Ирина Комарова - Смерть по фэн-шуй

– Про личную жизнь говорить бессмысленно, у вас ее просто нет, – решительно взмахнула рукой Лика. – И не улыбайтесь так, молодой человек, у вас этой личной жизни еще меньше. У нее хоть есть человек, о котором она думает, а вы и этим похвастаться не можете.

Гошка открыл было рот – не знаю, хотел он уточнить что-то или поспорить, но Лика не дала ему произнести ни слова.

– Я хочу дать вам совет, исключительно по работе, – продолжила она. – Присмотритесь к Лихачеву. Он не может не быть замешан в этой истории.

– У вас есть какие-то конкретные подозрения? – насторожился Гоша, мгновенно забыв про «личную жизнь».

– Если бы у меня были конкретные подозрения, я бы разговаривала на эту тему не с вами, а со следователем. Повторяю, я знаю людей. И уверена, что, когда вы раскроете это убийство, Лихачев хоть каким-то образом, хоть краешком, но будет к этому причастен.

– А кстати, вы ему не сообщали о своих подозрениях по поводу Олега и Долли?

– Это еще зачем? Кто он мне, чтобы я о нем заботилась? Нет уж, пусть Женя сам своих девок стережет.

Обычно мы с Гошей начинаем обмениваться впечатлениями сразу, как только выходим за дверь. На этот раз мы молча спустились по лестнице, молча прошли по двору, и, только когда устроились в машине, напарник заговорил:

– Своеобразная дамочка. Общительная.

Я немного подождала, но продолжения не последовало. Понятно, значит, теперь моя реплика.

– Наверное, это у нее профессиональное. Журналисты, они такие… – Я неопределенно повертела в воздухе пальцами.

– У тебя много знакомых журналистов? – приподнял брови напарник.

– Нет, как-то мне с ними не приходилось пока… А у тебя что, есть?

– Да. И запомни, сердце мое, журналисты – обычные люди. Есть, конечно, среди них и любители поболтать, но больше все-таки молчунов. Их профессионализм проявляется в том, как они пишут, а не в том, чтобы лезть ко всем со своими советами.

– Так она же не политический обозреватель, – напомнила я. – Она как раз профессиональная советчица. «Подружка».

– М-да, «подружка». – Гоша вытянул шею и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. – Хотя, надо признать, насчет личной жизни она, в общем, верно сказала – в последнее время у меня полный застой образовался. Надо с этим что-то делать, как ты думаешь?

Неожиданная озабоченность напарника выглядела очень комично, и я засмеялась.

– Это ты меня так деликатно на свидание приглашаешь?

– Побойся Бога, Риточка, какая же ты личная жизнь? Это в сериалах напарники любовь крутят непрерывно, а мы нормальные люди, мы работаем. Кстати, я не понял, о ком это ты мечтаешь? Кого эта газетная «подружка» имела в виду?

– А я откуда знаю? – Желание веселиться мгновенно пропало. – У нее бы и спрашивал, у «подружки». Она видишь какая умная. На Лихачева посоветовала внимание обратить. Собственно, тут я с ней согласна.

– Я тоже. Действительно, скользкий тип.

– С другой стороны, она столько всего наговорила… я уже начала думать, что она сама по уши в этом деле. Надо бы и ее проверить тоже. Может, это она, из женской солидарности, Долли ухлопала.

– А золотишко прихватила в качестве оплаты за труды? Черт его знает, может, и так. Ты права, Лику проверить не помешает. Но все-таки мне интересно, кого она имела в виду? Давай, Ритка, колись, на кого ты глаз положила? На кого-нибудь из ребят, пока у Сухарева стажировалась? Ты тогда с кем, с Костей в паре работала?

Тьфу! Вот только этого мне не хватало! Если Гошка действительно решит выяснить, кто стал героем моих девичьих грез, он меня со свету сживет! Не рассказывать же ему правду, тем более что это, похоже, улица с односторонним движением. Хотя вчера, когда мы с Витькой танцевали, все было очень хорошо и на какое-то мгновение мне даже показалось… впрочем, именно показалось. Он ведь даже не потрудился домой меня проводить, оставил это удовольствие Гошке.

– На Сухарева и положила, – сердито брякнула я. – На Евгения Васильевича.

– Не смешно, – насупился напарник.

Мне так и не удалось выяснить, что за черная кошка пробежала между Гошкой и майором Сухаревым, но они оба даже разговоров друг о друге не выносят.

– Мне тоже. И вообще, мы будем делом заниматься или болтать? К кому сейчас едем?

– А что у нас по плану?

– Вчерашний ресторан и сменная продавщица из магазина. Ах да, мы же решили, что еще в налоговую надо! – Я посмотрела на часы и покачала головой. – Извини, вношу поправку. Супруг Татьяны Викторовны обещал к шести приехать. Если мы хотим на него посмотреть, то пора в офис возвращаться. Или бог с ним, Сан Сергеич без нас разберется?

– Он, конечно, разберется, да и Ниночка там… – Гоша задумался, потом покачал головой. – Нет, я хочу, чтобы ты тоже с этим господином познакомилась. Давай так: я возьму на себя ресторан и налоговую, а ты возвращайся в офис. С продавщицей потом посмотрим – или вместе съездим, или кто первый освободится. Годится?

– Я тебя к ресторану подброшу, – кивнула я и плавно тронулась с места.

В офис я успела как раз вовремя, Кулиничев только что пришел.

– А где же Таня? – Он встревоженно огляделся по сторонам.

– В полиции, – коротко ответил шеф. – Ее допрашивают по поводу убийства Долли.

– Такая неприятная история, – помрачнел Олег Андреевич. – Бедная Таня, для нее это такой стресс. Она сказала мне по телефону, что в полиции ее подозревают, но это такая нелепость! Танечка добрейшая женщина, ей бы и в голову никогда не пришло ничего подобного! Надеюсь, вы постараетесь, чтобы все это закончилось как можно быстрее.

– С вашей помощью, – деликатно намекнул Баринов.

– Да-да, конечно, – суетливо, по-птичьи закивал Кулиничев. – Разумеется, я готов ответить на все ваши вопросы, с удовольствием. Что вы хотите узнать?

Увы, насчет удовольствия господин Кулиничев явно погорячился – процент уксуса в кислой гримасе, появившейся на его лице после первого же вопроса Александра Сергеевича, с каждой минутой повышался. Хотя на самом деле шеф начал хрестоматийно нейтрально.

– Какие у вас были отношения с покойной госпожой Лагутиной?

– Да какие отношения? – нервно вздрогнул Олег Андреевич. – Я ее и не знал почти. Меня Женька попросил ее устроить к Татьяне, я устроил… вот и все.

Если бы Гошка сейчас сидел на привычном месте, мы непременно переглянулись бы – не то чтобы муж нашей клиентки совсем не умел врать, он делал это вполне убедительно, но слишком много мелких деталей выдавало его. Увы, напарник сейчас искал в ресторане следы вчерашнего кавалера Долли, а отвлекать шефа выразительными взглядами было неразумно. Когда Александр Сергеевич ведет беседу (на самом деле это очень грамотно построенный и виртуозно выполненный допрос, но шеф обычно использует более мягкое определение), он предпочитает держать зрительный контакт с… скажем так, с собеседником.