Ричард Касл - Обнаженная жара

Никки записала.

— А что собственно с пытками?

— Видишь засохшую кровь в слуховом канале? Внутри множественные проколы острым предметом, нанесенные при жизни.

Никки подавила дрожь.

— Каким именно острым предметом?

— Например, зубочисткой. Проколы иголочные. Ранки маленькие, но дьявольски болезненные. Я сделала для вас снимки с камеры отоскопа. Пришлю по электронной почте. Но кто-то явно хотел, чтобы эта женщина помучилась перед смертью.

— Или что-то сказала, — возразила Никки. — Это два совершенно разных мотива. — Быстро сопоставив в уме следы пыток и отсутствие бумаг, Никки пришла к выводу, что вторая версия вероятнее. Все больше оснований интересоваться темой, — над которой работала убитая.

— Еще одно любопытное наблюдение, — Лорен протянула ей заключение лаборатории, — относительно того пятна, которое ты заметила на обоях: сопоставление с кровью убитой дало отрицательный результат.

Никки не могла скрыть удивления.

— Значит, она успела ранить нападавшего?

— Возможно. Повреждения на ее ладонях указывают на то, что она боролась. Что подводит меня к последнему сообщению. У нее были грязные руки. Не просто испачканные. В складках ладони сохранились остатки грязи. И посмотри на ногти. — Лорен осторожно приподняла руку Кэссиди Таун. — Сразу не заметно из-за лака, но под ногтями я нашла вот это.

На каждом пальце под ногтем виднелось полукружье грязи.

— Я знаю, откуда это, — заговорил Рук. — Она работала в саду. Говорила, что для нее это единственный способ отвлечься от работы.

— Подходящий отдых от колонки сплетен, — заметила Лорен, — накопать еще грязи.

По дороге к лифту Рук на несколько шагов обогнал Хит.

— Подожди, — окликнула она, однако журналист уже нажал на кнопку. Лифт открылся, но Никки успела взять его за локоть и сказать пассажирам: — Мы поедем на следующем. — Когда раздраженные лица скрылись за дверьми лифта, она добавила: — Извини.

— Извинения принимаются, — ответил Рук, и оба рассмеялись.

«Что за чертовщина? — подумала Никки. — Что заставляет меня каждый раз складывать перед ним оружие?» Она потянула Рука к окну, залитому тусклым октябрьским солнцем.

— Я набросилась на тебя — и прошу прощения.

— Ничего, я приложу лед, и все пройдет, — ответил Рук.

— Я уже говорила, ничего личного. Все дело в статье.

— Никки, ты исчезла с горизонта. Для меня это — личное. Мне от этого не по себе. Если бы мне не посчастливилось собирать материал на героиню твоего расследования, мы бы, пожалуй, сейчас не разговаривали. — Она засмеялась, а Рук добавил: — Итак, я убил Кэссиди Таун, чтобы встретиться с Никки Хит. Вот это заголовок!

Никки снова улыбнулась. Черт бы побрал его остроты!

— Словом, ты принимаешь мои извинения?

— Только если ты примешь приглашение выпить где-нибудь сегодня вечером. Давай вести себя как взрослые люди. Надо во всем разобраться, чтобы не краснеть, встречаясь на улице.

— Или на месте преступления, — добавила она.

— И то верно, — согласился Рук.

Свидание с Доном было назначено на поздний вечер, поэтому Никки согласилась. Рук взял такси, чтобы поехать домой и немного поработать, а она спустилась на лифте в гараж, намереваясь вернуться в участок и закончить с делами.

В гараже Никки наткнулась на ожидающих лифт Тараканов.

— Мы опоздали на вскрытие? — спросил Каньеро.

— Заключение уже у меня. — Она потрясла папкой.

— О-о, — протянул Каньеро, — тогда порядок.

Хит была бы плохим детективом, если бы не заметила, как он разочарован. Разумеется, он рассчитывал повидаться с Лорен.

— А мы добыли кое-что для тебя, детектив, — вмешался Таррелл и поднял тяжелый конверт с чем-то квадратным внутри.

— Шутишь? — обрадовалась Ники, чувствуя, что в деле появляется новая зацепка. — Ленты из машинки?

— Несколько лент из машинки, — осторожно поправил Таррелл. — Любопытный сосед Кэссиди еще до забастовки мусорщиков отправил на переработку немало таких, и тех уже не вернуть. Это все, что нашлось у него в баке. Всего четыре.

— А в машинке вовсе не было ленты, — добавил Каньеро. — Отдадим их нашим экспертам, пусть займутся.

Никки взглянула на часы, потом на Каньеро. Обидно, что парень лишился свидания с Лорен из-за двухминутного опоздания.

— У меня другое предложение, — сказала она. — Раз уж вы здесь, стоит вспомнить о деле Падильи. Почему бы вам не подняться наверх и не узнать, когда будет заключение. Они по уши в работе, но, если хорошенько попросить Лорен Пэрри, она может ускорить процесс.

— Почему бы не попросить! — встрепенулся Каньеро.

Таррелл постучал пальцем по конверту.

— Но тогда эксперты потеряют целый день.

— Я все равно возвращаюсь в участок, — сказала Никки. — Заодно и заброшу им.

Не встретив возражений, она заполнила стандартную форму и забрала конверт.

— Что бы мы делали без любопытных соседей! — бросила она на прощанье.

Пробка была ужасная. По радио сообщили, что на ФДР-драйв, недалеко от штаб-квартиры ООН, произошло крупное столкновение, и машины, идущие в объезд, забили все улицы на острове. Никки проехала через полгорода в надежде, что Вест-Сайд-хайвей хоть немного движется. Потом она кое-что подсчитала и задумалась, не стоит ли позвонить Руку и перенести свидание. Однако интуиция подсказывала, что это только разбередит рану, которую она пыталась залечить. Тогда можно поступить иначе. До его дома всего несколько минут. Можно заехать за ним и вместе отправиться в участок. Поблизости наверняка найдется местечко, где можно выпить. Погода еще позволяла посидеть в патио ресторана «У Изабеллы».

— Привет, это я, планы меняются, — сказала Никки его автоответчику. — Свидание состоится, но позвони мне, когда прослушаешь сообщение.

Повесив трубку, Никки улыбнулась, представив, как он пишет под музыку «Битлз».

Хит оставила машину там же, где и в грозовую ночь, когда они с Руком целовались под проливным дождем и потом, промокшие и счастливые, бежали к подъезду. Она положила на приборную панель полицейский знак, конверт с уликами заперла в багажник и минуту постояла у крыльца, не без трепета вспоминая ночь, когда они не могли насытиться друг другом.

Мимо нее к дверям поднялся мужчина с лабрадором шоколадного цвета на поводке. Никки пошла следом и погладила собаку, пока хозяин доставал ключи.

— Бастер, — сообщил тот. — Так зовут собаку, не меня.

— Привет, Бастер.

Лабрадор покосился на хозяина, как бы спрашивая разрешения, и подставил Никки подбородок, который она с удовольствием почесала. Если собаки умеют улыбаться, этот пес улыбнулся. Глядя на блаженствующего Бастера, Никки вдруг припомнила наглого койота, с которым столкнулась на Западной 83-й, его странный взгляд, и ее пробрал озноб. Когда мужчина открыл входную дверь, собака привычно двинулась за ним. Никки потянулась к звонку, но мужчина остановил ее.