Виктор Пронин - Банда - 3

- Заткнись, Паша, - негромко сказал Анцыферов. Полная женщина с крашеными губами и высветленными кудельками, видимо, вызывала у него воспоминания, бросающие в дрожь. - Я напишу расписку, или как там ты ее называешь. Только не сейчас. Я должен подумать, собраться... Я плохо себя чувствую. Обстрелян и разгромлен мой ресторан, убиты люди...

- Убит только один, - поправил Пафнутьев.

- Это неважно... Идет следствие, милиция... Не могу. Извини. Чуть позже.

- Хорошо, - легко согласился Пафнутьев. - Пусть будет так, как ты хочешь. Я всегда шел тебе навстречу, зачем сейчас нарушать сложившиеся отношения? Не буду. Скажи, пожалуйста... У тебя есть заместитель?

- Есть, но он в отъезде...

- Далеко?

- На Кубани. За вином поехал.

- Помощник есть?

- Не понимаю, о чем ты? Есть бухгалтер, снабженец...

- Где они сидят?

- Рядом общая комната. Там несколько столов, телефоны и прочее.

- Этот кабинет ты занимаешь единолично?

- Конечно! - Анцыферов вскинул голову, словно бы оскорбленный таким вопросом. - Это мой личный кабинет.

- А в твое отсутствие может кто-то зайти, посидеть за столом, позвонить, распить бутылку водки...

- Исключено! - резко сказал Анцыферов. - Я запираю дверь, даже если выхожу на пять минут.

- Это хорошо, - одобрил Пафнутьев. - Так и надо. Все-таки должно быть какое-то расстояние между хозяином и обслугой, верно?

- Да, - неуверенно кивнул Анцыферов, пытаясь понять, к чему клонит Пафнутьев, чего добивается. - Видишь ли, есть коммерческая тайна, документы, отчетность... Деньги, в конце концов... Я просто вынужден хранить неприкосновенность этого кабинета.

- Даже дверь, я вижу, бронированная, - уважительно произнес Пафнутьев.

- Дверь бронированная, кованая решетка на окне, сигнализация, телевизионные камеры, - перечислял Анцыферов каким-то странным тоном - и хвалясь владениями, и все больше настораживаясь.

- Значит, никто не пользуется твоим кабинетом? - повторил вопрос Пафнутьев.

- Я же сказал, - Анцыферов снова перешел к своей манере отвечать неопределенно, ни на чем не настаивать, ничего не утверждать.

Пафнутьев откинулся на спинку кресла, подпер щеку ладонью, прикрыл глаза и, кажется, задумался или, устав, решил немного передохнуть, а то и вздремнуть. Анцыферов недоуменно склонил голову к плечу, как умная собака, пытаясь понять, как поступить. Рука, его, как обычно в таких случаях, непроизвольно дернулась вперед, кисть обнажилась, и он посмотрел на часы. Потом потянулся к телефону.

- Не звонить! - резко сказал Пафнутьев.

- Не понял?

- Не надо звонить при мне. Уйду - тогда сколько угодно. А сейчас не надо.

- А если мне позвонят?

- Трубку не брать.

- Но я могу и не послушаться, а, Паша?

- Послушаешься. Иначе применю оружие.

- Что происходит, Паша?

- Когда уйду - говори с кем угодно, звони куда угодно... Но пока я здесь, хочу насладиться общением только с тобой, - Пафнутьев, будто извиняясь, развел руки в стороны, дескать, извини, дорогой, тут я не властен над собой.

В это время раздался мягкий, воркующий звонок. Анцыферов вопросительно посмотрел на Пафнутьева. А тот невозмутимо поднялся и взял трубку.

- Вас слушают, - сказал Пафнутьев скомканным голосом так, что сразу невозможно было понять, кто говорит. Но слова он произнес анцыферовские. Тот, сидя в прокурорском кабинете, начинал разговор с этих вот церемонных, вроде бы уважительных слов.

- Леня, мы у тебя кое-что забыли, - произнес молодой голос. - Ты в курсе? Алло!

