Владимир Бацалев - Убийство в «Долине царей»

…В полдень же скорый московский подвозил к курортному городку Атля рядового инспектора МУРа Семена Андреевича Черепова. Такими инспекторами — как на подбор, морально устойчивыми, трудолюбивыми до кровавых мозолей, мужественными до остервенения, верными женам до признания в импотенции подругам и добросовестными членами всех добровольных обществ — по горло напичканы советские детективные романы или приключенческие штучки с участием милиции на худой конец. Поэтому сверхоперативное прибытие — до поступления сигнала с места — выглядело своего рода ответной любезностью покойному классику детективного жанра, долгом памяти и как бы надгробным словом: «Спи спокойно в могиле, дорогой друг. Ты воспел наш нелегкий труд, мы за тебя по-товарищески отомстим».

Надо заметить, что Черепов с определенной личной, не достойной общественника радостью ухватился за «живое» дело и подвернувшуюся командировку. В последний месяц его доконали два рутинных следствия — кажется со стороны, ерунда, чушь на постном масле, а поди ж ты, закрой их! Первое — о директоре, который вместе с заявлением о приеме на работу требовал заявление об уходе по собственному желанию без числа, после чего издевался над подчиненными как хотел, но строго в рамках КЗоТа, приходил на допросы и нагло смотрел в глаза Черепова, как бы говоря: «Берите меня голыми руками, мне ничего не страшно, хоть сейчас в тюрьму!» Вторым подспудным делом была жалоба на мужа, который запрещал жене вставлять зубы, аргументируя свой деспотизм тем, что с зубами она уйдет к другому и разрушит семью или по углам целоваться начнет с кем ни попадя. Вот от этой ерунды и сбежал детектив Черепов, более чем странно объяснив начальству скоропалительный отъезд и известие об убийстве Чернилова:

— Это, знаете ли, товарищ полковник, нашло вроде импульса от внеземной цивилизации. Вот осенило и все тут! А как? — черт его знает. Да и он, поди, не знает. Откуда ему, черту-то?..

Каждый инспектор владел своими каналами информации, поэтому полковник ничему не удивился (попробуй удиви такого!), только спросил на всякий случай:

— А не пьян ли ты в стельку, братец?

Черепов даже промолчал от обиды, сжавшей горло, но сотворил усмешку на губах, легко переводимую на слова как: «Ну люди!»

— Источник информации надежен? Проверен неоднократно? — допытывался полковник.

— Сто один процент вероятности.

— Поезжай и привези бандитов сюда, — решил начальник, подмахивая командировочное удостоверение. — Но помни, ты нужен здесь как воздух: рутины все прибавляется, а штат не растет и в отпуск просится.

Полковник знал Черепова без малого двадцать пять лет. Он подобрал его пацаном, стреляющим из рогатки, и вырастил оперативником заместо отца. Он гордился методами работы Семена, хотя получал за них шишки в прокуратуре. Но Черепов умел — не отнимешь! — целиком положиться на интуицию, отринуть полуфакты, забыть намеки, презреть недоговоренности, от которых начинали пляску смерти вокруг трупа и вокруг «дела» другие сыщики. А Черепов шел напролом за интуицией и иной раз приводил преступника за руку, хотя тот даже в свидетелях не числился и вообще непонятно, с какого бока угодил. Когда коллеги беспомощно опускали руки и от стыда убирали с глаз нераскрытое «дело», Черепов вставал в шесть утра, ехал на «шестом» трамвае шесть остановок и у пивного ларька арестовывал шестого в очереди — крупного махинатора, — прикидывая, что следующая благодарность у него по счету — шестая… Изредка, правда, отличался оригинальными идеями и товарищ полковник. В таких случаях они с Череповым щупали друг у друга уши и «версию с холодными ушами» отбрасывали…

В вагоне воняло недоеденной курицей, город наползал окраинами, от обилия запасных путей двоилось в глазах, которые Черепов не смыкал всю ночь, охраняя с верхней полки свои ботинки от сновавших цыган и шантрапы, листая прихваченные в дорогу страницы «дела» о бревне, упавшем и никого не убившем, мучительно размышляя: «Почему? Почему никого не убило бревно? Почему люди разошлись в разгар рабочего дня?..»

Детектив снял с полки портфель, попрощался с попутчиками и вышел в тамбур.

— Почему у нас все поезда зеленого цвета? — в ожидании платформы заговорил он с проводницей.

— Шоб, кода состыкуешь вагоны, у сцепщиков не рябило, — объяснила проводница — простая баба, вытащенная каким-то развратным типом из деревни совсем недавно, брошенная без жилплощади в городе и теперь коротающая ночи в поездах дальнего следования, — наметанным глазом определил детектив.

— А я думал, чтобы люди по зеленому цвету могли отличать поезда от других предметов.

Открылась дверь, и Черепов с грехом пополам сполз вниз. В кармане зашуршали небрежно сложенные бумажки: десять ордеров на обыск, пять — на арест и двадцать повесток на допрос, — оставалось лишь вынуть ручку и вписать фамилии.

Детектив вышел на привокзальную площадь, миновал наискось газон с проборами тропинок и залысинами по углам, остановился у киоска и передернулся: думал-то, что едет на юг, греться, а тут, как и в Москве, был месяц март и кошачий холод. «Разживусь-ка местной газетой, — подумал Черепов. — Если городские следопыты пронюхали о Чернилове — все дело насмарку. Мне шума не надо, я в тишине люблю брать преступника, лишь бы у того шиворот был пришит суровыми нитками».

Среди всевозможных «Организация купит», «Продам дешево», «Пущу на койку двух студенток», «Меняю марки и прочую дребедень» он с трудом отыскал колонку «Хроника происшествий» и облегченно вздохнул. Упоминаемое происшествие под названием «Цена баловства» не касалось смерти Чернилова и случилось в другом конце города:

«В 14 часов 38 минут на пульт дежурного поступил сигнал, что в дом № 8 по улице Ал. Матросова ворвался грабитель с самодельным ножом, находящийся в стадии алкогольного возбуждения. Уже через пять минут участковые Аможнов и Анельзин прибыли к месту происшествия. Однако подняться на 8-й этаж, где бесчинствовал преступник и откуда неслись крики о помощи, милиционерам не удалось, так как оба лифта были заняты. Битый час протолкались участковые в парадном, ожидая лифта, и что же?! Оказалось, пятиклассник Павлик Корчажкин, один (!!!) катался (!!!) сразу на двух лифтах (!!!), таким вот образом заполняя пионерский досуг и растлевая в себе остатки коммунистического воспитания. Юный хулиган доставлен в детскую комнату милиции. Остается спросить: до каких пор от безалаберности учителей и родителей будут грабить неповинных граждан?

Дежурили Ф. Коехчук и Ф. Коехгек».

«Ишь пострел! Вылитый я! Надо его найти и рогатку смастерить», — улыбнулся Черепов, хотя в этот момент думал о другом, о том, что на местную, запуганную бандитами милицию надежды никакой и от непорочного в поступках Павлика Корчажкина будет больше проку.