Ирина Комарова - Покойная жена бывшего мужа

– А что случилось?

– Да ко мне сосед пришел. Он у меня одалживал, до получки, и вот, отдал. Я с телефоном пошел, открыл дверь, взял деньги… Не знаю, я извинился перед Ларисой, сказал, что в дверь звонят, но она после этого разговаривать со мной больше не стала. Как будто у нее вдруг настроение испортилось.

– Вообще ничего не сказала?

– Ничего. Попрощалась и повесила трубку. Только сказала: «Как у вас хорошо все слышно».

– Как у вас хорошо слышно, – медленно повторила я. – Очень интересно.

– Вы так считаете? Думаете, она соседа услышала, поэтому и обиделась? Он, конечно, матюкнулся пару раз, но ведь не со зла, это он просто так разговаривает. – Олег Борисович ткнул в пепельницу окурок и тут же достал следующую сигарету. – Прорабом всю жизнь проработал, а на стройке, сами понимаете, по-другому нельзя. Вот он и привык. А так очень милый, образованный человек, вы не сомневайтесь.

– Не сомневаюсь. – Сосед-матерщинник меня совершенно не интересовал, меня занимала реакция Ларисы.

Она услышала разговор Перевозчикова с соседом, и у нее сразу испортилось настроение. Олег Борисович полагает, что Лариса была шокирована выражениями, которые позволил себе сосед. Не знаю, не знаю. Банк, конечно, не стройка, но в наше время матерная перебранка даже в школе, на педсовете может случиться, сама наблюдала. И думаю, что Ларисе приходилось слышать нецензурные выражения не реже, чем мне. Не могу сказать, что мне нравится, когда рядом матерятся, но и в уныние я от этого не впадаю. Так с чего бы вдруг расстраиваться Ларисе?

– В какое время вы разговаривали? Вечером, я поняла, а точнее?

– Часов в девять, в начале десятого. Новости как раз начались. Я сначала хотел посмотреть, потом подумал, что позже уже неудобно будет звонить.

Хм. В девять, в начале десятого Лариса разговаривает с Олегом Борисовичем по телефону, просит оставить ей шкатулку для рукоделия, потом слышит разговор Перевозчикова с соседом и резко прощается, сообщив, что у него «хорошо все слышно». А утром она едет к Елизавете Петровне, и там ее убивают. И какая здесь может быть связь? Ладно, вернемся пока к смерти Наташи.

– Скажите, Олег Борисович, а ваша жена хорошо готовит? Я имею в виду Елизавету Петровну.

– Лиза? – Перевозчиков не ожидал такой резкой перемены темы и пару секунд растерянно хлопал глазами. – Честно говоря, Лиза в кулинарии не особенно. То есть готовит, конечно, как без этого, но ничего сложного затевать не любит. Мы больше на полуфабрикатах жили. Лиза часто готовые котлеты покупала, голубцы и прочее такое. У нас в соседнем доме очень хороший магазинчик, там все довольно вкусно и недорого.

– А такое, например, блюдо, как острый гуляш по-венгерски с гречневой кашей, могла она приготовить?

– Исключено. – Олег Борисович улыбнулся, мой вопрос его явно позабавил. – Гречку она, может, и сумеет сварить, но не станет, Лиза не любит каши. Но гуляш, да еще по-венгерски – это уже за пределами ее способностей.

– А Наташа? И подруги ее? Как у них с кулинарией?

Он снова заморгал, но честно постарался ответить:

– Наташа готовила неплохо, но тоже старалась делать самые простые блюда. Насчет остальных не знаю, но Наташа говорила, что Алла очень хорошо готовит. Я помню, даже как-то удивился – дескать, как же так получается: Аллочка ваша и собой недурна, и готовит, и шьет, и вяжет, просто идеальная хозяйка, а все не замужем?

– Может, потому и стала идеальной хозяйкой, что не замужем, – усмехнулась я.

