Яна Розова - Моя жена, ее любовники и жертвы

Платье для вечеринки Марина попросила взаймы у своей бывшей сокурсницы. Оно было обычным, трикотажным, но выгодно подчеркивало Маринкину детскую фигурку, визуально чуть округляя формы. Пожалуй, после того платья, взятого напрокат, Маришка и стала поклонницей трикотажа, ей в нем везло.

Наводить боевой макияж Маринка не стала – во-первых, у нее почти не было косметики, а во-вторых, ей хотелось выглядеть немного беззащитной, ибо истинные свои цели и намерения пугали ее саму.

Задержавшись перед зеркалом, она вдруг заметила в своих глазах особенное выражение, которое, как ей самой казалось, она видела раньше в глазах женщин с портретов восемнадцатого века. Это было безмерное спокойствие, которое совершенно не соответствовало Маринкиному состоянию. Возможно, разгадка заключалась в строении Маринкиных глаз, а может, ей удалось разглядеть внешнее проявление ее дара? Ее способности понимать собственные желания, саму себя и уверенность в том, что желаемое она получит.

Отворачиваясь от зеркала с намерением забыть увиденное, Маринка припомнила слова мамы: «Девочке повезло, она родилась с умным лицом!»

За несколько минут до смерти Маринки один из троих ее мужчин скажет:

– Даже когда ты ковыряешь в носу, ты выглядишь так, будто сочиняешь прекрасные стихи.

…Дочь своей покойной подруги тетя Аня встретила не просто приветливо, а даже со слезами на глазах.

– Мариночка, как ты похожа на маму! – заметила она и, обнимая ее, продолжила: – Я до сих пор скучаю по ней. Вот, Римма у меня есть, Мишина мама, ты знаешь… Вот есть у меня Наташа, мама Бореньки, а все равно самой лучшей моей подругой была Светка.

Маринка поцеловала тетю Аню, заметив, что та выглядит очень усталой. Тут в дверь снова позвонили, хозяйка отправилась встречать новых гостей, а Маринка прошла в гостиную.

Дни рождения Андрея всегда были многолюдными. Обычно они справлялись в небольшой квартирке Андреевых родителей, а приходили поздравить Андрюху не менее двадцати человек, и в основном это были новые друзья Андрея, те, которые в следующем году уже не приглашались. Их заменяли еще более новыми. Из прежних-давних-на-всю-жизнь оставались лишь Мишка, Борька и Маринка. В этот раз, как и в последние три года, Борьки в числе гостей не было, а предатель Мишка пришел со своей подругой. Маринка так и стала называть ее про себя: «Подруга».

«Подруга на два круга!» – попыталась развеселить себя Маринка, скрытно разглядывая девушку Миши. Она следила за ней, как следит за везунчиком неудачник, которому только сейчас стало ясно, что шансов честно выиграть у него не было и нет.

Приходилось признать, что Подруга была очень симпатичной девушкой – худенькая, гибкая, голубоглазая, с густыми русыми волосами, длинной шеей, красивыми маленькими кистями рук и ухоженными ногтями. Она улыбалась открытой детской улыбкой, демонстрируя ровные белые зубы. В ней чувствовался класс, хорошее воспитание, ее любили мама с папой.

Маринка заметила, что с Подругой Мишка говорит особым тоном, как с очень близким человеком: немного небрежно, но с полной уверенностью во взаимопонимании. С Маринкой он всегда говорил будто с существом из другого мира, словно сомневаясь в ее способности воспринимать человеческую речь. При этом Мишка заметно робел во время подобных разговоров, что замечалось ею даже в детстве.

«Но как же он не видит, – думала Маринка, – что Подруга из кожи вон лезет, чтобы понравиться ему и всем остальным парням, сидящим за праздничным столом? Она же навязывается».

А в этот момент Подруга вдруг затеяла разговор о каких-то писателях, ни с того ни с сего громко сообщив через весь стол Андрею, что она прочитала «Град обреченный».

– И как? – так же стремясь покрасоваться, спросил ее именинник.

– Супер! – крикнула Подруга.

– А я говорил, что тебе понравится, – небрежно буркнул Мишка.

– Ну, я не ожидала, что фантастика может быть интересной, – ответила ему Подруга. —

Я больше Франсуазу Саган люблю. Но Стругацкие мне понравились!

«Врет! – догадалась Маринка. – Что ей могло понравиться? В этой фантастике придуманные планеты, придуманные люди, бластеры-кластеры, фокусы-покусы! Девушкам такое – не нравится!»

То же было и с музыкой. Лучшие Маринкины друзья слушали только рок, а всех, кто предпочитал попсу или, не дай бог, шансон, они попросту презирали. Мишка, Андрюха и Боб могли многое простить человеку, но не музыкальное дурновкусие. Исключение делалось только для Маринки, с условием, что она не будет звать парней на концерты приезжавших в Гродин фабричных девушек и прочих эстрадных паразитов.

Маринка тайно гордилась, что только она одна имеет право кокетливо затыкать пальчиками ушки, услышав вступление к арийской «Игре с огнем». Ей эта грохочущая дребедень не нравится, и извольте с этим считаться!

Подруга же пошла другим путем, то бишь тропою лжи и двойной морали.

– Ой! Какая песня! Это Цой? – взвизгнула она, оторвавшись от курицы. – Андрюшка, сделай громче!

Что там была за песня, Маринка не поняла. Она лишь наморщилась и поделилась с сидящей рядом тетей Аней:

– Мне кажется, что девушке рок не может нравиться!

Тетя Аня на ее слова особого внимания не обратила и, к счастью, не догадалась, что Маринка хотела сказать на самом деле.

К концу ужина и после танцев, которые молодежь устроила в той же комнате, освободив и сдвинув столы, Маринка нагляделась на Подругу до отвращения. Танцевать ей и раньше не хотелось, а уж теперь и вовсе тошно было. Она лишь немного подергалась в толпе, станцевала один медляк с именинником, глядевшим на нее с томной пьяной печалью, а потом ушла на кухню к тете Ане. Не то чтобы ей очень хотелось возиться с посудой, но и любоваться на то, как Мишка, старый друг, отличный парень обнимает чужую девицу, желания не было.

Однако и на кухне спастись не удалось.

– Эта Оксана, Мишина девушка, по-моему, ничего, – произнесла тетя Аня, протягивая Маринке, стоявшей наготове с полотенцем в руках, вымытую тарелку.

Маринка кивнула, ощутив болезненный укол ревности.

– Я ее немного знаю, – заявила она неожиданно для самой себя. – У себя на работе видела.

– А ты работу нашла? – удивилась тетя Аня. – Где?

Она должна была знать от своей приятельницы, Наташи, что Маринка подрабатывает в вендиспансере, но, кажется, об этом подзабыла. Услышав ответ Марины, тетя Аня слегка приподняла брови.

– Ну, может, она не по тому делу, – как бы оправдываясь, сказала Маринка. – Кожные заболевания у нас тоже лечатся…

Деликатная тетя Аня разговор дальше не повела, но ее реакция на Маринкино заявление подсказала той способ борьбы с соперницей. Все знали о том, что Мишка был идеалистом, романтиком, человеком чистым и порядочным. И все знали, что чистоты и порядочности он требует и от тех, кого впускает в свой круг общения.