Геннадий Ангелов - Западня для киллера

Ветров дрожащими руками взял бумагу и узнал почерк жены.

– Мать или жена? – спросил шнырь.

– Жена…

– Вот везёт тебе, не забывает и дачки носит…

Человек пять принимали кульки и пакеты и складывали на стол. Смотрящий поглядывал на это действо равнодушно и безразлично. Вася сел в сторонке, наблюдая за тем, что будет дальше. Когда кормушка закрылась, народ столпился у стола, поедая жадными, голодными глазами передачу. Поднялся Игорь и позвал свою шестёрку.

– Так, Жорик, как будем делить, по-честному или…

Тот замялся, а после выдавил из себя: – На общак хаты, на яму, на этап, а всё остальное поделить по семьям.

Игорь начал разбирать пакеты…

– А петухам? Забыл про наших девочек?

Жорик подошёл к ним и протянул две сигареты. Людка схватил и от радости чуть не поцеловал Жору, тот в последний момент отскочил.

– Ты чё, курица, рамсы попутала? – Он размахнулся, чтобы ударить, но Игорь вовремя остановил.

– Не пыли, пехота… Будь проще, и люди к тебе потянутся…

– Курёху дал? И не за просто так… Вечером отработаешь! И губы подкрась…

В камере начали ржать на умную шутку Жорика, а Людка, вне себя от счастья, поднял вверх носовой платок и закружился.

– Вот, пидор, даёт… – Жорик посмотрел на Игоря, тот остался доволен этим маскарадом.

– Мы тут в одной лодке, – начал он, – петухи тоже люди и приносят пользу. Всем понятно? – Он обвёл камеру гневным взглядом и продолжил: – Ещё раз увижу, что кто-то провёл с девочкой вечер и не заплатил… Убью!

– Это тебя касается, Андрюха… Или я придумал?.. Было дело под Полтавой?

Андрюха замешкался и покраснел. Парню недавно исполнилось девятнадцать, но сидел он за убийство. Отношение к нему было уважительное, он считался тяжеловесом, и грозила ему реально пятнашка, не меньше.

– Тебе срок серьёзный тянуть, не пори боков… И брось, как девица, краснеть. Ты пацан или не пацан?

Тот расправил плечи и ответил: – Я понял, Игорь…

– Ладно, проехали, давай кабаном заниматься.

Он быстро забрал пачек десять сигарет с фильтром себе, так как без фильтра курить масть не позволяла. Ещё десять пачек кинул в общак, после приказал шнырям заварить на хату чай и принялся делить колбасу, сало, конфеты. Арестанты стояли и облизывались, копчёная колбаска пахла на всю камеру, и было слышно, как у многих в желудках забурчало.

– Деликатесы на яму, там люди страдают за наше общее дело, никто не возражает?

Возражали практически все, но никому не хотелось получить в зубы.

– Какой базар, – сказал Андрюха, – надо так надо… Дело-то святое, и каждый из нас может там оказаться.

– Вот красавец, – сказал Игорь и убрал кулёк с колбасой подальше от голодных глаз. – Правильно мыслишь, далеко пойдёшь…

Через пять минут от передачи ничего не осталось. Треть забрала первая семья, и в основном самое вкусное. Малость досталось второй, и одни крошки – третьей. Ведро чая с конфетами поделили поровну, даже петухам налили, и братва чифирила на полную, один только Ветров стоял в стороне и молчал. Игорь заметил недовольного и подозвал к себе.

– Ты чё, старый, проблемы? Или что-то не нравится? Может, потолковать хочешь?

Люди поняли, что сейчас будет весело, а вполне возможно, что и кулаки можно будет почесать.

– Я живу по понятиям, – начал Игорь, – а вот ты как живёшь и дальше жить собираешься?

Ветров молчал, не зная, что ответить. Он недавно появился в камере и держался особняком. Посадили его за мелкое хулиганство, и он мог выйти прямо из зала суда, отделавшись условным сроком.

– Жорик, ты пояснял человеку, когда он заехал, про жизнь нашу, а? Пояснил, что такое общак, понятия, карцер? Пояснил?

Жорик закивал головой, понимая, что Игорь начинает заводиться и добром это не кончится.

– Говори, Ветров, или язык в жопе застрял?

Того уже толкали в бок арестанты, давая понять, что молчание не спасёт.

– Я вот не пойму, – начал тот, – при чём тут к общаку моя передача, сигареты, продукты? Это мне жена собрала… И я сам хочу есть и курить…

– Ах ты, падла… Значит, жрать хочешь? – Игорь поднялся и подошёл к Ветрову. – О себе беспокоишься, гнида? Ну, не слышу? Кишка спать не даёт? – И он со всей силы ударил кулаком Ветрова в живот. От удара тот согнулся пополам и закашлялся.

– Жора, достань колбасу.

Тот пулей достал кулёк и протянул Игорю.

– На, сука, жри, пока всё не съешь, я не уйду.

Ветров дрожащими руками взял колбасу и начал усиленно жевать. Когда от палки осталась половина, сказал:

– Не могу больше, не лезет…

– Не лезет… – Игорь усмехнулся и ударил Ветрова в челюсть. – Сейчас полезет…

На верхней шконке уже сидел Андрюха с одеялом в руках, и только Игорь кивнул, тот сразу набросил одеяло на голову Ветрова.

– А ну, братва, давай как следует проучим этого кишкоблуда.

Десятки ударов посыпались со всех сторон. Ветров пробовал стянуть одеяло, но ему не дали этого сделать. Его колошматили и руками, и ногами до тех пор, пока тот не свалился возле унитаза.

– Вот там теперь твоё место… – Игорь подошёл и приподнял край одеяла. Зрелище было не для слабонервных. Лицо Ветрова походило на бесформенный кровоточащий кусок мяса. Он часто дышал и выплёвывал зубы. На штанах сияло мокрое пятно.

– Так он ещё и обоссался, смотри, братва.

Народ собрался поглазеть на свои труды.

– Придёшь в себя и помоешь пол. Теперь ты понял, что такое тюрьма?

Ветров ответил нечленораздельно.

– Ты что, корова? Мычишь там под нос себе…

У Ветрова всё плыло перед глазами, и в этот момент ему было абсолютно всё равно, мычит он или не мычит… Или как его назовут. Теряя сознание, последнее, что он увидел, были смеющиеся глаза сокамерников, а дальше пропасть и пустота.

Протасов не спеша шёл на встречу с Николаем. Он специально назначил место в центре города, чтобы дать возможность операм сесть на хвост этому субчику. Погода стояла великолепная, тихая. В центре молодёжь веселилась в барах и на танцплощадках. Звучащие отовсюду мелодии были популярны в восьмидесятые, и Протасов вспоминал свою молодость. «Эх, золотые были денёчки, – думал он. – Сейчас бы скинуть годков десять и на танцы. Закадрить симпатичную девчонку и на реку, кататься на катере».

Реку он любил и в детстве с друзьями ходил на рыбалку, а когда наступала зима и река замерзала, то шумная компания брала коньки, клюшку – и на лёд. На реке они пропадали до позднего вечера, и мать всегда ругала за то, что он возвращался поздно. Где они сейчас? Сашка, Генка, Серёга? После школы разлетелись кто куда и с тех пор не виделись.

Протасов в кафе заказал себе пиво и стал внимательно изучать посетителей, чтобы скоротать время.

– У вас огоньку не найдётся?

Протасов повернулся и увидел девушку, явно под градусом, которая загадочно улыбалась.