Гюнтер Продьоль - Криминальные сенсации (Часть 1)

Американские газеты успели еще в тот же день сообщить в специальных выпусках о сенсационном повороте событий: "Делом "Морро Касл" занялись ФБР и прокуратура! Что же на самом деле произошло на корабле? Капитан Уормс на перекрестном допросе в ФБР!"

Когда Уормс в здании федеральной полиции во второй раз рассказывал историю пожара на "Морро Касл", два десятка сотрудников ФБР спешно выехали в Асбери-Парк, чтобы тщательно обследовать останки корабля. Руководитель следственной группы майор Кауфхолд с тремя лучшими детективами первым делом направился к каюте капитана.

В морском суде Уормс и старший офицер Эббот показали, что перед пожаром они закрыли труп капитана Уилмотта в его каюте. Впоследствии уже ни у кого не было времени думать о сохранности тела. Значит, там можно было найти остатки костей, поскольку человеческое тело в огне полностью, без следов, не сгорает. А по костям уже нетрудно будет установить, был ли капитан на самом деле отравлен. Такое доказательство могло стать важнейшим - ведь единственный сведущий в этом свидетель, доктор де Витт, был мертв.

Путь к капитанской каюте вел сотрудников ФБР через безжизненный, призрачный мир запустения: зола, пепел, обуглившиеся доски, покрытые сажей и ржавчиной металлические стены... Дверь каюты они нашли неповрежденной и все еще запертой. Один из детективов вынул из кармана связку отмычек, осмотрел замок и без труда открыл дверь.

Вошедшим предстала неожиданная, почти невероятная картина. Огонь, который уничтожил на корабле все, что могло гореть, оставил каюту капитана почти нетронутой. Это было трудно объяснить, но здесь сгорел только пол и обуглились ножки у мебели. Кровать в целости и сохранности стояла у стены. Даже в иллюминаторах не потрескались стекла. Вероятно, в каюте было недостаточно кислорода, и огонь загас. Однако фэбээровцы искали не объяснений этому странному явлению, а труп капитана. Уормс сказал, что он вместе с врачом положил его на кровать. Но сейчас кровать была пуста и застелена покрывалом! Майор Кауфхолд бросился в ванную комнату - она тоже, как и каюта, не пострадала от пожара. Однако и здесь не было никакого трупа. Даже многочасовой тщательнейший осмотр всего корабля не дал результата: мертвый капитан Уилмотт бесследно исчез!

Загадки, которые плотным слоем таинственности покрывали историю с пожаром на "Морро Касл", продолжали множиться. Лишь вопрос о возникновении огня стал понемногу проясняться. Специалисты обследовали пол и стены комнаты, в которой второй помощник Пэттерсон обнаружил очаг возгорания. Они нашли мельчайшие частицы химического вещества, характерные пятна на стене и осколки, видимо, медного цилиндра, в котором находилась зажигательная смесь. В лаборатории были воссозданы условия возникновения пожара. Преступник, должно быть, подключил металлический цилиндр к электророзетке, а нагревательная спираль создала температуру, необходимую для загорания зажигательной смеси. Следственная комиссия пришла к выводу, что поджигателем мог быть только человек, хорошо разбирающийся в технике и химии.

Это сразу заставило подумать о старшем инженере Эбботе, который к тому же из-за своего халатного отношения к работе и скандальных похождений в каютах пассажирок был не в ладах с капитаном Уилмоттом и являлся кандидатом на увольнение сразу же после первого рейса. Он присутствовал также, когда доктор де Витт обнаружил мертвого капитана и спрятал стаканы с изобличающими убийцу отпечатками пальцев. Сразу же после этого Эббот исчез и появился лишь тогда, когда катастрофу уже нельзя было предотвратить. Таким образом, у него было достаточно времени, чтобы произвести поджог и убить корабельного врача. Он вполне мог также убить миллионершу Кэтлин Моррисон и украсть ее драгоценности.

Правда, Эббот категорически отвергал все обвинения, а свидетелей, которые видели бы его в комнате со стенным шкафом, в каюте миллионерши или рядом с доктором де Виттом, не нашлось. Вместе с тем его алиби представлялось в высшей степени несостоятельным. Эббот утверждал, что на балу он сильно выпил и поэтому, закрывшись у себя в каюте, спал. Проснулся он лишь тогда, когда на судне была объявлена пожарная тревога, и по этой причине, мол, потерял самообладание. Испугавшись за свою жизнь и понимая, что в данной ситуации положение уже исправить нельзя, он бросился к спасательному мотоботу. Никто, конечно, не поверил в этот рассказ Эббота, однако и опровергнуть его тоже никто не мог.

В круг подозреваемых попал и Уормс, который благодаря смерти Уилмотта стал капитаном. Детектив, наводивший справки о его прошлом, установил, что он имел много долгов, а один из векселей, на десять тысяч долларов, ему нужно было оплатить сразу после возвращения из плавания. Уормс, так же как и Эббот, знал, что на борту находятся очень состоятельные пассажиры. Разве он не мог украсть драгоценности? И вполне возможно, что при этом его застала миллионерша.

Уормс тоже присутствовал, когда доктор де Витт констатировал отравление капитана Уилмотта, и он знал, что врач обнаружил стаканы с отпечатками пальцев. Подозрения подкреплялись еще и тем, что Уормс имел специальность электромонтера. Правда, рулевой говорил, будто Уормс во время пожара был на капитанском мостике, но утверждать, что он вообще никуда не отлучался, не мог.

Третий подозреваемый появился тогда, когда детективы узнали, что старший офицер-радист Роджерс в свободное от работы время мастерил небольшие приспособления для подогрева воды в аквариуме; прибор состоял из медного корпуса, нагревательной спирали и включался в электросеть. У Роджерса тоже не было алиби на время преступления. Его дежурство 7 сентября закончилось в два часа дня. Через восемь часов он должен был снова заступить на вахту.

Радисты работали в три смены: с шести до четырнадцати часов дежурил третий офицер-радист Дойл, с четырнадцати до двадцати двух - Аланья и с двадцати двух до шести утра - Роджерс.

Роджерс, однако, появился в радиорубке лишь незадолго до трех часов ночи. Вот какое он представил алиби:

"До восьми часов вечера я сидел в офицерской кают-компании и писал письмо, а потом пошел в свою каюту спать. На смену я проспал, потому что перед этим дежурил четырнадцать часов подряд: Дойла накануне вечером положили с аппендицитом в лазарет. Поэтому он и не смог, как обычно, меня разбудить. Проснулся я только тогда, когда объявили пожарную тревогу, на верхней палубе помог пассажирам сесть в спасательные шлюпки. Я полагал, что обеспечить порядок на палубе в то время было важнее, чем дежурить в радиорубке".

Таким образом, подозрительных моментов в поведении Роджерса выявилось более чем достаточно, но опять же, не было никаких доказательств его вины.