Энн Грэнджер - В дурном обществе

Лорен презрительно фыркнула и продолжала:

— Эти славные мальчики и их славные родители убежали бы куда подальше, если бы узнали правду о нашей так называемой семье! Мама была не дурой, но она тяжело болела и беспокоилась о будущем. Она понимала, что скоро умрет и оставит меня. Если она оставит меня с Винни, мне, по крайней мере, будет удобно. «Я не доживу до старости, Лорен» — так она выражалась.

Я осмелилась вмешаться:

— Но ведь она убегала от него — по крайней мере, один раз.

— Да. В глубине души она понимала, что должна бежать. Наверное, она сама не знала, что ей делать. Она попала в ловушку и не знала, как из нее выбраться. У Винни на руках были все козыри. А она вроде как привыкла принимать то, что он ей сдавал. Не могу этого объяснить. Так бывает. Так бывает сплошь и рядом.

— Я понимаю, хочешь верь, хочешь не верь, — ответила я. — Но после того, как твоя мать умерла, ты могла уйти из дома Сабо.

Лорен ответила мне с вымученной, кривой улыбкой:

— Конечно могла. Если бы я ушла, Винни все сошло бы с рук, все эти долгие годы, в течение которых страдала моя мать. Так вот, имей в виду, я уже давно решила для себя, что он так легко не отделается! Я так или иначе заставлю его заплатить. Я не знала как, но понимала, что рано или поздно ему отомщу. Поэтому я оставалась дома и выжидала удобного случая.

Она пожала плечами.

— Самое смешное, после маминой смерти Винни начал меня бояться. У меня определенно появилось преимущество. Может быть, его мучает совесть из-за мамы. Я начала добровольно помогать в приюте, чтобы он знал: я ничего не забыла. Мне даже не нужно было ничего ему говорить. Работая в приюте для женщин, я как будто тыкала его носом в прошлые грехи. Ему страшно не нравилось, что я там работаю, но помешать мне он не мог. Он боялся отпускать меня и боялся меня саму, когда я была дома. По-моему, мы с ним поменялись ролями. Он не может без меня обойтись, хотя, когда я рядом, он словно ходит по раскаленным углям. — Неожиданно она хихикнула.

— А Копперфилд? — спросила я, вскользь отметив ее самодовольство.

— А что Копперфилд? — Лорен удивленно подняла брови и посмотрела на меня в упор. — Он марионетка Винни. Я тянула время… Неужели ты думаешь, что я всерьез собиралась выйти за Джереми? Не может быть!

— У меня сразу возникли определенные сомнения, — призналась я. — Ладно, теперь рассказывай о похищении.

— Похищение — не моя идея, — быстро ответила Лорен. — Оно было… на самом деле. Все задумали два идиота, Мерв и Баз. Баз служит курьером, развозит товары на мотоцикле. Иногда он принимает заказы и от фирмы Джереми. Баз увидел меня в кабинете у Джереми и, наверное, ошибочно решил, что мы с ним помолвлены. Тогда он стал наводить обо мне справки…

Здесь я не могла не перебить ее и не заметить, что Базу, похоже, вообще нравится выслеживать людей и наводить о них справки. Заметив слегка озадаченный взгляд Лорен, я поспешила объяснить: у База вошло в привычку ошиваться возле моей квартиры среди ночи.

— Опасный тип, — продолжала я. — Он не просто громила, как Мерв. Что-то в нем такое есть, отчего мурашки бегут по коже.

— Он псих, — отрезала Лорен, как будто ее слова все объясняли. — Психи любят прятаться и выслеживать… — продолжала она, объясняя мне, дурочке, истинную суть зверя. — Ловят кайф от всяких глупостей. — Она постучала себя по лбу. — Да, он такой. Правда, ко мне он не проявлял никакой склонности… — Она замолчала и окинула меня оценивающим взглядом. — Интересно, почему он положил глаз на тебя?

Я объяснила, что вообще люблю откровенность, но не больше ее понимаю, почему Баз проявил интерес ко мне. Пусть радуется, что она ему не подошла.

— Только не говори, что я в его вкусе, — добавила я.

Как выяснилось, Лорен сексуальными предпочтениями База не интересовалась.

— Да ладно, какая разница? — Она пожала плечами и отрывисто продолжала: — Баз решил, что здесь можно без труда срубить деньжат. Поэтому они с Мервом и придумали меня похитить. Напали на меня на улице, у церкви Святой Агаты! — Вспомнив, что с ней было, Лорен как-то осунулась и словно постарела. — Усыпили меня какой-то дрянью и привезли сюда… подонки!

— Да, они ловко умеют хватать людей на улице, — кивнула я. — Знаю. Так когда же поменялись правила игры?

— Когда они при мне начали говорить о деньгах и мечтать о том, как шикарно заживут, когда получат выкуп — сумму они назначили просто смехотворную! — Лорен презрительно покачала головой. — Представляешь, они ничего не знали! Понятия не имели, сколько на самом деле могут здесь заработать! Они думали, что им хватит на то, чтобы… — Лорен принялась передразнивать речь двух похитителей, — «купить крутую тачку, новый прикид, подцепить пару птичек»… — Она снова заговорила нормальным голосом: — Ну и какое-то время напиваться в стельку. Вот так. Выкуп как раз для них… Как говорится, кто чего достоин! Тогда я им сказала: «Слушайте, ребята, у вас есть два пути. Можете и дальше делать все по-своему. Тогда вам придется удерживать меня здесь против моей воли, и я гарантирую вам кучу неприятностей и отниму у вас массу свободного времени. А в конце концов, да и то если повезет, вы получите крошечный выкуп. Есть другой вариант. Будем действовать заодно. Тогда вам не придется охранять меня, потому что я сама никуда не уйду. Мы попросим больше, гораздо больше, и поделим все на троих». Я примерно сказала им, сколько мы можем вытянуть из Винни. Видела бы ты их рожи — Мерва и того, второго идиота! Они застыли на месте как громом пораженные. Стояли здесь, в этой комнате, и пялились на меня, как будто я — сошедшая с небес святая и отпускаю им грехи. Ну а дальше все оказалось очень легко. Они поступили так, как я предложила. Простодушные типы.

— На тот случай, если у тебя сложилось неверное впечатление, — холодно заметила я, — предупреждаю: я простодушием не отличаюсь.

Лорен подалась вперед:

— Знаю! Слушай, свою долю выкупа я передам женскому приюту. Им очень нужны наличные, и я сделаю анонимный взнос, как только Винни заплатит. Теперь ты понимаешь, почему не должна раскачивать лодку? Деньги у Винни есть. У него целая куча в офшорах, на счетах в швейцарских банках… где их только нет!

Не переставая смотреть на Лорен, я лихорадочно соображала. Если она говорит правду — а мне казалось, что она говорит правду, — Сабо почти наверняка заплатит. Жалеть его не стоит. И все же мне стало не по себе — главным образом, из-за самой Лорен, из-за ее постоянной напряженности и глубокой ненависти к отчиму, которую она лелеяла много лет. Должно быть, ненависть все эти годы разъедала ей душу. Почему-то мне показалось, что, даже отомстив, она не успокоится. Видимо, месть отчиму стала для нее одержимостью. Она так зациклилась на мести, что все остальное утратило для нее смысл.