Сергей Трахименок - Уехать в Париж

— Это не так, просто у вас сложился миф о том, что все иностранцы либо миллионеры, либо безработные, на самом же деле.

— Ну, ну, не надо так горячиться. Вспомните шпионский фильм «Семнадцать мгновений весны». Там одна очаровательная блондинка по имени Барбара говорит радистке Кэт: «У вашего шефа нет запасного передатчика». Так вот я говорю вам, что у вашего мужа. Короче ваш муж достаточно состоятельный человек, чтобы помочь вам выручить из беды вашего сына.

— Хорошо, я попытаюсь что-нибудь предпринять.

— Попытайтесь, но все о чем мы говорили, должно остаться между нами. Я думаю, это-то вы хоть понимаете?

— А-а, так вы не всемогущи, вы боитесь.

— Елена, мне нечего бояться, бояться нужно вам и вашему сыну. Понятно?

— Да.

— Вот и отлично, я позвоню вам завтра в это же время.

Минск. Кабинет следователя Ходкевича.

Ходкевич только что закончил говорить по телефону, как вдруг раздался осторожный стук в дверь. Стук был очень робкий, так никогда не стучит человек, вызванный к следователю повесткой, так мог стучать только человек, который сомневается в правильности принятого им решения пойти к следователю.

Ходкевич поморщился, из этого следовало, что сейчас в кабинет войдет тот, кого он не планировал принимать. А значит, он потеряет время на пустые разговоры или не нужные консультации.

— Входите, входите, — произнес Ходкевич и замер на полуслове, потому что в кабинет к нему вошла Елена Потапова.

— Здравствуйте, — произнесла Елена, — меня послали к вам.

— Очень хорошо, что послали, — нашелся Ходкевич.

— Я вчера прилетела из Франции. — продолжала Елена.

— Позвольте ваши документы, — сказал следователь.

Елена протянула ему паспорт.

— Боже мой, — сказал Ходкевич, — а я думаю, почему мне кажется, что где-то уже видел вас. Вы играли в «Черном аисте», «Звезде Полынь», а потом неожиданно куда-то исчезли. Так?

— Так. Но я хочу.

— Кстати, как вы оказались в Париже? Вас перестали снимать, и вы получили статус преследуемой режимом?

— Нет, — едва сдерживаясь, ответила Елена. — Электронная сваха нашла мне там мужа.

— Везет же людям, — произнес следователь. — Моя жена всю жизнь мечтала побывать в Париже.

— Я тоже, — сказала Елена, — и как видите, мое желание сбылось. Возможно, оно сбудется и у вашей жены. Но мы сейчас в Минске, и я хочу заявить о том, что у меня пропал сын, и меня шантажируют.

— Хорошо, — сказал следователь, продолжая изучать паспорт Елены, — а вы гражданка Беларуси?

— Да, но какое это имеет значение?

— Да, действительно, никакого.

— Вот видите.

— Так кто же вас шантажирует?

— Мне трудно сказать, но какой-то мужчина позвонил мне в Париж и сказал, что с Павлом случилась беда.

— Откуда он знает ваш телефон?

— Не знаю, наверное, они выбили его у Павла.

— Выбили. Я бы на вашем месте не делал столь скоропалительных заявлений.

— Но мне кажется, что это действительно так, — произнесла Елена, заметно волнуясь.

Дверь, которая вела из подвала наверх дома, оказалась не столь основательной, как это показалось Павлу вначале. И он стал время от времени колотить в нее каблуками туфель.

Однако прошел час, второй, но никто не отзывался. В конце концов, Павел устал и присел на один из стульев. И тут послышались шаги, дверь отворилась, и появился мужик в шерстяной маске.

— В чем дело? — спросил он Павла.

— Я хочу видеть Жанет.

— Мне бы твои заботы.

— Я хочу видеть Жанет!

— Почему ты хочешь видеть Жанет?

— Мне кажется, что с ней плохо обращаются.

— Тебе, как и мамочке приснился страшный сон?

— Это не имеет значения.

— Это как раз и имеет значение. Мы с тобой договорились о том, что ты ведешь себя прилично. Так?

— Я с вами не договаривался.

— Ты че, парень, или мы начнем базар с тобой сначала. Ты сам хочешь подставить свою подружку. Так, пожалуйста, я только свистну, и желающих найдется целый взвод. Или ты этого не понял?

— Я хочу видеть Жанет.

— Слушай, а почему ты не уехал к мамаше в Париж?

— Я не хочу жить в Париже.

— А где ты хочешь жить?

— В Минске.

— Впервые вижу идиота, которому предлагают Париж, а он предпочитает Минск.

— Я хочу видеть Жанет.

— Слушай, чтобы у тебя не сложилось впечатление, что ты тут мной командуешь, я тебе помогу последний раз.

— Я хочу видеть Жанет.

— Хорошо, — ответил мужик, — схожу за мобильником.

Кабинет следователя.

— Ну что ж, — сказал Елене Ходкевич, — пусть будет так.

И протянул ей лист бумаги.

— Пожалуйста, собственноручно, обо всем, что вы мне рассказали.

Елена взяла бумагу и начала писать. Следователь стал ходить рядом, время от времени заглядывая ей через плечо и удовлетворенно хмыкая.

— Так, — сказал он, когда Елена закончила, — укажите примерный возраст звонившего.

— Я его не видела.

— А зачем вам его видеть. Пусть вам это подскажет женская интуиция. Хотя.

— Что хотя?

— Не будем продолжать. Я думаю, через день другой вы сами мне это скажите.

— Что я могу сказать вам, кроме того, что сказала?

— Ну, наверное, что-то еще, — немного стушевавшись, сказал следователь. Он взял лист из рук Елены, и попросил расписаться под текстом.

— Вы найдете похитителей?

— Мы будем искать, но в моей практике такие дела никогда не заканчивались поимкой похитителей.

— Почему?

— Как правило, в течение нескольких дней выяснялось, что все это либо шутка, либо похищенный находился сам, либо.

— Что «либо»?

— … Либо заявитель отказывается от своего заявления.

— Почему?

— Мне, как вы говорите, трудно объяснить мотивы поведения заявителей.

— Я не возьму своего заявления назад, не надейтесь.

— Дай-то бог, Елена. Как вас по батюшке? — следователь заглянул в заявление, — Леонидовна.

Снова за дверью подвала послышались шаги, поворот ключа, и в подвале вновь оказался мужик в шерстяной маске. В руках он держал большой мобильный телефон.

— Почему так долго? — подозрительно спросил Павел.

— А ты что, стал уже моим боссом? Не много ли послаблений, юноша?

— Почему так долго? — упрямо повторил Павел.

— Питание село, — уклончиво ответил мужик и протянул трубку Павлу так, что у того сложилось впечатление: похититель только что получил некие инструкции, как себя вести с Павлом в дальнейшем.

— Жанет, — сказал Павел в трубку, — с тобой хорошо обращаются?

— Да.

— Ты где?

— Вопрос снимается, — произнес мужик и потянулся к Павлу, чтобы забрать трубку.

Но Павел увернулся и продолжил разговор.

— Почему ты молчишь? — спросил он Жанет.

— Со мной все в порядке, со мной хорошо обращаются.

В трубке слышатся гудки. Мужик забрал у Павла трубку: