Ирина Дягилева - Пуля для похитителя

— Майор! — покачал головой Ромберг. — Да это же просто несерьезно! С чего вы взяли, что выкуп находится здесь?

— Уважаемый Вато Надарович, — спокойно сказала я, но, увидев, что брови адвоката опять взметнулись вверх, сочла нужным пояснить: — Именно Вато Надарович, ведь под этим именем вас знают ваши подельники. Вато Надарович и Вадим Натанович — разве такое совпадение в свете последних событий вам кажется случайным?.. Но я не об этом. Я просто уверена, что выкуп находится в руках Консуэлы. В доме, где нас с Павликом держали, милиционеры выкупа не нашли, но он там был, так как я сама держала дипломат с деньгами в руках. До приезда милиции ваши друзья находились в бессознательном состоянии, благодаря стараниям Горы, и дом не покидали. Остаюсь я или Консуэла.

— А вы, значит, находитесь вне подозрений? — усмехнулся Ромберг.

Его вопрос я оставила без внимания и продолжила:

— Душевная девушка Консуэла тут же откликнулась на мою просьбу о помощи. Она незамедлительно примчалась ко мне, даже оставила без присмотра свою мамочку, накануне перенесшую «тяжелую» операцию по подтяжке лица. Любительница острых ощущений, несмотря на сильный дождь, сходила посмотреть на наше узилище. На самом деле она тогда просто прихватила чемоданчик с деньгами, оставшийся в доме.

— Да–а. Шерше ля фам, как говорят французы. Найдем Консуэлу, найдем и деньги, — сказал Киноша. — Должен заметить, господин адвокат, что вы великолепно организовали дело. И скорее всего, оно у вас выгорело бы, если бы не пара малюсеньких песчинок, попавших в шестеренки механизма. — Я увидела, что майор подался вперед и приблизил свое лицо к лицу адвоката. — Так где же она, Вадим Натанович? В моем кармане лежит ордер на обыск вашей квартиры. Однако было бы лучше для вас избежать вторжения орды милиционеров со всеми вытекающими из этого последствиями.

Тяжело дышавший Ромберг не ответил. Он размышлял. Его великолепный ум работал на полную мощность. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь постукиванием маятника антикварных напольных часов работы Павла Буре.

Наконец адвокат принял решение.

— Она ни в чем не виновата, — сказал он глухо. — Слышите, майор, ни в чем! Я, и только я, организовал все это. Консуэла была лишь статисткой, ничего не знающей об истинном смысле происходящего.

Киноша кивнул. Я видела, что он не поверил адвокату. Перед тем как прийти к Ромбергу, мы с ним обсуждали этот вопрос. Он говорил мне о своем глубоком убеждении в том, что именно Консуэла подбросила своему любовнику мысль о похищении. Я была иного мнения или, по крайней мере, считала, что этот вопрос является весьма спорным. Но, так или иначе, любой вариант развития событий устраивал Киношу. Если влюбленный шестидесятилетний мужчина решил пойти на все ради любимой женщины, наплевав на свою жизнь и свободу, то он имеет на это право.

Киноша тяжело вздохнул:

— Согласен. Где она?

Осунувшийся Ромберг посмотрел на него, прищурив глаза. Моего взгляда он старательно избегал.

— Забавно, что ваше описание организатора похищения оказалось правильным, — сказал Вадим Натанович. — Пунктуален и методичен, злобный, любит демонстрировать свое превосходство над окружающими… Весьма неплохой портрет адвоката Ромберга. Да, майор, ваш архаичный метод сработал.

Он встал с явным трудом. Последние пятнадцать минут состарили его лет на двадцать. Перед нами стоял усталый, сгорбленный старик.

Киноша жестом руки приказал ожидавшему в коридоре Викеше следовать за нами. Мы поднялись на второй этаж. Остановившись перед одной из дверей, адвокат вынул из кармана своего роскошного халата ключ, отпер дверь и переступил порог.

Консуэла была здесь. Она спала на широченной кровати под розовым шелковым покрывалом. Консуэла Аркадьевна Демидович, в девичестве Булкина, лежала на спине, ее длинные черные волосы растрепались на подушке, а руки были скрещены на груди. Красивая женщина, объятая сном… От этой картины веяло романтикой. Однако…

Не розы и не лилии покрывали ее великолепную грудь. Покрывало было засыпано розовыми купюрами достоинством в пятьсот евро. Консуэла Демидович спала, зарывшись почти в два миллиона евро.

Следствие длилось недолго.

Вадим Натанович Ромберг, как и обещал, взял всю вину на себя, и Консуэла проходила на суде лишь в качестве свидетеля. Вся шайка похитителей, во главе со своим хитроумным организатором, получила по полной программе.

Александр Николаевич Арсеньев Консуэлу уволил и предложил мне должность гувернантки своего сына.

— Спасибо за оказанное доверие, но я, к сожалению, вынуждена отказаться.

— Вас не устраивает оплата? — нахмурился банкир.

— Нет, дело не в этом. У меня нет специального образования и соответствующего опыта. К тому же я считаю, что вы можете себе позволить иметь все самое лучшее, а я себя таковой не считаю.

— У вас заниженная самооценка, Пульхерия Афанасьевна. Честность, самоотверженность и душевное тепло с лихвой компенсируют все ваши недостатки.

— Вы преувеличиваете, Александр Николаевич, но все равно, за комплимент спасибо.

— Я не привык уговаривать, Пульхерия Афанасьевна…

Я чувствовала, что мой отказ задел банкира, и поспешила объяснить ему, почему поступаю так, а не иначе:

— Александр Николаевич, не в деньгах дело. У меня растет замечательный внук, которому я хотела бы тоже уделять внимание, а работа няни или гувернантки предполагает рабочий день, равный двадцати четырем часам. Я предлагаю свою дружбу вашему сыну, в любой момент могу приезжать к вам, но не более…

— Мой сын очень изменился, не скрою, в лучшую сторону за те несколько дней, что он общался с вами… — глухо произнес Арсеньев и замолчал, словно подбирая слова.

Я видела, что это признание далось ему нелегко, поэтому молчала и ждала, что он скажет дальше.

— Я понял, что Павлику очень нужен такой человек, как вы. Ему необходимы ваша доброта и тепло вашего сердца.

— Павлику в первую очередь нужно общение с вами и тепло вашего сердца. Поверьте мне, никакая самая хорошая гувернантка не заменит ему общения с родителями. Сыну нужен пример для подражания, такой, как вы. Для Павлика не существует эквивалента вам на всей планете. Я знаю, что ваше время очень дорого, но не стоит его жалеть для собственного сына. Я не открою вам большого секрета, если скажу, что без близости с вами он чувствует себя очень незащищенным. Ему без вас так неуютно…

— Откуда вы это знаете? Павлик вам сказал? — перебил меня Арсеньев.

— Достаточно одного взгляда на забор, который ваш сын возводит вокруг своей крепости, чтобы это понять, — пояснила я. — Приглядитесь повнимательнее к собственному сыну, и вы откроете мир, равный целой Вселенной… А я, со своей стороны, обещаю вам посильную помощь. Причем совершенно бесплатно.