Ирина Комарова - Смерть по фэн-шуй

– Простите, а почему господин Лихачев попросил устроить Долли именно в магазин вашей жены? Он же мог взять ее в пиццерию. Или вы возражали?

– Дело не во мне, а в общих правилах, – нервно стиснул руки Олег Андреевич. – Нельзя своих подружек брать на работу, понимаете? Подружка – это же временно: сегодня ты с ней спишь, а завтра разбежались. С персоналом так нельзя, у нас все по-европейски. Стараемся держать марку.

Я машинально кивнула. Кулиничев повторил версию, уже изложенную нам его напарником, – возможно, это и правда.

– То есть вы только поговорили с супругой по поводу устройства госпожи Лагутиной в магазин и на этом ваше общение закончилось?

Олег Андреевич судорожно вдохнул и растянул губы в вымученной улыбке:

– Именно так. То есть нет, конечно, это же девушка моего друга, так что мы виделись… да и в магазин к Тане я время от времени заглядываю.

– А сегодня вы, случайно, в магазин не заходили?

Улыбка на лице Кулиничева на мгновение застыла, потом он натужно расхохотался:

– Это вы мое алиби проверяете, да? Серьезно? Черт, никогда бы не подумал, что попаду в такую ситуацию! Нет, я не был в магазине, честное слово, не был! Я весь день по делам… то туда, то сюда, но в магазине я не был!

Баринов выслушал его с абсолютно непроницаемым выражением лица, потом попросил:

– Определите, пожалуйста, поточнее – что значит «туда» и «сюда»?

– Я не понимаю, какое это имеет значение? Допустим, я не хочу отвечать на этот вопрос, – внезапно напыжился Олег Андреевич, – что вы со мной можете сделать?

– Ничего, – заверил шеф. – Но в полиции вам все равно придется на него ответить. Так почему бы не провести, так сказать, репетицию?

– Репетицию. – Мне показалось, что Кулиничев сейчас плюнет прямо на пол. – Я не знаю, когда Долли убили, поэтому не могу сказать точно… в общем, до десяти я был дома, потом поехал на работу. Но в пиццерии я не задержался, у меня была назначена встреча, на выезде из города.

– А что так далеко?

– Там магазин от питомника, всякие экзотические растения. Мы с Женей хотим интерьер освежить, поставить растения какие-нибудь, чтобы зелень была. А в этом магазине большой выбор. Пока я доехал, пока посмотрел все, пока поговорил со специалистами… нам ведь нужно, чтобы эта зелень была не только эффектная, но и неприхотливая. У нас атмосфера не самая комфортная – люди целый день и кухня работает. В прошлом году мы лианами зал украсили, забыл, как называется, но красивые такие, с белыми цветочками. Так они до лета еще держались кое-как, а потом посохли все. В общем, я в этом магазине почти до двух застрял. Потом заехал пообедать… а потом Таня мне позвонила. Вот так. И не знаю, есть у меня это чертово алиби или нет!

– Боюсь, что это зависит от того, сколько времени вы потратили на поездку до магазина.

– Много времени я потратил, много! Я вообще не лихач, езжу медленно, а тут еще останавливался сигарет купить! Я из пиццерии уехал в одиннадцать, а в магазине был в начале первого, так что ж теперь?! Из-за того, что курить захотел, я теперь и убийца!

– Зачем так нервничать, Олег Андреевич? – успокаивающе прогудел шеф. – От подозрений вас, как и остальных заинтересованных лиц, никто пока не освобождает, но и обвинять вас в убийстве я считаю преждевременным.

– Что вы говорите? Вот спасибо! – язвительно поклонился Кулиничев. – Значит, я могу не волноваться?

– Если вы не убивали гражданку Лагутину, то волноваться вам совершенно не о чем. Кстати, вы в курсе, что Татьяна Викторовна установила в торговом зале скрытую камеру видеонаблюдения?

– Таня установила камеру? Так что же вы тогда… вы же знаете, что меня там не было! Зачем же тогда так пугать?!

– Мы не пугаем, – строго заметил Баринов, – мы ведем расследование. И как ни прискорбно, вы, Олег Андреевич, один из подозреваемых.

– Я? – Кулиничев на мгновение замер, потом выдал еще одну порцию громкого ненатурального смеха. – Но это же нелепо, честное слово! Как только вам в голову такое пришло! – Он демонстративно вытер пальцами повлажневшие якобы от смеха глаза. Слезы на глазах у Олега Андреевича действительно показались, но, уверяю вас, не от излишнего веселья, а от напряжения. – У меня не было ни возможности это сделать, ни этого… как его… мотива! Ну кто такая для меня Долли! У нас не было никаких взаимоотношений, так, шапочное знакомство! Да зачем мне могло вдруг понадобиться убивать Долли?

Возможно, он продолжал бы свое выступление, но Баринов не слишком вежливо перебил:

– Извините, Олег Андреевич, но взаимоотношения с госпожой Лагутиной у вас были, и весьма тесные. И основания, чтобы убить Долли, у вас тоже были.

Шеф говорил настолько внушительно, что я не удивилась внезапной бледности Кулиничева.

– Что вы… что вы имеете в виду?

– Видеокамера, – напомнил Александр Сергеевич. – Я ведь не зря вам о ней сказал. Вы встречались с Лагутиной, встречались, насколько я понимаю, регулярно, и у нас имеется видеозапись одной из ваших… – он сделал короткую, но выразительную паузу, – встреч.

Кулиничев, мгновенно превратившийся в желе, слабо пошевелил губами, но ни одного звука мы не услышали.

– Я не слишком хорошо знаком с госпожой Лагутиной, – безжалостно продолжил Александр Сергеевич, – но, судя по тому, что я о ней знаю, ее моральные принципы были достаточно гибкими. И могу предположить, что, если бы она решила немного подзаработать с помощью шантажа, моральная сторона дела ее не остановила бы.

Олег Андреевич издал слабый писк.

– Вы хотите что-то сказать? – вежливо склонил голову шеф.

– Нет! То есть да! В смысле это не я, я не убивал, клянусь! Да, я действительно бывал у нее… кто же знал, что Таня поставит эту поганую камеру… – На мгновение он замер, вытаращив глаза, являя собой довольно неприятное подобие надувшейся жабы, потом вскрикнул почти жалобно: – Но камера же! Вы же сами говорите, камера была, значит, там записано, что меня не было! А убийца, наоборот, был! Вы посмотрите запись и сразу увидите, что это не я, это другой!

– К сожалению, просмотр видеозаписи за сегодняшний день представляет в этот момент определенную сложность, – церемонно заявил шеф. – Тем не менее я не могу не принять ваши слова во внимание. Я готов допустить, что вы не убивали гражданку Лагутину, но вы должны понимать, что подозрений против вас не меньше, чем против вашей супруги. Кстати, вы в армии служили?

– А при чем здесь… Ну да, служил, после института. Лейтенантом в танковых войсках.

– С танком, значит, управиться сумеете?

– Нет, я при штабе служил, в оперативном отделении. Непосредственно с техникой дела не имел. Так что танки, пушки – это все мимо меня.

– А с пистолетом как? Приходилось в руках держать?