– Вот-вот, Наташа мне то же самое ответила. – Он посмотрел на меня с интересом. – А что вы обе имеете в виду?

– Времени у нее много, – объяснила я. – Семьи нет, заняться нечем, вот она все свободное время шьет, вяжет да готовит.

– Думаете, Наташа именно это имела в виду? – усомнился Олег Борисович. – Как-то это не очень по-доброму звучит. А Наташа с Аллой дружили, у них были прекрасные отношения.

Я закончила разговор с Перевозчиковым и, доставая на ходу телефон, выскочила на улицу. Милейший Олег Борисович сообщил мне два любопытных факта: Лариса вчера странно отреагировала на появление соседа, прервавшего ее разговор с Перевозчиковым, и Алла очень хорошо готовит. По отдельности каждый факт почти не имеет значения, но вместе…

Гошка взял трубку после первого же гудка.

– Я закончила!

– Очень хорошо, – мрачно отозвался напарник. – Заезжай за мной, я тут тоже все, что мог, уже сделал.

– Результат есть?

– Так, слабая зацепочка… возможно. Подожди, а ты чего такая оживленная? Что-то нашла?

– Тоже слабая зацепочка, даже две. Я сейчас подъеду и все тебе расскажу, подожди пять минут!

Я подъехала не через пять минут, а через восемь, на что строгий напарник не преминул мне указать.

– Гоша, не поверишь, все светофоры по дороге мои были! Четыре светофора, и на всех четырех я на красный стояла. А вот была бы у тебя тоже машина, ты бы меня не ждал, а сам ко мне подъехал.

– Хочешь сказать, я бы сам на этих светофорах торчал? – усмехнулся Гоша. – Ладно, что нам вторая машина нужна, можешь мне не рассказывать, эту арию я сам исполняю три раза в день. Говори по делу.

– Сначала ты. Что за слабая зацепка?

– Да не зацепка даже, так, намек. Муж говорит, что Ларисе вчера вечером кто-то позвонил. Поздно уже, в десятом часу. Мужу она разговор пересказывать не стала, а он не стал спрашивать. Вскоре легли спать, вроде все было как обычно. Правда, сейчас мужу кажется, что Лариса была чем-то озабочена, но это до него только задним числом дошло. А сегодня утром Лариса встала тоже как обычно, но не стала завтракать, а быстро собралась и ушла из дома часов в семь. Матери сказала, что хочет до работы решить какое-то дело. Мать готовила завтрак для внуков и тоже ничего не спросила – дело и дело. Вообще, в этой семье, как я посмотрел, не принято друг другу вопросы задавать. Кто захочет своими проблемами поделиться, сам расскажет. Теперь, конечно, они переживают, ругают себя… только вчерашний день все равно не вернешь, и у Ларисы ничего не узнаешь.

– Значит, Лариса вышла из дома в семь, а у Перевозчиковой была в восемь пятнадцать, – выделила я главное, Гошину зацепку. – Я вчера Ларису домой подвозила, ей до Елизаветы Петровны пешком не торопясь – двадцать минут, не больше.

– Пусть даже двадцать пять, – щедро предложил Гоша. – Все равно без малого час остается на встречу с неизвестным.

– С неизвестной, – напомнила я. – Мы ведь договорились, что убийца – женщина.

– Хорошо, с неизвестной. Остался пустяк – эту дамочку вычислить. Ты вроде хвасталась, что у тебя есть новости? Олег Борисович порадовал?

– Знаешь, теперь я думаю, что и насчет банка была не совсем права. Тамошние барышни долго совещались и в конце концов пришли к выводу, что единственная подозрительная фигура, имеющая мотив, чтобы избавиться от Наташи, – это Алла. Они, конечно, все там Наташе завидовали из-за выгодного замужества, но Алла больше других. Кроме того, именно она должна была стать начальником отдела, если бы не вмешался Олег Борисович и не «продавил» на эту должность Наташу.