Николай Волков - Не дрогнет рука

Не знаю, всякому ли может быть понятно то чувство подъема духа и даже азарта, которое охватывает меня каждый раз, когда среди сумбура недостоверных показаний и путаницы ошибочных версий вдруг блеснет живой огонек надежды на то, что найден правильный след. Так было и на этот раз. Чуть ли не бегом я пустился на розыски столяра, адрес которого услужливый завхоз записал нам на бумажке.

В дверях исправного, по-хозяйски построенного бревенчатого домика меня встретил саженного роста благообразный седой старик, похожий своей окладистой серебряной бородой и волнистыми, ничуть не поредевшими волосами на известный портрет Ивана Сергеевича Тургенева.

Он очень обрадовался, что его «драгоценный» топор нашелся. Но я долго не мог от нею добиться, чтобы он припомнил, кого можно подозревать в краже топора.

— Как на людей грешить? — сказал он наконец. — Не пойман — не вор. Правда, вертелся тогда около меня с разными пустыми разговорами мусорщик, что щепу из двора вывозил, так опять-таки не видел я, чтобы он брал топор.

Я связался по телефону с озерненской милицией и попросил, чтобы доставили топор в Борск. На утро его привезли, и я уложил его в компании с другими топорами на красной скатерти стола в кабинете Нефедова, тоже не менее меня заинтересованного в исходе «очной ставки» старого столяра с его инструментом.

Старик вошел, снял шапку, поздоровался, обведя взглядом всех собравшихся у стола, и вдруг, увидев свой топор, лежащий четвертым с краю, так устремился к нему, точно это был, по меньшей мере, его потерянный ребенок.

— Вот он! Вот он, голубчик. Нашелся, значит, — торжествующе забасил он. — Да неужели бы я его не узнал? Сколько лет им работаю. Как с родным сжился.

Пришлось огорчить старика, что пока мы не сможем вернуть ему его сокровище, так как оно еще нам нужно.

По словам старика, топор пропал в тот день, когда он получил окончательный расчет в школе за произведенную работу. Проверив в школе эту дату, я с увлечением зарылся в пыльную груду документов треста очистки, просидел над ними двое суток и в результате выудил из этого бумажного моря чрезвычайно важный документ — корешок наряда, из которого следовало, что в день пропажи топора Бабкин вывозил мусор со школьного двора. Теперь мне требовалось установить факт поездки Бабкина в Озерное. Это была трудная задача. С тех пор как он, уйдя из треста, стал вольной птицей, никто не знал, где он бывает и что делает. Кассирши на железнодорожной станции не помнили, чтобы билет до Озерного покупал человек, похожий на Бабкина. На вокзале его тоже никто не приметил.

Я поговорил с бывшими сослуживцами Бабкина о том, о сем, постепенно наводя о нем справки.

Многие знали его, и большинство из тех, кто имел с ним дело, жаловались: взял рукавицы и не отдал, занял денег — и поминай как звали, выпросил дождевик всего на одни сутки, измазал, изорвал да еще сколько времени не возвращал.

Говорили и так:

— Шалый мужик. Ему бы только водка была. Никто путный с ним не водится, только такие же прощелыги, как он сам, так он за последнее время к молодым заводским ребятам льнет, что в общежитии живут, водкой их поит, папиросами угощает. Что ему надо от них — неизвестно, но доброго от него не жди.

Как и прежде, я всеми своими удачами и неудачами делился с Нефедовым и с другими товарищами по отделению, потому что такие дела, как у нас, одному не осилить.

Нефедов, конечно, оговаривался, что не ему бы давать советы работникам областного масштаба, но каждый раз внимательно выслушивал меня и намечал вместе со мной дальнейшие шаги, которые следовало предпринять в этом запутанном и, что было хуже всего, испорченном с первых шагов деле.

Бабкин, как всякий пьющий не по средствам, нигде не работающий и вдобавок ко всему судившийся раньше за грабеж, был на примете у милиции, но не было никаких данных, подтверждающих, что он вернулся к своим прежним занятиям. В городе оставались нераскрытыми еще два грабежа, к которым он мог быть причастен.

Была ограблена продавец продтоварного магазина Языкова, возвращавшаяся домой с работы уже затемно. Ей нанесли удар по затылку тупым предметом, а когда она упала, сняли дошку, пуховый платок, часы «Победа» и отобрали сумку с деньгами. Пролежав два часа на снегу, Языкова простудилась и заболела воспалением легких. От нее нам удалось добиться только, что грабителей было двое. Во втором случае грабители отобрали кошелек и часы у неизвестного гражданина, который сообщил об этом по телефону, не пожелав ни явиться лично, ни назвать свою фамилию.

— Все равно, — сказал он, — не найдете никого. Это я так, формы ради сообщаю, чтобы вы знали, какие безобразия творятся у нас в городе из-за вашей нерасторопности.

Такие замечания нам не раз приходилось слышать, и не только по телефону. Бывает, что ограбленный гражданин, прибежавший в милицию, прежде всего обрушивается на нас с градом обвинений, что мы чуть ли не потворствуем бандитам, и требует, чтобы его вещи были немедленно разысканы и возвращены, а сам он не только не помнит ни малейшей приметы грабителей, но еще, для того чтобы оправдать себя, — почему он без сопротивления подчинился грабителям, — сбивает нас с толку, начинает выдумывать, что на него напала целая банда рослых парней, в то время как позже выясняется, что он сдался двум подросткам.

На наше счастье, такие встречаются не так уж часто, наоборот, люди самых различных профессий, возрастов и положений всячески стараются помочь нам в розыске преступников. Без их неоценимой помощи нам было бы трудно работать.

Не обошлось без содействия со стороны и при розыске виновных в ограблении Языковой и неизвестного гражданина. Едва только Нефедов со своим аппаратом приступил к расследованию этих дел, как Галя Чеканова и еще двое товарищей из механического завода сообщили, что трое ребят из заводского общежития ведут себя подозрительно: где-то гуляют по ночам, возвращаются пьяными, причем у двоих из них, а именно у Семена Филицина и Георгия Саввина, на этих днях появились откуда-то на руках часы, а на Леониде Зыкове — шелковая рубаха, дорогая и не по росту большая.

Придя к нам в отделение, Галя более подробно рассказала, что эти трое ребят водили компанию с каким-то препротивным пьяницей. Не раз люди видели, как они играли с ним в карты во дворе общежития и даже пили водку. Этого субъекта выгоняли со двора, но он опять появлялся.

Я показал Гале фотографию Бабкина, которого незаметно снял один из наших сотрудников в тот момент, когда Бабкин пьяный выходил из закусочной, и Галя сразу признала, что это именно тот человек, о котором шла речь.

Тотчас же у Бабкина был произведен обыск, под предлогом, что он прячет у себя пистолет, однако ничего подозрительного не нашли. Его оставили на свободе, а ребят Филицина, Зыкова и Саввина забрали.