- Говорите, я слушаю! - сказал Пафнутьев и весело подмигнул Анцыферову, давая понять, что разговор идет легкий, необязательный, и не грех при таком разговоре пошутить.

- Это Леонард?

- Вас слушают, - повторил Пафнутьев, но человек на том конце провода уже догадался о своей ошибке и положил трубку.

- Кто звонил? - спросил Анцыферов.

- А! - Пафнутьев беззаботно махнул рукой и снова уселся в кресло. Твои ребята звонили.

- Какие ребята? - помертвевшим голосом спросил Анцыферов.

- Ну, эти... Как их... Которые утром перекусывали, а потом сматывались черным ходом.

- И что сказали?

- Леонард! - воскликнул Пафнутьев. - Я тебя не понимаю! Вместо того чтобы возмутиться, послать меня к какой-то там матери, ты все принимаешь за чистую монету и даже спрашиваешь, о чем был разговор... Как понимать?

- Шутка, - холодно сказал Анцыферов. - Это, Паша, была шутка. И не более того. Ты перестал понимать шутки, переутомился. И вообще, если хочешь услышать мой совет...

- Остановись, Леонард. Остановись. Скажи, ведь не может быть, чтобы при такой вот технике, как у тебя в кабинете, ты не предусмотрел обычных динамиков? Можешь вот так сразу, не выходя из кабинета, обратиться к коллективу? Можешь пригласить нужного человека? Увидев на экране непорядок, громогласно сделать замечание?

- Конечно, могу, - кивнул Анцыферов, явно польщенный.

- А мне позволишь воспользоваться микрофоном?

- Хочешь выступить перед моим коллективом?

- Нет, перед своим.

- Даже так, - усмехнулся Анцыферов, ожидая, видимо, какого-то развлечения. - Ну что ж... Валяй, Паша, выступай, - и он протянул ему микрофон на маленькой подставке, щелкнув кнопкой.

- Могу начинать? - спросил Пафнутьев.

- Да, Паша, ты в эфире.

Пафнутьев взял микрофон с некоторой опаской, взглянув на экран, который показывал вид ресторана с улицы, подмигнул Анцыферову, сейчас я, дескать, такое выдам, ты просто обхохочешься, на меня глядя.

- Внимание, - сказал Пафнутьев и повторил. - Внимание, - люди на экране телевизора замерли, посмотрели куда-то вверх, видимо, оттуда неслись звуки пафнутьевского голоса. - Следователь Дубовик, эксперт Худолей, оперативники из уголовного розыска... Говорит Пафнутьев... Прошу явиться в кабинет директора ресторана... Повторяю... Дубовику, Худолею, оперативникам с понятыми срочно явиться в кабинет директора ресторана. Все.

Анцыферов смотрел на Пафнутьева со смешанным чувством - и ужас можно было различить на его лице, и недоумение, и усмешку, впрочем, усмешки было совсем немного.

- Что происходит, Паша?

- Оперативно-следственные мероприятия.

- Цель?

- Раскрытие преступления. Как всегда, Леонард, как всегда.

- Почему здесь, в моем кабинете?

- Мне показалось, что так будет лучше. Побледневший Анцыферов оцепенело смотрел на экран - он видел, как несколько человек направляются ко входу в ресторан. Вот они приблизились, уже можно было различить их лица, и тут же они исчезли из поля зрения. Теперь шли другие - мужчина с женщиной, видимо, взятые понятыми из стоявшей вокруг толпы, и два оперативника.

- Обыск? - спросил Анцыферов.

- Возможно...

- Что будешь искать?

- Ничего. Я уже все нашел.

Анцыферов, видимо, хотел спросить, что именно нашел Пафнутьев, но не успел - дверь открылась и в нее вошел Худолей бледный, спокойный, трезвый. Не было в нем огня, порывистости, азарта охотника. Сник Худолей, сник. Потоптавшись у двери, сел на стул, сумку свою поставил у ног, руки положил на колени и скорбно уставился на Пафнутьева, ожидая дальнейших указаний.