Геннадий Ангелов - Западня для киллера

– Это ещё почему? – удивился покупатель.

– А потому, что моя дочь заканчивает консерваторию в Москве, и впереди у неё блестящее будущее. Через годик она может петь в Италии или же в Испании. Вы понимаете, о чём я говорю? И вот тогда вы вспомните обо мне и будете гордиться тем, что, во-первых, купили картину, а во-вторых, были знакомы с отцом моей принцессы. Берёте, или я передумаю? – и он отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

– Ладно, чёрт с вами, беру. – И киллер принялся отсчитывать деньги. Художник, довольный такой развязкой, снял картину с рамы и осторожно свернул.

– Поверьте, вы не пожалеете, – сказал он, протягивая полотно.

Киллер взял картину и ушёл, многие из зевак не поняли его – заплатить такие деньги за сомнительную живопись… И только владелец картины понимал, насколько теперь ему дорого новое приобретение. Девочка на полотне напомнила ему о школьной любви, которая осталась безответной. Он влюбился в седьмом классе в девочку, которая была на год старше. Вечерами караулил ее возле подъезда, чтобы только одним глазком посмотреть на предмет своего обожания. А она не обращала внимания на сопливого мальчишку с задумчивым взглядом и такой смешной шевелюрой. Никто из друзей не знал, как он запал на неё, и только удивлялись, куда он уходит по вечерам и возвращается поздно ночью. Парень был щупленький и особо не отличался от сверстников, но разве это может помешать настоящей любви?

Девочка удивлялась, когда видела каждый день на площадке одного и того же мальчика, но дальше обычных пожиманий плечиками дело не шло. Ей было всё равно, кто он и зачем каждый вечер караулит её и молчит. Так продолжалось несколько месяцев, после которых она не выдержала и подозвала его к себе. Он робко подошёл, но сказать ничего не решился. В горле пересохло, колени предательски дрожали. Мальчик вдыхал аромат её духов и был счастлив только оттого, что стоит рядом.

– У тебя язык есть? – спросила она. Но парень не сдержался и, повернувшись, убежал. После он долго не мог себе простить этой слабости и, занимаясь в спортзале, всю обиду выливал на боксёрскую грушу. Целый год он не решался подойти к ней снова, но в один из дней всё изменилось. Она сама на перемене заметила его и подошла. Они стояли возле окна и разговаривали целый урок, забыв обо всём на свете. Она не могла понять, что с ней происходит, потому что при виде этого парня сердечко ее стучало, как у птички в клетке, и она была готова идти за ним хоть на край света. Первые свидания, поцелуи и обещания любить друг друга до старости окрыляли молодых людей. С тех пор они не разлучались.

Трагедия произошла на море, куда она отправилась отдыхать с родителями. Купаясь в шторм недалеко от берега, она захлебнулась, и морская пучина навсегда поглотила девушку. Когда её нашли спасатели, она была мертва. Он так и остался один на один со своей болью. Картина вернула его в те далёкие времена и всколыхнула в сердце прежние чувства. Во снах киллер видел её на берегу, живую и невредимую, танцующую наперегонки с ветром. В гостинице он поставил картину на видное место и налил себе водки.

– За тебя! – сказал он вслух и выпил, не закусывая, стакан. Зазвонил телефон, и киллер ответил: – Хорошо, я буду через пятнадцать минут.

Он оделся и вышел на улицу. В сумерках направился к мосту, возле которого его ждал Николай. Тот стоял, облокотившись о перила, и бросал камешки в воду.

– Самая человеческая из человеческих черт – это непостоянство… Так сказал Джон Стейнбек, – начал Николай, пожимая руку киллеру. – Вот с такими людьми нам и приходится иметь дело… И деньги плачу приличные, и всё равно так и хотят продать за тридцать сребреников. Одним словом, есть для тебя работа, и желательно, чтобы ты управился за пару дней, сможешь?

– Попробую. Кто в этот раз?

– Вояки и солдафоны, которые требуют справедливости.

– Ну, так мы её восстановим, – сказал киллер и со злостью на уставшем лице ухмыльнулся.

– Давай так, первым ты уберёшь Фурцева. Он работает в колонии и может наломать такого, что потом сам чёрт не разберёт, что к чему. Вроде был нормальный мужик, а после всего, видишь ли, начала мучить совесть, и он решил узнать правду. Только вот зачем она ему, ума не приложу. – Николай плюнул с моста и достал деньги.

– Это аванс, как обычно, а остальные я переведу на счёт в банке, идёт?

Киллер кивнул и положил деньги в карман.

– Вот фото этого солдатика. – Он протянул фотографию, чтобы киллер запомнил. Тот внимательно посмотрел, а после отдал фото Николаю.

– Он каждый день ездит с работы домой на велосипеде, ты можешь его по дороге и прихлопнуть.

Киллер ушёл, а Николай ещё долго стоял и смотрел на тёмную речную воду. Волны бились о стойки моста, и в ночной пустоте вместе со всплесками холодной воды проносилась перед глазами вся жизнь Николая. И неведомый страх сковал сердце железными тисками. Дышать стало трудно, и он расстегнул рубашку. Сделал глубокий вдох и задержал дыхание. После выдохнул и пошёл подальше от этого места. Нехорошее предчувствие, которое в последние дни не давало покоя, отступило. Он понимал, что когда-то и его закажут вот таким вот образом, и где-то в глубине души был готов к этому.

Вася готовился бежать этим вечером. Он лежал на нарах и обдумывал свои шаги на свободе. Трое заказанных зэков уже отправились на покой, и пора была уходить. Вчера его вызывал Фурцев и рассказал, как и где перелезть через забор. Охрана своя, так сказал он, и если и будут стрелять, то в воздух. За забором его будет ждать в машине Николай, который и отвезёт Васю в укромное место. Вроде ничего сложного, но Вася нервничал. Он понимал, что Николаю такой свидетель, как он, не нужен, и готовился к худшему варианту. Кто-то в коридоре крикнул и позвал Васю. Он поднялся и с неохотой вышел. Возле выхода стоял приблатнённый и крутил чётки.

– Ты Вася? – спросил он у него.

– Ну я, а что ты хотел?

– Там с тобой хочет Белый пообщаться, так что пойдём.

Вася слышал о Белом, что тот вышел с ямы, но знакомиться не особо хотел. Возражать он не стал и посмотрел на часы. Время было, и он поплёлся за этим фраером. Вертухай открыл локалку, и они по «зелёной» прошли по лагерю. Вошли в барак, поднялись на второй этаж. Тут Вася не был и с удивлением рассматривал комнатку, в которой жили блатные. Здесь царила идеальная чистота, а на стенах красовались новенькие обои. Несколько картин висели возле окна, и иконы, обязательный атрибут каждого помещения.

– Подожди, – остановился блатарь, – сейчас позову Белого.

Вася присел и стал смотреть телевизор. Там шли новости, и в очередной раз проводилась политика борьбы с коррупцией. Дверь открылась, и Вася привстал от удивления. Перед ним стоял друг детства – Сашка Белый – и улыбался.