Дик Фрэнсис - Ноздря в ноздрю

— Привет. — Тоби поднял голову. — Спалось хорошо?

— Не очень. — Я поднял загипсованную руку. — Чертовски неудобная штука.

— Как это случилось? — Тоби вновь перевел взгляд на календарь.

— Не успел достаточно быстро убрать руку.

— И обо что ударился?

— О клюшку для поло.

Он посмотрел на меня.

— Не знал, что ты играешь в поло.

— Я и не играю.

— Тогда почему… — Он замолчал, откинулся на спинку стула. — Ты хочешь сказать, что тебя ударили? Кто-то сознательно сломал тебе руку? — На его лице отразился ужас.

— Не думаю, что все закончилось бы только рукой, если бы я не сбежал.

— Но это же безобразие. Ты обратился в полицию?

— Еще нет.

— Но почему?

Я подумал, что это хороший вопрос. Действительно, почему не переложить все на плечи полиции? Правда, я боялся, что меня убьют до того, как полиция выяснит, кто пытался меня убить. Но я не мог так прямо и сказать Тоби об этом.

— Я хочу все объяснить тебе, потому что мне нужна твоя помощь. Твои знания лошадей. Да, я вырос в этом доме и что-то должен знать сам, но ты забыл гораздо больше, чем я знал вообще, а такие знания мне сейчас совершенно необходимы. Поэтому я и приехал сюда.

— Рассказывай. — Он заложил руки за голову, налег спиной на спинку стула.

— Не сейчас. Я хочу, чтобы Каролина тоже послушала меня. И, надеюсь, ты не возражаешь, я попросил приехать моего адвоката, чтобы он тоже послушал.

— Адвоката? — повторил он. — Все так серьезно?

— Очень. В моей жизни не было ничего более серьезного. — И Тоби знал, что после смерти отца к своей жизни я всегда относился серьезно. Иногда его это раздражало.

— Понятно. — Он смотрел мне в глаза. — Когда приедет адвокат?

— Обещал прибыть к четырем. Едет из Лондона. — Внезапно я подумал, что приглашение адвоката не лучшая идея. Тоби адвокатов воспринимал настороженно. Они попортили ему немало крови с завещанием отца. Нет, адвокаты в любимчиках Тоби определенно не числились. С другой стороны, он никогда не имел дела с таким адвокатом, как Бернард Симс. Я, правда, тоже с ним еще не встречался. И надеялся, что он понравится нам обоим.

Бернард полностью оправдал мои надежды. Здоровенный, веселый, с копной черных вьющихся волос, в огромном двубортном костюме в узкую полоску, едва вмещающем в себя его обширное тело.

— Макс! — радостно воскликнул он, когда я вышел из двери на подъездную дорожку. Направился ко мне, протягивая руку, каждый палец которой был в два раза толще и длиннее моих.

Я поднял загипсованную руку, показывая, что придется обойтись без рукопожатия.

— Как это вас угораздило? — спросил он.

— Расскажу позже. Прошу в дом.

— Но она здесь? — заговорщическим шепотом полюбопытствовал Симс.

— Кто? — Я тоже мог играть в эту игру.

— Альтистка, разумеется.

— Возможно. — Я не смог сдержать улыбку.

— Хорошо. — Он потер руки. Вдруг остановился. — И плохо.

— Почему плохо? — спросил я.

— Не уверен, следует ли мне встречаться с ней неофициально. Может возникнуть конфликт интересов при рассмотрении иска об отравлении.

— Забудьте об иске об отравлении, — отмахнулся я. — И потом, я пригласил вас не на вечеринку.

— Но я-то этого не знаю, так? Вы же не сказали мне, почему так настаивали на моем приезде сюда.

— Я расскажу, расскажу, — пообещал я. — В свое время.

— Вопрос жизни и смерти, по вашим словам.

— Совершенно верно, — кивнул я. — Моей жизни и моей смерти.

В половине пятого мы все уселись в гостиной Тоби и Салли, словно персонажи романа Агаты Кристи. Я взял на себя роль Эркюля Пуаро, только, в отличие от него, не знал все ответы, не мог сказать, кто что сделал, главное, понятия не имел, почему все это делалось.

В гостиной нас собралось пятеро. Я думал, что Салли придется заниматься детьми, но после школы все трое отправились пить чай к ее сестре, их тетушке. Поэтому Салли сидела на диване рядом с Тоби, а Бернард и Каролина — в креслах по обе стороны дивана. Я стоял у камина. Для полного вхождения в образ не хватало только усиков и бельгийского акцента.

Ранее я пригрозил Бернарду исключением из Общества юристов, [41] Общество юристов — профессиональный союз, имеет свой клуб, может привлекать своих членов к ответственности за нарушение профессиональной этики, исключать из числа адвокатов. если он не будет вести себя как должно, и пока претензий к нему у меня не было. Когда я представлял его Каролине, он обошелся без ехидных реплик. Более того, просто рассыпался в комплиментах, не поинтересовавшись, отказалась ли она от иска в тот самый момент, когда спустила штанишки.

И теперь все четверо сидели, скрестив взгляды на мне, ожидая моего рассказа. Я полагал, что не разочарую их.

— Благодарю вас всех за ваше присутствие, — начал я. — А вас, Тоби и Салли, что позволили Каролине и мне остаться. И вас, Бернард, что по моей просьбе приехали из Лондона.

— Давай ближе к делу. — В голосе Тоби слышалось нетерпение. Он, конечно, был прав. Я тянул время, потому что не знал, с чего начать. Все рассмеялись, и сковывающее меня напряжение несколько спало.

— Извините. Я просто не знаю, с чего начинать.

— Попробуй сначала, — предложила Каролина.

— Хорошо. — Я глубоко вдохнул. — Вечером перед скачкой «2000 гиней» я готовил званый обед на ипподроме Ньюмаркета. В обслуживании гостей участвовали все сотрудники моего ресторана, поэтому сам ресторан в этот вечер не работал. Гостей обслуживали и другие люди, как нанятые через агентство, так и работающие в компании, которая обслуживала посетителей ипподрома на постоянной основе. Но я и заказывал продукты, и готовил еду.

Я улыбнулся Каролине.

— Каролина тоже была на обеде. Играла в струнном квартете. — Она улыбнулась мне. — Так вот, практически все гости ночью мучились от пищевого отравления. В том числе я, Каролина и большинство моих сотрудников. Один даже попал в больницу. Анализы показали, что причиной отравления стала недоваренная фасоль, съеденная за обедом. — Я выдержал паузу. — Все, кто как-то связан с готовкой, знают, что недоваренная фасоль может вызвать сильнейшее расстройство желудка, хотя даже я не знал, что одной фасолины достаточно для того, чтобы человека вывернуло наизнанку, а именно это и произошло. Но никакой фасоли на обеде быть не могло. Все блюда я готовил из исходных продуктов, без использования каких-либо полуфабрикатов, и фасоль в их число не входила. Но анализы однозначно указали на наличие недоваренной фасоли, следовательно, кто-то подсыпал ее в еду.

— Вы говорите, что сделали это намеренно? — спросил Бернард.

— Да. Никто не станет случайно добавлять фасоль в еду, чтобы отравить двести пятьдесят человек. Все фасолины порезали на мелкие кусочки или растолкли, иначе их бы заметили в соусе. Я думаю, именно в него добавили фасоль.