Влада Ольховская - Ангел придет за тобой

О том, чтобы драться, и речи не шло. Это только в фильмах пулевое ранение приносит не больше вреда, чем комариный укус, а герой бодро скачет дальше. Реальность же не вдохновляла. Каждое движение правой рукой отзывалось новой ослепляющей вспышкой боли. Кровь щедро пропитывала снег. Да и холод будто бы стал злее…

Это не означало, что он готов был сдаться. Матиас поднялся и, пошатываясь, побежал в сторону. В коттеджах ему не помогут – там еще больше этих уродов, и даже если мимо них прорваться, никто ему дверь не откроет. Выстрел, должно быть, напугал всех.

Его единственный вариант был наивен до отчаяния. Матиас бежал к огромным сугробам: сюда свозили снег с парковок и автомобильной дороги. В результате возле забора образовались величественные белые холмы.

В них и надеялся скрыться Матиас. Как когда-то в детстве, когда они с мальчишками строили снежные крепости. Буквально прыгнуть туда, закопаться и лежать тихо-тихо, чтобы его не нашли! А если уж найдут, выпрыгнуть оттуда, как маленькое белое чудовище, и напугать всех!

Но сейчас выпрыгивать ему не полагалось. Только лежать под белым «покрывалом», являвшимся его единственной маскировкой. Чувствовать, как холод иглами пронзает каждую клеточку тела. Надеяться, что кровь не проступит сквозь снег в самый неподходящий момент.

Они добрались до сугробов. Бегали они похуже, чем стреляли – отстали прилично.

– Ну и где этот кретин? – задыхаясь, произнес один.

– А мне почем знать? Здесь такой снег, что даже следов толком не видно!

Что правда, то правда. Возле холмов валялось много ледяных глыб и слипшихся комков снега, разглядеть на них следы было проблематично, да и Матиас старался замести отпечатки ног.

– Ну а кровь, кровь-то где? Возле дорожки были нехилые такие пятна!

– Значит, остановилась. От холода.

– Надо его найти!

– Сам знаю, что надо! Твою мать… Бодрый! Уверен, я его хорошо подстрелил!

– Нечем гордиться, если он удрал!

– Есть чем! При таком ранении и диком холоде он долго не протянет! Смотри, машины все здесь, он никуда не уедет! Пошли на парковку. Если он не доберется туда, плевать, где он. Здесь он ничего не сделает.

– Разве что сдохнет!

И оба захохотали.

Как это ни прискорбно, теория вероятности на их стороне. Матиас и сам чувствовал, как немеет плечо, а от холода сводит судорогой мышцы на ногах. Нужно помочь девушкам… Но сделать это придется кому-то другому. Он уже не сможет.

Собственное бессилие раздражало. Эта рана – не оправдание, он получил ее по невнимательности! Но он все равно должен хоть что-то сделать для Вики и Евы…

Подождав немного, мужчина выбрался из своего укрытия. Его преследователей поблизости не наблюдалось, они наверняка пошли на парковку. Он бы и сам не отказался попасть в теплый салон автомобиля, но такая роскошь ему недоступна.

Матиас перебрался через забор по сугробам и побежал в лес. Он двигался вдоль дороги так быстро, как только позволяло ослабшее тело. Было почему-то не холодно, даже жарко! И боль понемногу отступала. Но он этому не радовался, он чувствовал, что это дурной знак.

Не важно. Нужно только пробиться вперед, туда, где появится мобильная связь. Пистолет он потерял, а вот телефон спрятал понадежней, во внутренний карман куртки. Рядом с дурацким бесполезным ножом.

Нужно только позвонить. Сначала вызвать его личных охранников, которым он доверял больше всего. Потом – полицию. Ну и Марку позвонить, будет несправедливо, если он останется в стороне… друг ему этого не простит.

Может, уже вообще поздно. Прошло так много времени… сколько нужно, чтобы поймать двух молоденьких беззащитных девушек? Матиас искренне надеялся, что их хотят поймать. О втором варианте он отказывался даже думать.

Только бы успеть… Эта мысль не давала ему свалиться в снег. Только она. Он не был уверен, что не упадет после звонка, что его вообще найдут здесь. Но это не так уж важно, если он сумеет позвать кого-то!

Наконец на экране телефона появился значок сети…

Стук повторился, спокойный, но настойчивый. Стучавший словно давал понять, что просто так он никуда не уйдет.

– Я не хочу открывать, – прошептала Вика.

– Тебе и не нужно. Мы не знаем, за кем именно они пришли. Если за тобой, то тебя тут же заберут. Если за мной, тебе без разговоров пустят пулю в лоб. Возможно, им приказано убить обеих. Тогда все равно готовь лоб под пулю.

– Это не смешно!

– Я и не шучу. Я редко шучу, да и это окружающие не находят смешным. Сначала, скорее всего, будут стучать, надеясь на самый простой исход – что ты откроешь, и им не придется поднимать шум. Когда они поймут, что ты не реагируешь, выбьют дверь.

– А если у них ключ есть?

– Скорее всего, есть, – кивнула Ева. – Но раз они до сих пор не открыли, то и не могут. Тебе нужно спуститься вниз и выключить свет везде, где только можно. Потом возвращайся сюда.

Не имело смысла спрашивать, почему заниматься этим должна именно она. Вика бы в любом случае не пустила туда девочку. Сумасшедшая она или нет, все равно ведь ребенок! Думать о том, что этот ребенок способен убить человека, почему-то не получалось, хотя сама Ева этого никогда не отрицала. Ну не ассоциировался ее образ с убийством, и все тут!

Почему дверь не могли открыть снаружи – это понятно. Ключ все еще оставался в замке. Эта привычка у нее выработалась с тех пор, как Вика начала жить одна: так проще избежать взлома, а заодно и показать потенциальным грабителям, что она внутри и что к ней лучше не соваться.

Оставаться без света не хотелось, причем не хотелось чисто на инстинктивном уровне. Но она понимала, зачем Еве это нужно, помнила ту ночь, когда эта девица прорвалась в ее коттедж. Да и ей самой, пожалуй, будет легче под прикрытием темноты…

Она спустилась на первый этаж. Света там было немного: на кухне и две настольные лампы в гостиной. Стук в дверь надежно заглушал ее шаги, а тут еще и голос добавился:

– Откройте, пожалуйста! Это администрация отеля. Мы пришли по поводу сломанного телефона!

Замечательно, на ночь глядя они явились чинить телефонный аппарат, который даже не ломался! Тут и ежу понятно, что отключение связи произошло из-за разрыва на линии, а не из-за конкретной трубки! Неужели они не могли придумать более вероятную причину?

К тому же Вика уже успела пообщаться с немногочисленным персоналом, остававшимся в поселке зимой. А этот голос она слышала впервые.

Девушка выключила свет на кухне и направилась в гостиную. По пути она посмотрела вверх, на лестницу, но Евы там видно не было. Затаилась уже где-то! Оно и правильно, лучше, чем начинать какую-то партизанскую войну с явно хорошо обученными наемниками!

Один выключатель, второй… свет погас. Можно было возвращаться, потому что весь первый этаж, а вместе с ним и дом, погрузился в темноту. Вика как раз шла к выходу, когда грохот – не звон, нет, именно грохот! – битого стекла заставил ее обернуться.