Александр Рассказов - Реализация ниже себестоимости

Давай, давай, смелее.

Старков обхватил ее ноги и поднял как можно выше. Потолок был стандартной высоты не менее двух с половиной метров. Комнату освещали две лампы дневного света, закрытые в белые короба. Кристина вставила лезвие ножа в щель между плитой перекрытия и светильником, белая ручка не сильно выделялась на фоне потолка, однако, достаточно было взглянуть вверх, чтобы заметить ее.

Ты думаешь не заметят? - спросил Старков.

Конечно, нет. Чтобы спрятать, что - нибудь надо положить на самое видное место.

Это все, конечно, забавно, но я совершенно ничего не понимаю. Зачем нас сюда привезли? Кто эти люди? И вообще причем здесь мы?

Мы? -- вскипела Кристина, - да ты слышал, что они сказали? А что делать с девушкой? Это про меня. Ты понял? Ни хрена ты не понял. Я здесь совершенно ни при чем, это ты втянул меня в свою историю.

Старков на минуту задумался. Наверное, Кристина была права. Она никакого отношения к происходящему не имеет, если не считать того, что в подъезде ее прижали два мордоворота и задавали вопросы опять же про него.

А как же лжеследователи? -- спросил Старков, - Они ведь и тебя вызывали.

Не знаю, - Кристина осмотрела помещение подвала, в поисках места, куда бы можно было присесть. Такого места не оказалось.

Подвал представлял из себя прямоугольное помещение, с дощатым полом пятнадцати -- двадцати квадратных метров. В середине одной стены была деревянная дверь, с неизменной золоченой ручкой. В противоположной стене, под потолком, было зарешеченное окно около метра в ширину и сорока сантиметров в высоту. Это помещение напоминало студию фотографа, если поставить по середине штатив и пару зонтов - осветителей.

Так ты мне дашь какое - нибудь объяснение? - спросила Кристина.

Чего?

Того, что здесь происходит.

Но я и сам ничего не понимаю.

Старков, не лги мне.

Хорошо. Давай поступим так: я буду рассказывать, и если где - то ты заметишь противоречие, то сразу прервешь меня.

Идет.

Значит, так.

Я это уже слышала.

Хорошо, хорошо, дай мне сосредоточиться. Ты и я работаем в одной фирме.

Старков, да ты гений просто, как я сама об этом не догадалась, - ехидно сказала Кристина.

Ну дай мне развить мысль, или ты в этом видишь противоречие?

Нет.

Тогда дальше. Мы с тобой оба работаем над одним проектом. У меня с компьютера пытаются украсть нашу работу.

Кристинины глаза округлились.

Мать твою, Старков, и ты мне ничего не сказал?

Помилуй, ты же сама все видела, когда ее стерли.

Ну так стерли и пытались украсть, это не одно и тоже.

Знаешь, я действительно не все тебе рассказал. Помнишь, я оставался допоздна. Так вот, я между делом проверил все компьютеры и нашел свои файлы на Людиной машине. Если бы их просто стерли, я и сам бы не был ни в чем уверен, но теперь я в этом не сомневаюсь. Мало того, я написал несколько макросов, и эти файлы превратились в мину с часовым механизмом. Не сомневаюсь, что тебе хотелось бы узнать подробности, но только скажу, что запрограммировал передачу факса на свой телефонный номер.

Да у тебя и телефона нет.

Нет, но у меня много хороших знакомых. Когда я искал подлеца, то обнаружил, что тот пользуется моей дискетой, разумеется, снять отпечатки пальцев мне в голову не пришло.

Неудивительно.

Но я обнаружил на этом же диске два документа, а точнее два приказа по нашей фирме.

И ты разумеется решил, что это сделала Елена Павловна?

Нет. Я посмотрел свойства документа и узнал на чьем компьютере были сохранены файлы.

И на чьем?

На твоем.

Кристина криво улыбалась.

Ты что? Мать твою, Старков, меня в чем - то подозреваешь?

Перестань все время говорить: "Мать твою, Старков". Это превращается в плохую привычку.

Извини, Леша, - кокетливо сделала глазки Кристина.

На первый раз я тебя прощаю, но за твои проделки в офисе, рассчитаешься в постели.

Хо, хо, какие мы грозные.

А если серьезно, то это был не твой, а Анечкин компьютер. Там до сих пор все программы зарегистрированы на имя "Натальи Суховец", это я и сам догадался.

И ты решил, что это Анечка?

Нет, я решил, что это Настя, она, как мне казалось, соврала насчет времени, но потом оказалось, что системные часы на ее компьютере опаздывают на час, и сомнения растаяли.

А то, что можно перевести часы тебе в голову не пришло?

Нет.

Вот видишь, Старков... Извини, Леша, я в тебе не ошиблась.

Скоро мне надоест терпеть от тебя унижения и я уйду, а ты оставайся здесь одна.

Ладно, ладно, больше не буду. Так кто по твоему украл программу?

Некто "Зотов".

Кто это такой?

Понятия не имею. Как я тебе уже сказал, переписал свои файлы, снабдил их несколькими ошибками и макросами, на тот случай, если кто - то захочет их переписать. Мне даже выдумывать ничего не пришлось. Я взял программу регистрации и вложил ее в свой файл. Как только этот "Зотов" добрался до нужного места, программка позвонила на мой факс и сбросила регистрационную карточку. Правда он успел отключить передачу на середине листа, но основную информацию я получить успел.

И кто же это такой?

Капитан налоговой полиции.

Кристина присвистнула.

Знаешь что, Лешка, когда я вижу тебя, у меня в голове пульсом бьется мысль: "Значит дерьмо попало в вентилятор, значит дерьмо попало в вентилятор".

Кристина, я тут не причем, ему, наверняка, была нужна наша работа. Не -- важно, кто над ней работал ты или я, или кто - то еще.

Ты, конечно, правильно все говоришь, но почему - то я убеждена, что если бы на твоем месте был другой человек, все было бы иначе, и в этом подвале хотя бы поставили пару стульев, Старков, мать твою!

Кристина рассержено топнула каблучком по деревянному полу. Старков смотрел на нее, наклонив голову набок, как бы говоря: "Эх, эх".

Ну и что? -- наконец спросила она.

Что?

Не что, а как? Как он украл из офиса Гольдман программу, где даже задницу не положено подтирать черновиком.

Не знаю.

Славненько. Результат твоего расследования: не знаю.

А я и не изображаю из себя Шерлока Холмса.

Ну, а какая связь между твоим Зотовым и ублюдками в подъезде?

Не знаю, но зато я вижу связь между ублюдками в подъезде и в машине.

И какая?

Они ходят по двое.

Ты хочешь сказать, что все они...

Ты читаешь мои мысли.

Хватит хохмить Старков.

Мать твою.

Да, да. Смейся, смейся. Сейчас придут гомосеки и изнасилуют тебя в извращенной форме, а я буду смеяться последней.

Ты права ничего смешного в нашем положении нет. И, честно говоря, я не вижу связи между нашей работой, налоговой полицией и этими дачниками.

А следователями?

Ты видела, чтобы следователи ходили по двое?

Нет, я их вообще не видела, если только в кино.

Вот именно, в американских фильмах они по двое ходят: привет, напарник, как дела, напарник? А у нас "напарник" совсем по другому звучит.