Петр Северцев - Слабое место жесткого диска (сборник)

– С утра? – поднял я брови.

– Есть повод, – коротко ответил он.

– Давайте, – пожал я плечами.

Лошадов вынул откуда-то из-под стола бутылку коньяка, рюмку и налил мне пятьдесят граммов золотистого напитка. Когда я выпил и закусил конфетой, Лошадов закурил и, выпустив изо рта дым, сказал:

– Вы оказались правы. Все дело в койке. Я уже слегка отошел, поэтому выгляжу таким апатичным. На самом деле я сегодня был готов придушить вот этими руками, – он обнажил две здоровые пятерни, – свою сотрудницу, уборщицу Марью Петровну.

– За что?

– А за то, что она явилась виновницей, пускай невольной, смертей двух пациентов.

Лошадов налил себе коньяк, выпил не закусывая и продолжил:

– Мы недавно ввели новый порядок уборки. И, можно сказать, оказались жертвой технического прогресса. У нас уборщица убирает реанимацию с помощью нового пылесоса. Он, естественно, работает от электрической сети. От нее же работает и система жизнеобеспечения. Так вот, уборщица Марья Петровна, темная и недалекая женщина, приходила на работу в семь утра, отключала систему, которой поддерживались силы больных, находящихся на грани жизни и смерти, и включала свой дурацкий пылесос. Затем совершала обратную операцию – включала систему снова. Десяти минут уборки хватало для того, чтобы больные испытали приступ. Дальнейшее врачебное вмешательство уже не имело смысла.

Лошадов достал из пачки еще одну сигарету и снова закурил.

– Если бы не вы, Валерий Борисович, мы бы, может быть, и не узнали истинную причину происходившего, – сказал он, с благодарностью глядя на меня. – Даже когда умер второй больной, который по идее умереть был не должен, у нас не возникло никаких подозрений насчет так называемой Несчастливой Койки. Вполне возможно, что печальная ситуация имела бы место и дальше. Большое вам спасибо.

Я с гордостью выпрямился и произнес:

– В конце концов, мы же с вами коллеги. Вы отдаете предпочтение традиционным методам, я смотрю на вещи чуть-чуть с другого угла…

– Кстати, вы меня очень заинтересовали, – глядя мне прямо в глаза, сказал Лошадов. – Я с удовольствием поговорил бы с вами о ваших методах.

– Это вполне возможно, но я думаю, что для этого мы выберем отдельное время. А на сегодня, к сожалению, у меня много дел.

И я решительно поднялся со стула.

– Конечно, конечно, – суетливо сказал Лошадов, также вставая со своего места и подходя ко мне.

Он долго тряс мою руку, рассыпаясь в благодарностях. Наконец, освободившись от непосильного для меня в ментальном смысле груза ясновидящего экстрасенса, я вышел из больницы и с чувством исполненного долга подошел к своей машине.

Чувство облегчения, которое я испытал после разговора с главным врачом больницы, было, увы, недолгим. На ветровом стекле моей «ноль-первой» я в третий раз за последнее время увидел уже порядком надоевший мне муляж гроба с сатанинскими надписями.

Честно говоря, я воспринял это уже как должное. В конце концов, бог троицу любит. Я впервые в жизни почувствовал, что нуждаюсь в защите этого самого бога, в существовании которого у меня были большие сомнения. Поскольку на меня явно наезжали силы, противостоящие ему, вполне естественно было обратиться к нему за поддержкой.

Я мысленно перекрестился, спокойно снял деревянную гадость со своего ветрового стекла и выкинул в стоящую неподалеку урну. После этого я сел в машину и поехал домой.

Едва открыв входную дверь, я увидел Ларису. Она стояла в прихожей, завернувшись в одеяло.

– Почему ты меня оставил одну? – обиженно спросила она.

– Я ездил по делам. А что?

– Дела, дела… – задумчиво протянула Лариса. – Что-нибудь новое по делу Нижегородцева? Когда ты найдешь убийцу?

– Думаю, что сегодня, – серьезно взглянув ей в глаза, сказал я.

– По-нят-но, – отчеканила Лариса и вздохнула. – Значит, я в твоих планах на сегодня не значусь.

– Иногда одно другому не мешает. Однако если с моими планами более или менее ясно, то неплохо было бы узнать о твоих.

Лариса сделала серьезное лицо и сказала:

– Мне надо навестить сына. Я и так вчера весь день, можно сказать, «прогуляла…». Наверняка получу от родителей втык.

– А от господина Романцева тоже получишь?

– Кстати! – Лариса приложила ладонь к губам. – Ему необходимо позвонить.

– Вон сотовый, бери звони…

– Нет, отсюда не могу. У него номер с определителем. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Он все же у меня человек-то серьезный.

– А я что – нет?

– Ты? – Лариса засмеялась. – Конечно, нет! Поэтому я так в тебя и влюбилась!

Она протянула мне руку и увлекла за собой в комнату. Я сел на диван и достал из кармана пачку сигарет.

– Курить ты будешь потом! – решительно вырвала у меня красную пачку «Соверена» Лариса. – А сначала объяснишь мне, какие веселые люди из твоих знакомых прислали тебе вот это.

Она показала рукой на журнальный столик, на котором лежал листок бумаги.

Я развернул его и увидел то, что и ожидал. Опять все то же самое – на бумаге было изображено вконец доставшее меня деревянное изделие 200×70×70 и французская фраза, сообщающая о жертвоприношении ради какого-то неведомого ребенка.

– Как это сюда попало? – спросил я.

– Очень просто. Всю эту ерунду принес какой-то мальчишка около девяти часов. Он звонил довольно долго, пока я не проснулась и не пошла открывать.

– Что он сказал?

– Ничего интересного. Он спросил, здесь ли живет Мареев и, получив от меня ответ «да», попросил передать тебе вот это. Потом он быстро повернулся и побежал вниз по лестнице. Мне показалось, что он очень удивился, увидев меня в твоей квартире. А мне, в свою очередь, показалось, что я его где-то видела. Хотя убей не могу вспомнить, где…

– Фразу ты, надеюсь, перевела?

– Да. А откуда ты знаешь, что я учила французский?

– Я же детектив… Если ты хотела, чтобы я это не знал, не нужно было просить меня поставить тебе Патрицию Каас.

Лариса нахмурилась и внимательно на меня посмотрела:

– Нет, ты все же скажи, что это за странные, мрачные и глупые шутки?

– А ты разве не знаешь, что у нас в городе объявилась секта сатанистов, которую возглавляет какая-то молодая женщина? Она-то и совершила два преступления, в результате которых жизни лишились экстрасенс Нижегородцев и глава нашей епархии Гермоген. А теперь, видимо, мне посылают предупреждение, что пришла и моя очередь. Скорее всего, убивать меня будут сегодня.

Говоря последнюю фразу, я заставил себя улыбнуться и придать лицу снисходительно-насмешливый вид. Лариса же глядела на меня расширившимися от ужаса и страха карими глазами. На секунду она замерла в неподвижности.

– Только вот не знаю, каким способом, – продолжил я. – Может быть, подскажешь?