Владимир Бацалев - Убийство в «Долине царей»

— Какого скандала в благородном семействе? — спросили они.

— Как какого?! Чеймберс стучал пятками в пол? Стучал! Это доказано логикой происшедшего!

— Может, и стучал. Нам все равно, что делает Чеймберс перед сном. Вполне вероятно, он звал инопланетян в гости. Он любит это дело.

Детектив смешался, пробубнил что-то про заведомо ложные показания и выскочил из-за стола, надеясь тут же провести очную ставку с Чуждой, но кресло администратора пустовало. Черепов подождал пять минут для очистки совести, потом вспомнил, что больше пяти минут он никого не ждет, и поднялся в пятьсот третий. Мука лежала нетронутой вдоль порога. Сдувая ее, детектив вспомнил, что забыл… Забыл поужинать сухарями.

«И вот так всегда в моей работе! Хоть бы сухой паек в командировки давали. Как приятно погрызть или пососать что-нибудь в засаде!»

До девяти он размышлял, кто ему морочит голову, кто принимает за дурака, кто сознательно врет, и рассматривал вещественные доказательства вторично. Особенно полюбился топор, себе бы приобрел такой же: ребра порубить баранине или колышек обстругать для палатки. Жаль, Чернилова не спросишь, где ими торгуют… Но что имела в виду Ничайкина под словами «придется умирать», кроме лжи и фальши?

В девять ноль-ноль, как всякий добропорядочный гражданин, Черепов вышел в холл на своем этаже посмотреть программу «Время» и узнать, чем дышит страна на ладан. Иссиня-черная красавица, кастрированный супруг которой сказывался в нетях, уже коротала вечер перед телевизором. Детектив плюхнулся в соседнее кресло и спросил:

— Вы здесь одна? — заранее предвкушая ответ и следующий вопрос.

— Как будто вы не знаете, что я с мужем. Но он ушел в горы тренироваться два дня назад и как сквозь землю провалился.

«Ну Чуждая! Ну дрянь! Всем разнесла-растрепала!» — выругался Черепов, а вслух сказал:

— Я видел его сегодня, он забегал с разминки весь в грязи, очень озабоченный вашим невниманием.

— Черт с ним. Мне и одной весело.

— Можно вопрос? — спросил детектив.

— Отстаньте, я фригидна.

— Как вас зовут?

Иссиня-черная красавица встала, ушла в номер и заперлась на ключ.

«Ну и черт с тобой, бриться не буду», — подумал Черепов.

Он честно посмотрел «Время», факультативно прихватил «Актуальное интервью» и, выключив телевизор из чувства государственной экономии, тоже вернулся в номер: ему не терпелось сесть за дневник Чернилова.

Вложив его для солидности и по милицейской грамоте в папку с грифом «ДЕЛО № 12 345», детектив начал изучение с последней записи:

«Таинственный и неизвестный науке недуг поражает меня две последние ночи: все, что я делаю во сне, повторяется наяву. Взмахну, например, во сне рукой, с кем-то прощаясь, — и наяву взмахну, вывихнув плечо. Покажу кому-нибудь язык в шутку — да так и просыпаюсь с высунутым языком по самый подбородок. А сегодня до того разругался во сне с рецензентом („Утренняя запись“, — отметил детектив), что сосед, не достучавшись в стену, в дверь, залез через фортку (Черепов даже подпрыгнул на этой строке: „Вот она, близость разгадки!“) и потребовал уняться. Сейчас сунулся к доктору Сковородкину за диагнозом — помощи уж не жду от нашей медицины, — а он не знает что и ответить, только ухмыляется и совсем не по-дружески, словно убить решил исподтишка гадким бандитским способом…» — дальше шли чистые страницы: доктор Сковородкин как решил, так и сделал, недолго думая. Или за него кто-то наемный постарался? Уверенный в безнаказанности, наглый, подлый и чреватый последствиями. Нет, такие приметы постовым не раздашь, до зарезу нужен шрам на ухо или бельмо на глаз.

Черепов смахнул скупую слезу, по-мужски пожалев Чернилова. От подозреваемых рябило в мозгах. С лупой он обследовал форточку, нашел клок шерстяных красных волокон и запаковал в полиэтилен на тот случай, если Частисветов упрется, будто не лазал в форточку. «А если лазал сам Чернилов? Если его труп выбросили вниз и оттуда утащили в неизвестном направлении? Ночью было шумно, пьяный Чеймберс горланил „Заправлены в планшеты космические карты…“» — детектив схватил фонарь и опрометью побежал вниз, перескакивая ступеньки и перемахивая через поручни.

Безнравственный администратор спала, сняв телефонную трубку. Черепов выбежал в ночь и сразу промок до нитки, до мозга костей и до костей мозга, только мозги сохранил сухими. Даже глупец не стал бы искать следов без зонтика под таким тропическим ливнем посреди зимы. Детектив вернулся и растолкал Чуждую:

— У Чернилова был красный свитер?

— Дайте подумать…

— Отвечайте не задумываясь! Ответ — это мой приказ и ваш гражданский долг.

— Чудачкава одевается в красное, когда идет к женщинам, — сказала администратор, — хочет выглядеть зазывным фонарем.

— Зачем вы обманули меня днем, Алевтина Тимофеевна? Зачем придумали какую-то полуночную ссору два дня назад?

— Но мне действительно приснился Чернилов. Как он был зол на Чеймберса!

«Либо она набитая дура, либо хитрая бестия, либо и то, и другое, и третье, — решил детектив. — Ничего, голубушка, запрошу Москву, там всегда найдут, чем тебя прижать к стенке. А тебя приятно прижать, только не к стенке!» — подумал он и сразу прогнал эту мысль, как увязавшуюся дворняжку.

— Не угрожал ли вам Чернилов топором?

— Нет, слава Богу.

— А не обещал ли он вас повесить за что-нибудь?

— Точно не помню, — ответила Чуждая. — Мне иной раз такое постояльцы наобещают — голова кругом.

— А нет ли у вас чего-нибудь пожевать вкусненького? — спросил Черепов, чувствуя бурление в животе.

— Зажевать? — переспросила Чуждая. — Закусить? — удивилась она же. — Пить и распивать у нас запрещено с восемьдесят пятого года.

Детектив махнул рукой безнадежно и пошел наверх. Уже на лестнице он подумал, что надо бы переписать из регистрационного журнала, кто где живет из подозреваемых и кто такой Чеймберс по паспорту. Но поленился спускаться, вспомнил лишь с радостью, что и в их управлении не пьют и не курят с восемьдесят пятого, а под праздники товарищ полковник собирает подчиненных на посиделки, раздает всем по конфискованной жвачке, и так они проводят время в приятных беседах и взаимном уважении.

Когда Черепов вошел в холл, захлопнулись сразу три двери. Этого еще не хватало! — за ним следили, его «вели», и не в открытую, а исподтишка. Взглядом детектив успел лишь схватить дверь Частисветовых. Впрочем, иссиня-черная ведьма могла караулить беспутного мужа. «А кто у меня сосед справа?» — подумал Черепов и решительно постучался. Ему не ответили, хотя свет пробивался из всех щелей и распалял любопытство. Черепов вспомнил, что молчание — знак согласия, и вошел. Старый дед развалился в кресле-качалке и делал губами «тпру-у» каждые десять секунд. «Слава Богу, жив пока! Будить — не будить?» — погадал детектив и разбудил недрогнувшей рукой.