Чингиз Абдуллаев - Жребий Рубикона

– Не нужно записывать. Продиктуйте, и я их запомню.

Балакин продиктовал оба номера. Дронго кивнул и подошел к кабине лифта. Вместе с Вейдеманисом они вышли из здания института. Увидели, как с другой стороны подъезжают два автомобиля, наполненные коробками.

– Может, там какое-то закрытое предприятие? – предположил Вейдеманис.

– Не думаю, – ответил Дронго, – иначе там и здесь была бы совсем другая охрана.

Они подошли к машинам, ожидавшим, когда откроют ворота, чтобы въехать во двор с другой стороны института. За рулем первой сидел водитель-таджик.

– Ассалам алейкум, – вежливо поздоровался Дронго и перешел на фарси: – Ты таджик или узбек?

– Таджик, – обрадовался водитель. – А ты тоже из нашей республики?

– Нет. Я из Узбекистана, – ответил Дронго, чтобы объяснить свой акцент. – Ты не знаешь, брат, чем здесь торгуют?

– Знаю, конечно. Привозим сухое молоко и еще какое-то питание для маленьких детей. Целая оптовая компания, – рассмеялся водитель.

– И давно они здесь работают?

– Уже несколько лет, – пояснил водитель, – а ты хочешь устроиться сюда на работу? Но у нас нет свободных мест.

– Очень жаль, – сказал Дронго, – я с детства мечтал развозить именно сухое молоко для детей. Как обидно.

И оставив недоумевающего водителя, они вместе с Вейдеманисом отошли от машин.

– Детское питание, – сдерживая смех, сказал Вейдеманис, – версия об убийстве директора института возможными арендаторами явно не выдерживает критики.

– И сухое молоко, – кивнул Дронго, – прекрасное соседство.

– Что сказал тебе Моркунас?

– Ничего особенного. Говорил односложно, что Далвида все знает. Все решает, все понимает. Такое ощущение, что его просто зациклило. И он ее до сих пор любит. И сына своего тоже любит. Это чувствуется.

– Тогда почему он спокойно разрешил ей уйти вместе с ребенком? И почему не возражал, когда Долгоносов решил усыновить его собственного сына?

– Я сам ничего не понимаю. Честно говоря, я с трудом сдерживался, чтобы не сорваться. И я не понимал, почему он так странно себя ведет.

– Что будем делать?

– Срочно поедем к Людмиле Дичаровой и постараемся узнать о ее истинных отношениях с покойным. А потом все равно придется наносить последний визит супруге покойного. Если, конечно, она нас не выгонит. Я бы на ее месте не стал бы с нами разговаривать.

– Представляю, как она к нам отнесется, если узнает, что сестра ее мужа подозревает ее в убийстве.

– Пока у нас нет никаких фактов, – возразил Дронго, – и давай не будем ничего решать заранее. Даже если Долгоносов умер естественной смертью. Все равно здесь слишком много загадок, которые нужно разгадать. Поехали к Дичаровым. Представляю, что с нами сделает ее муж, если узнает, зачем мы приехали.

– Сначала нужно позвонить, – напомнил Вейдеманис.

– Это как раз самое сложное, – пробормотал Дронго, – сейчас попробую.

Он набрал номер мобильного телефона, указанного в отделе кадров. Телефон был отключен. Пришлось набирать номер ее городского телефона. И почти сразу услышал женский голос:

– Алло? Кто это говорит?

– Здравствуйте, – Дронго взглянул на Эдгара, который улыбался, – с вами говорит эксперт Дронго. Простите за беспокойство, но нам нужна госпожа Дичарова.

– Да, я вас слушаю.

– Извините еще раз за то, что я вас беспокою. Мы с моим напарником хотели бы встретиться с вами и переговорить.

– По какому вопросу? – удивилась женщина.

– По служебному, – не стал уточнять Дронго. – Когда мы могли бы подъехать?

– Мы живем далеко, – предупредила Дичарова. – На Рязанском проспекте.

– Ничего, у нас машина.

– А вы эксперт по какому вопросу? – не удержалась женщина.

– По вопросам расследований тяжких преступлений, – ответил Дронго.

– Каких преступлений? – изумилась Дичарова. – Что-то случилось с Эдиком? Он разбился? Скажите мне правду.

– Извините. Но я даже не знаю, кто такой Эдик. Догадываюсь, что это ваш супруг. Но мы не имеем к нему никакого отношения.

– Слава богу, – вырвалось у нее, – тогда приезжайте, конечно. Если вы знаете наш адрес. Я вас буду ждать.

Дронго снова позвонил, на сей раз Балакину:

– Простите, Вилен Захарович, вы не знаете, кем работает супруг Дичаровой?

– Знаю, конечно. Он водитель-дальнобойщик. А почему вы спрашиваете?

– Так просто. Извините за беспокойство. – Дронго убрал телефон в карман.

Уже сидя в машине, Дронго рассказал Эдгару, кем работает супруг Дичаровой.

– Поэтому она так испугалась, – понял Вейдеманис.

У дома они долго искали нужный подъезд, так как здесь была непонятная система подъездов, при которой за первым шел четвертый, поставленный перпендикулярно первому, а уже потом второй и третий. Наконец, поднявшись на нужный этаж, они позвонили. Дверь открыла миловидная женщина лет сорока, одетая в темные брюки и жакет песочного цвета. На ней был передник с нарисованной кастрюлей. Волосы собраны на затылке. Ровные, правильные черты лица. Серые глаза. Это была Людмила Дичарова.

– Извините, – сказала она, – у меня уборка. Я не думала, что вы придете так быстро. Входите.

– Сначала нужно было проверить наши документы, – строго проговорил Дронго, – может, мы совсем не те, за кого себя выдаем.

– Ничего страшного, – улыбнулась женщина, – во-первых, у нас тонкие стены и соседи на балконе. Если начнете меня убивать, они сразу услышат мои крики. Сын сейчас в школе. Во-вторых, ко мне вот-вот придет моя сестра с мужем и сыном. Оба боксеры. Я не думаю, что вы сможете нас так легко ограбить в их присутствии. И наконец в-третьих, во дворе на скамейке сидят моя свекровь и еще две зловредные тетки ее возраста. Они не дадут вам отсюда вынести даже иголки. И ваши портреты уже через пять минут будут во всех райотделах полиции.

– Здорово, – кивнул Дронго, – вы просто молодец, обезопасили себя.

Ему понравилась эта жизнерадостная молодая женщина.

– Вы тоже, – ответила Дичарова, – я думала, что такие эксперты бывают только в кино. Высокие и красивые. От вас даже пахнет вкусным парфюмом. Потом вы мне скажете, как называется этот аромат. Снимайте обувь и идите на кухню.

Дронго и Вейдеманис охотно подчинились, оставили обувь у дверей. Они уселись на небольшой диван на кухне, когда появилась Людмила.

– Морса хотите? – спросила она.

– Давайте, – согласился Дронго. Есть такие женщины, с которыми бывает легко и приятно.

Она налила морса в два стакана и поставила перед гостями. Уселась напротив.

– Задавайте ваши вопросы, только быстро, – попросила Людмила, – пока не приехала моя сестра со своими мужчинами. Вы, наверно, прибыли из-за налоговой проверки на нашем складе?

– Нет, – ответил Дронго, – о каком складе вы говорите?