Виктор Пронин - Банда - 2

Зомби выслушал Пафнутьева с напряженным вниманием, неотрывно глядя ему в глаза. Он чуть ли не проглатывал каждое произнесенное следователем слово. Когда Пафнутьев закончил, Зомби некоторое время молчал, прикрыв глаза.

- Когда вы придете? - наконец, спросил он у Пафнутьева.

- А что?

- Я хочу вас видеть. Мне хочется продолжить этот разговор. Мне кажется, мы можем нащупать мое прошлое.

- Ну, если так, то... Через денек-другой... Как-нибудь к вечеру... Если не возражает Степан Петрович... А?

- Буду чрезвычайно рад - сказал Овсов. - Не забудь прихватить с собой цветов. Лучше астры... Темно-фиолетовые, с желтой серединой. Поставим на подоконник... Не возражаешь?

- Пусть стоят, - безразлично проговорил Зомби, все еще находясь под впечатлением слов следователя.

- До скорой встречи! - сказал Пафнутьев свои привычные прощальные слова.

- До свиданья... Только один вопрос, если позволите...

- Слушаю вас.

- Скажите... К вам в последнее время попадали люди с такой же раной в спине как у меня? - спросил Зомби.

Пафнутьев, уже взявшийся за ручку двери, удивленно обернулся, встретился с пристальным полным осмысленности взглядом Зомби. Слукавить было невозможно. Да и ни к чему было лукавить. Пафнутьев опять поразился проницательности Зомби. Значит, здесь, в этой небольшой палате, шел не менее напряженный поиск объяснений происшедшего, чем там, за стенами больницы. И теперь Пафнутьев убедился - не менее успешный поиск.

- Да, - ответил он.

- Это хорошо, - кивнул Зомби, откидываясь на подушку и закрывая глаза. Эти его слова удивили Пафнутьева и насторожили. За ними могло стоять многое. Он понял, что отныне он должен заняться странным клиентом Овсова всерьез. Как бы там ни было, но от него тянулась, тянулась цепочка в его сегодняшние дела и заботы. Цепочка эта во многих местах разорвана, к нему иногда попадают отдельные звенья, но что-то все эти разорванные звенья роднит.

Пафнутьев еще раз обернулся уже из коридора - по губам Зомби блуждала еле заметная улыбка. На его лице было выражение злорадного удовлетворения.

- Он не сбежит? - спросил Пафнутьев, когда они с Овсовым отошли подальше от палаты.

- Ему некуда бежать. У него нет денег, нет одежды... Если он что-то и вспомнил, то слишком мало для того, чтобы начинать самостоятельную жизнь.

- Мне показалось, что он вспомнил гораздо больше, чем нам кажется.

- Но это прекрасно!

- Не знаю, - проворчал Пафнутьев. - Он что-то задумал. А одна вещь меня очень насторожила... Ну, просто очень.

- Слушаю тебя, - они остановились в небольшом холле у лестничной площадки.

- Почему он не попросил привести к нему Цыбизову? Почему никак ею не заинтересовался? Почему не пожелал видеть?

- Может быть, ему это не пришло в голову?

- Ему так много всего приходит в голову, что этот... Это просто не могло не прийти.

- Подсказал бы...

- Это не входит в мои планы, - ответил Пафнутьев и спешно попрощался с Овсовым.

По дороге в прокуратуру Пафнутьев решил заглянуть в парикмахерскую. Что-то заставляло его перед важными событиями приводить себя в порядок. Иногда случалось даже совершенно удивительное - он еще не знал о предстоящем, ничего в мире не тревожило его и ничто не говорило о приближающихся потрясениях, но он догадывался о них, ловя себя на том, что вдруг захотелось надеть новую рубашку, к которой не прикасался несколько месяцев, затевал с утра глажку брюк, или же с вечера начинал начищать туфли. События еще не просочились в его сознание, но где-то назревали и каким-то образом давали о себе знать. И сейчас вот, увидев себя в большом зеркале парикмахерской, он нахмурился, не сразу понял где находится, а сообразив, насторожился - к чему бы это? И привычно прокрутил мысленно все дела, которые вел, допросы, задержания, на которые уже получено прокурорское одобрение...

- Здравствуйте, Павел Николаевич! - перед ним стояла широко улыбаясь, красивая девушка в белом халате и с невероятно изысканной прической, затылок ее был выстрижен, тонкая девичья шея обнажена, золотая цепочка с кулончиком посверкивала между маленьких грудей.

- Здравствуйте, красавица!

- Не узнаете?

- Как же, как же! Вас невозможно не узнать... - это была личная парикмахерша Анцыферова и ее радостная улыбка озадачила Пафнутьева больше всего - до сих пор Лена, он вдруг вспомнил, что ее зовут Лена, не баловала его своим вниманием и самое большее, на что он мог рассчитывать - это вежливый кивок издалека, холодноватый и снисходительный. Пафнутьев на большее и не надеялся, этого кивка ему вполне хватало. И вдруг столько внимания, столько теплоты...

- Не понимаю я вас, Павел Николаевич, - продолжала Лена, - дали бы команду, пришла бы к вам в кабинет... Леонард Леонидович не уклоняется... Заодно бы и вас привела в порядок, а?

- Заодно, пожалуй, не стоит, - не то смутился, не то обиделся Пафнутьев.

- Могу не только заодно, - девчушка явно показывала неплохой класс разговора, она прекрасно понимала второй смысл сказанного.

Но понимал ее и Пафнутьев, с каждым словом все более настораживаясь, все более замыкаясь в себе, хотя слова произносил легко и улыбчиво.

- Вот это другое дело! - обрадовался он несколько поспешно и потому глуповато. - Это прекрасно! Если конечно, найдется у вас для меня свободная минутка!

- И вторая тоже!

- Вторая? Так вас двое? - изумился Пафнутьев, хотя сразу понял нескладную шутку Лены.

- Павел Николаевич, - капризно поморщилась девушка, - перестаньте! Я имела в виду, что для вас найдется не только одна минутка, но и вторая, третья...

- И так до ста?

- Можно и до ста, Павел Николаевич, - она добавила его имя уже с некоторой назидательностью, почти неуловимой раздраженностью, давая понять, что все предварительные слова сказаны и уже можно наконец произнести что-то определенное. - Можно и до ста, если вам требуется так мало, - здесь она позволила себе уколоть его. Но это был укол красивой девушки, которая готова была идти вперед быстрее и решительнее, чем стоящий перед ней мужчина.

- До чего же ты красивая в этом зеркале! - искренне восхитился Пафнутьев.

- А я и живьем ничего! - она шало передернула плечами.

- Эх, увидеть бы! - простонал Пафнутьев.

- Зарастайте быстрей... И у вас будет прекрасный повод. И у меня тоже.

- Нет, это не годится. Слишком долго. Я поступлю иначе - буду каждый раз стричься все короче. И тогда смогу приходить к вам хоть каждый день. Как идея? Ты не против? - Пафнутьев сознательно перешел на "ты", ожидая замечания, но Лена этой существенной перемены даже, кажется, не заметила.

- Всегда к вашим услугам, - проворковала она, сумев вложить в эту казенную фразу столько смысла, и явного, и скрытого, что Пафнутьев смешался и постарался быстрее пройти в зал, где было много людей и где можно было прекратить этот рискованный разговор.