Валерий Поволяев - Охота на охотников

Из далекого далека до него донесся грубоватый смех Ольги Николаевны.

- По-моему, надо врача вызывать, - сказала она, - из состояния столбняка выводить.

- Не понадобится врач, - убежденно произнес старик Арнаутов, Женька - парень мужественный, я его в армии видел. Знаю, какой он есть. Санька мой до сих пор дает о нем самые лестные отзывы...

Ольга Николаевна развернула свое страшное удостоверение, заглянула внутрь, потом громко хлопнула жесткими корками и спрятала удостоверение в сумку. Каукалов облизнул сухие губы.

- А вы... вы... - попробовал он произнести что-нибудь складное, осмысленное, но из этой затеи ничего не получилось.

Он скосил глаза на Аронова и вновь облизал губы. Илюшка же, тот и вовсе распластался по стене, вжался в нее, размазался и, чтобы не упасть, поддерживал себя обеими руками, откинув их, словно крылья, далеко в стороны.

- Вы... вы... - вновь начал Каукалов и опять затих. Сил у него не было.

- Что, испугался, бедняга? - безмятежно поинтересовалась Ольга Николаевна и добавила неожиданно нежным, совершенно обезоруживающим тоном: - Дур-рак!

Старик Арнаутов довольно захохотал.

- Ну как кадр, Олечка Николаевна?

- Годится. - Ольга Николаевна сделала шаг к Каукалову, открыла сумку, достала оттуда внушительную пачку долларов, отсчитала четыре тысячи, делала это демонстративно, чтобы деньги считал и Каукалов, затем, небрежно свернув их вдвое, сунула Каукалову в нагрудный карман куртки. - Гонорар за "опель", - сказала она и хлопнула ладонью по капоту машины. - Это первое. Второе - моего эмвэдэшного удостоверения можете не пугаться. Вам оно худа не сделает. - Ольга Николаевна широко и весело улыбнулась, показав все свои великолепные зубы, сразу все - непонятно только было, искусственные они или естественные, уж слишком хороши были. - Во всяком случае, пока вы со мной, - добавила она, - а вот добро сделает. Стоит вам попасть в какую-нибудь неприятность, как оно придет на помощь.

- Оно... оно настоящее? - одолевая самого себя, с трудом выдавил Каукалов.

- Более чем. Выдано Министерством внутренних дел Российской Федерации, имеет номер, подпись генерала с тремя звездами на погонах заместителя министра, красную печать, продлевается каждый год и все такое... - Ольга Николаевна небрежно взмахнула рукой. - А деньги спрячь! добавила она приказным тоном, увидев, что Каукалов потянулся к нагрудному карману, намереваясь достать оттуда доллары. - И желательно поглубже!

Каукалов все-таки достал доллары из кармана, разделил их пополам, две тысячи в одной половинке, две тысячи в другой, - отдал Илюшке. Аронов тоже немного пришел в себя, на щеках у него появилась живая розовина, спиной он перестал отчаянно втискиваться в стену, руки опустил.

- Спасибо вам, - тихо поблагодарил Ольгу Николаевну Каукалов.

- Все это - мелочь, копейки, - Ольга Николаевна постучала пальцами по капоту "опеля", - а по мелочам работать - только силы впустую тратить. Она перевела взгляд на старика Арнаутова. - Правильно я говорю?

- Так точно, Олечка Николаевна! - расплылся тот в улыбке, довольный тем, что элегантная гостья обратила на него свое внимание.

- А что надо делать... чтоб было по-крупному? - спросил Каукалов.

- Вот об этом-то мы и должны поговорить, - сказала Ольга Николаевна и вновь повернулась к старику. - Значит, так, этого красавца-гусара я забираю с собою, - она тронула Каукалова за плечо, - а с напарником его, - она оглянулась на Аронова, - поступим так... Дайте ему денег на такси - пусть едет домой.

- Е-есть, Олечка Николаевна! - влюбленно вытянулся в солдатской стойке старик Арнаутов.

