вместе со своей и раздавила их, а потом обняла Фрэнсиса за шею. Помедлив секунду, она прижалась губами к его губам. Одна его рука лежала на коленях, другой он небрежно придерживал Хелен.

Оба услышали, как открывается дверь, и быстро отпрянули друг от друга. Через плечо Фрэнсиса Хелен увидела Дору, стоящую на пороге и все еще держащуюся за ручку двери.

Дора закрыла за собой дверь. Когда она опять повернулась к ним лицом, Хелен изучала свое отражение в зеркальце, а Фрэнсис убирал бутылку и стаканы. Тишина становилась напряженной. Прихрамывая, Дора медленно вошла в кабинет. Одна ее лодыжка была перебинтована. Лицо оставалось бесстрастным, только глаза перебегали с Фрэнсиса на Хелен. Наконец она нарушила молчание:

— До чего же неловко!

Хелен провела пальцем по брови.

— Тебе надо привыкать к таким вещам, если ты выходишь за Фрэнсиса. — Она начала подкрашивать губы, хотя в этом не было необходимости.

Сев на другой конец кушетки, Дора бросила взгляд на серое небо за окном. Затем скрестила ноги и критически оглядела их.

— Особенно если женщины, вышедшие замуж удобства ради, будут рыскать вокруг в поисках развлечений. — Ее голос звучал спокойно, почти насмешливо. На Хелен она не смотрела.

Хелен побагровела. Защелкнув косметичку и бросив ее в сумочку, она сказала:

— До сих пор… — эти слова она подчеркнула, — никто не жаловался.

Сильно потея, Фрэнсис задвинул ящик стола. Глядя в какую-то точку, равноудаленную от обеих женщин, он натянуто произнес:

— Ты не могла бы говорить потише, Хелен?

— Что, боишься своей Элис? — отозвалась Хелен. — Да она с головой ушла в «Глорию». — Она поднялась и стала оправлять свой костюм, затем неторопливо закурила. Не успела она сделать первую затяжку, как Фрэнсис снял с вешалки шубку и подал ей. Хелен повернулась, устремив на него холодный взгляд. — Это что? Ты меня выпроваживаешь?

Изучая свои перчатки, Дора вполголоса пробормотала:

— Вот и замечательно.

Хелен повернулась к ней и изготовилась к атаке; ее ноздри побелели и раздувались. Но поза Доры сбила ее с толку. Та сосредоточенно поправляла повязку на ноге и, казалось, ни на что не обращала внимания.