Вера Александрова - Рассказы о жизни и любви. И все-таки я люблю

БАРЫНЯ

Эпиграф

Не делай зла – вернется бумерангом, не плюй в колодец – будешь воду пить, не оскорбляй того, кто ниже рангом, а вдруг придётся что-нибудь просить. Не предавай друзей, их не заменишь, и не теряй любимых – не вернешь, не лги себе – со временем проверишь, что ложью сам себя ты предаёшь.

Омар Хайям

Нет, дорогой читатель, события, о которых пойдет речь в этом рассказе не имеют никакого отношения к 19 веку.

Жила-была Барыня… А почему жила?! Она и сейчас живет. Так вот, жила – была Барыня. Хорошо жила. Всех людей за людей не считала, только себя Барыня любила. Конечно, были у нее и приближенные к ней люди. Но и они иногда попадали в немилость к Барыне. В «имении» Барыни семьдесят живых душ. Барыня строго следила за тем, чтобы все семьдесят душ усердно на нее работали. А, если кто-то работал, как казалось Барыне, без усердия, она строго наказывала. Строгая дама не стеснялась в выражениях, а ее наказания были весьма изощренны.

Родилась Барыня в обычной семье, ничего примечательного в ее рождении не было. Обычная семья.

С самого раннего детства родители девочки внушали ей, что она особенная не такая, как все. И однажды девочка решила: «А ведь я, оказывается, Барыня». И к пятидесяти годам женщина считала, что весь мир лежит у ее ног.

Барыня упивалась своей властью над обычными людьми. И дошло до того, что как-то Барыня сказала: «Я никого и ничего в этой жизни не боюсь», – и при этом топнула ножкой в парчовом сапожке.

Тут уж Жизнь не выдержала и решила вмешаться.

– Ой, смотри Барыня, со словами-то поосторожней будь.

– А чего мне бояться? Я сама себе царица и приказчица,– уверенно сказала Барыня Жизни.

Посмотрела Жизнь на Барыню печально и ничего не сказала.

С того момента посыпались на Барыню неприятности. Сначала мелкие, а потом все крупнее. Но женщина не понимала, что это сама Жизнь бросила ей вызов, дескать, давай посмотрим, кто кого.

«Какая- то черная полоса у меня началась»– подумала Барыня. И пуще прежнего начала издеваться над людьми. Все больше злилась и гордилась Барыня. «Я все могу. Могу казнить, если хочу, а могу и помиловать».

«Барыня – то наша совсем взбеленилась»,– говорили люди.

– Ты же знаешь, что я не люблю, когда мне розы с шипами дарят. Они мне пальчики колют,– пеняла она своей «чернавке». Барыня швырнула девушке букет роз в лицо.

– Я исправлюсь, Барыня. Я сейчас другой букет принесу, без шипов,– сказала несчастная девушка.

– Не трудись. Мне твой «веник» ни к чему. Мне вон, какую охапку роз подарили, в дверь кабинета не пролазит. К чему мне твой паршивый букетик?!

Девушка вышла, утирая слезы. Обида душила ее. Она все утро выбирала для Барыни букет.

– А почему коньяк не той марки на столе? Я ведь только «Н» пью. Неужели так трудно это запомнить?! И почему к коньяку нарезан лимон? Я сколько раз говорила, что к коньяку я люблю сыр и фрукты. А из фруктов, разумеется, только ананасы, сливы и виноград, а сыр, естественно, только «К», и , конечно, из супермаркета «Ф».

Люди в связи с производственной необходимостью, вынуждены были звонить Барыне. Та никогда не брала трубку. Ей можно было отправить только сообщение, да еще и не факт, что получишь ответ. Это зависело от того, на какой иерархической ступени человек находится. Были и такие, которые так и не дождались от нее ответа. «Это челядь»,– так говорила Барыня. Хотя ее подчиненными были люди с несколькими высшими образованиями.

Трудно было ладить с Барыней. Ох, как трудно. Чуть что не так, того и гляди в немилость попадешь. А уж, если в немилость впал, так оттуда и не выберешься. Барыня ставила пожизненное клеймо на этом человеке. А уж, если совсем худо, то и уволить могла.

Сама-то Барыня маленько работала. Вся ее работа заключалась в том, чтобы команды с утра раздать, да так, чтобы все плакали ,огорчались и дрожали от страха. Затем, Барыня приступала у к следующему этапу своей работы. Надо ведь было с «приближенными» всех коллег обсудить, да косточки им перемыть. А все это, конечно, за чаем с эклерчиками. Вот и вся ее работа.

«Ох, и устала ж я сегодня. А что это день прошел впустую, я никого еще сегодня не ругала? Вот ведь незадача. И даже не уволила?– удивлялась Барыня.– А ну, ведите ко мне на «ковер» М. она сегодня со мной плохо поздоровалась. Мне, кажется, что М. в последнее время слишком высоко нос задрала. Надо ее на место поставить. А, вы, приближенные, никуда не расходитесь, буду «казнить» М. прилюдно».

–Здравствуй, Барыня,– сказала Жизнь, входя к ней в кабинет в очередной раз.– У тебя там в приемной прямо настоящая овчарка цепная сидит, а не человек. И где ты только таких находишь?

– Привет,– небрежно кинула Жизни Барыня через плечо.– Чего пришла?

– Ты что творишь?– уже не скрывая своего гнева, говорила Жизнь. Я тебя в последний раз предупреждаю, прекрати так к людям относиться. Они такие же люди , как и ты….,– начала свою речь Жизнь.

– Чегоооо?– вытаращив свои ехидные жадные глазки, удивилась Барыня. – Это не люди, это челядь.

– Да я, вижу, ты ничего не поняла?!!!– угрожающе прошептала Жизнь.

– А тут и понимать нечего. Я Барыня и дело с концом. Уходи, ты мне не указ. Я никого и ничего не боюсь,– скомандовала Барыня.

Жизнь еще постояла в дверях, потом слегка улыбнулась и вышла за дверь.

После последнего визита Жизни, с Барыней начали происходить странные вещи. Люди были в ужасе, когда видели что теперь творилось с их Барыней.

«Если есть на земле Ад, то она его весь уже прошла»,– в ужасе шептались люди.

Барыня не успевала уворачиваться от затрещин, которыми щедро, не скупясь, «награждала» ее Жизнь. Барыня не успевала отдышаться от одного удара Судьбы, как тут же ее настигал новый. Жизнь больше не приходила к ней. Она на деле показала ей свою силу.

Барыня осталась у разбитого корыта.

«А я тебя предупреждала, я тебе говорила, что нельзя так к людям плохо относиться, нельзя считать себя выше других, нельзя унижать людей, а ты меня не послушалась,– сказала Жизнь.– Вот и шей теперь рукавицы. У тебя теперь будет достаточно времени подумать».

БЕЛЫЙ НАЛИВ

– Анна, выходи за меня замуж, не пожалеешь. Я парень работящий, да и ты мне по нраву. Лучше девки, чем ты мне не сыскать в нашей деревне,– говорил Иван Анне тихим летним вечером. Они стояли у плетня ее дома.

– Я согласна, Ваня. Ты мне очень люб,– сказала Анна и покраснела вся. Но в темноте не было видно ее щек, залитых румянцем. Ей, показалось, что ее бросили в печь и заслонку закрыли. Анна давно заглядывалась на Ивана. Он был старше ее на пять лет. Не по годам деловитый и хозяйственный, Иван был старшим сыном в семье Поспеловых.