- Ну а мы с Евгением... как тебя по батюшке?

- Витаминович! - подсказал Арнаутов и засмеялся.

- Вениаминович! - поправил Каукалов.

- Ну а мы с Евгением Витаминовичем, - Ольга Николаевна тоже засмеялась, - обсудим некоторые проблемы расширения и укрупнения современного отечественного бизнеса. - Вдвоем - он и я.

Каукалов думал, что Ольга Николаевна ездит как минимум на "мерседесе" - если не шестисотой, то двести восьмидесятой модели, но машина её оказалась обыкновенным "жигуленком" - новенькой, ухоженной, с сильным, хорошо отрегулированным мотором "пятеркой".

- А почему "жигули", а не "мерс" или "вольво"? - осмелев, спросил Каукалов. Он уже окончательно пришел в себя, от прежнего оцепенения не осталось и следа.

- А зачем мне "мерседес" или "вольво"? Хотя я могу купить их по пять штук каждой марки. Зачем мне светиться? А? - Она, не поворачиваясь, ласково хлопнула Каукалова ладонью по щеке, похвалила: - Молодой еще, необъезженный. Мустанг! Муж был первый, кто запретил мне покупать дорогие машины. И правильно, замечу, сделал.

"Муж", - невольно отметил Каукалов. Водила машину Ольга Николаевна мастерски, гораздо лучше Каукалова.

Ольга Николаевна привезла Каукалова в уютную тихую квартиру, расположенную в центре Москвы, около Патриарших прудов.

- Проходи! - пригласила Ольга Николаевна Каукалова и громко, беззастенчиво рассмеялась. - Витаминыч!

- Это меня дедок Арнаутов так прозвал, старый выдумщик. До него я не слышал, чтобы меня кто-нибудь так звал.

Только сейчас он смог хорошенько рассмотреть Ольгу Николаевну. Она была женщиной без возраста. Таким женщинам может быть и восемнадцать лет, и сорок. И шестьдесят. Фигура девичья, ноги длинные, с тонкими породистыми лодыжками и точеными пятками, колени узкие, обольстительные, глаза за стеклами очков - большие, безмятежно-детские, яркого голубого цвета, нос небольшой, ровный, волосы темные, густые, чуть в красноватость, тщательно причесанные...

- Ну что разглядываешь меня, будто цыган лошадь? - Ольга Николаевна усмехнулась, взяла с тумбочки, стоявшей в прихожей, пачку сигарет, щелкнула колпачком дорогой американской зажигалки "зиппо" - такую зажигалку Каукалов хотел купить себе, да денег пока на неё не накопил, - прикурила. - А, Евгений Витаминович?

Каукалов ничего не ответил, - слов не было, они куда-то подевались, гулко сглотнул. Отвел глаза, увидел на стене портрет доброжелательного толстощекого человека. Человек был наряжен в парадную милицейскую форму с полковничьими погонами на плечах и большим набором разных юбилейных медалей на груди. И хотя орденов у этого человека не было, наградной ряд все равно выглядел очень внушительно.

- Кто это? - вновь сглотнув, спросил Каукалов.

- Мой муж, - спокойно ответила Ольга Николаевна, усмехнулась. - Что, нравится?

Каукалов отрицательно качнул головой, проговорил смято:

- Полковник...

- А что, полковник - не человек? - Ольга Николаевна рассмеялась.

- Да нет... - пробормотал Каукалов.

- Он - начальник одного из центральных отделений милиции... - Ольга Николаевна оборвала смех: смятение Каукалова ей понравилось. Она неожиданно поняла, что этот громоздкий, с неуклюжими мальчишескими движениями парень должен быть хорош во всем - и за рулем машины, и на кухне, когда будет жарить мясо и варить кофе, и в лесу, на "выездных" шашлыках, и в постели, и в деле... Впрочем, всякий мужчина бывает хорош только до тех пор, пока не приестся. Это Ольга Николаевна тоже хорошо знала. По себе. Она сбросила с ног туфли, приказала Каукалову: