Фридрих Незнанский - Высший класс

«Бандюки… Террористы…» — мелькнуло у него в голове, и на подгибающихся от страха ногах, почти на четвереньках, он вполз в тепловоз, неожиданно севшим голосом окликая машиниста… Это был самый героический поступок за всю его жизнь, так и не ставший по-настоящему героическим: когда прибывший местный ОМОН обшарил задержанный с отправлением ивано-франковский состав от головы до хвоста, никаких бандюков в нем не оказалось. Собственно говоря, в нем вообще не оказалось даже тех пассажиров, которые сели в Коломые, а командировочные, все, как один, оказавшиеся киевлянами, мирно распивали в своих купе шампанское под празднично гремевшее на весь поезд радио: «Новый, 2005 год наступил на всей территории бывшего Советского Союза».

Но об этом меньше всего думали, так же как и их преследователи, пропавшие коломыйские пассажиры.

Вскоре после полуночи все четверо стояли в тамбуре последнего вагона ивано-франковского состава, только что замершего у перрона Черновцов: не такого пустого, как в Коломые, но и вовсе не оживленного.

— Демидыч, давай, — коротко распорядился Гордеев, и Николай быстро распахнул дверь тамбура, противоположную вокзалу. — Девушки, давайте вниз, по одной… Диана, вначале вы! — И подумал, что все-таки обе они держатся молодцом, особенно Милана, выглядевшая немного старше от того, что уложила свою роскошную косу в тугой узел на затылке, и еще красивее.

Спрыгнувший первым Демидыч помог спуститься вниз девушкам, Гордеев повис на поручне, вцепившись в него правой рукой, плотно прикрыл отпертую Демидовым дверь и лишь после этого спрыгнул вниз сам. Сделал он это вовремя: дверь со стороны перрона в этот момент поддалась чьим-то усилиям, и адвокат услышал мужской голос — кто-то, взбираясь в вагон, отчаянно чертыхался. Что ж, «коллеги» работали профессионально, состав проверяли с двух сторон одновременно…

Демидыч тем временем прижал обеих девушек к колесам только что покинутого ими вагона, прижался сам и помог сделать это Гордееву: визитер, вскрывший дверь столь же ловко, как и он сам, вполне мог не забыть выглянуть из окна на эту сторону…

— Оружие убери… — шепнул Гордеев. — Не станут же они поднимать стрельбу на здешней территории…

— Тс-с-с… — прошипел в ответ Демидыч.

Прямо перед беглецами на втором от перрона пути стоял абсолютно темный состав. Выждав пару минут, Коля скользнул к ближайшей от них двери — если верить черной тени, перемешавшейся по светлым квадратам, падавшим на землю между путями из окон их поезда, «коллега» продолжал проверять его уже в третьем от них вагоне: время поджимало не только их, но и преследователей.

— Давайте сюда, очень тихо, по одному…

На то, чтобы затолкать девушек в неизвестного назначения состав и последовать за ними, компании беглецов потребовалось не больше трех минут.

— Молодцы, девчонки… — проговорил Гордеев, опускаясь на мягкий ковер в коридоре вагона рядом с девушками, проделавшими это раньше его. — С вами обеими я бы запросто пошел в разведку.

— Уже. — Милана улыбнулась, судя по интонации.

— Уже? — не понял адвокат.

— Ага… Разве мы не ведем себя, как партизаны в разведке?

— Она еще шутит! — с отчаянием фыркнула Диана. — Господи, а вдруг они нас и тут сцапают?!

— Будешь сидеть тихо — не сцапают, — сурово произнес Демидыч. — Правда, хотелось бы знать, куда именно мы влезли. Главное, как двигать дальше…

И, словно отвечая на его вопрос, темный состав вдруг резко дернулся, потом замер — и, снова дернувшись, тронулся с места. В неясном перемежающемся свете, достигавшем сюда с перрона, беглецы недоуменно переглянулись.

— По-моему, двигаемся мы в тупик, — уныло предположила Диана.

— Нет, — внезапно возразила ей Милана, — мне кажется, нам здорово повезло…

— То есть? — Гордеев заинтересованно посмотрел на девушку.

— Понимаете, к ивано-франковскому составу в Черновцах всегда подцепляют несколько вагонов… Вы не обратили внимания, сколько вагонов здесь?

— Я обратил, — встрял Демидыч. — По-моему, четыре… Или три… Я даже хотел протащить всех к следующему пути, да боялся, что этот козел нас застукает из окна… Вагоны-то насквозь просматриваются. Вот и решил, что лучше в тупик попасть, чем перестрелку организовывать.

— Ладно, поживем — увидим, — пробормотал Юрий Петрович. — Коля, отопри-ка нам купе, не век же в коридоре на полу сидеть…

— Ничего не скажешь, хорош Новый год, — вздохнул Демидыч, извлекая на свет свою универсальную отмычку. — К тому же, говорят, как новогоднюю ночь проведешь — так и весь год проживешь…

— Оптимист ты наш, — усмехнулся Гордеев, помогая девушкам подняться с пола. — Зато погляди, этот вагон намного комфортнее нашего: даже если нас загонят в тупик, хоть выспимся более-менее прилично… Правда, спать нам с тобой, Николай, придется по очереди.

— С чего вы взяли, что мы с Миланой уснем? — возмутилась Диана. — Это вы, мужики, толстокожие… Вот вы и спите…

— Наверное, не стоит разговаривать громко, — предположила Милана и положила руку на Дианино колено.

— Не стоит, — поддержал ее Юрий Петрович.

И в этот момент вагон снова дернулся. За окнами с двух сторон медленно поплыли окна чужих поездов…

Александр Борисович Турецкий бросил незаметный взгляд на жену, шутливо дернул за косу Нику и, поставив на стол опустевший бокал из-под шампанского, с самым невинным видом поднялся из-за стола.

Но Ирина Генриховна тоже была не лыком шита — насмешливо покачав головой, она прищурилась на своего супруга и поинтересовалась:

— С тобой все в порядке?

— Естественно! Всего лишь хочу поздравить Славку, пока вся Москва не обсела телефоны с той же целью…

— С целью поздравить твоего друга Грязнова? — Ирина Генриховна наивно округлила брови.

— Я не это имел в виду. Просто через несколько минут все телефонные линии будут перегружены.

Поглядев вслед супругу, исчезнувшему за дверью своего кабинета, она недоверчиво улыбнулась и была, разумеется, права: всего пару секунд назад отзвучали куранты, отсчитав последние двенадцать секунд старого года, а ее муж уже вновь весь в работе…

— Мамуль, — заговорщически шепнула Ника, — хочешь, я под дверью подслушаю?..

Ирина Генриховна ахнула и возмущенно уставилась на дочь:

— Что-о?.. Господи, и кто только тебя воспитывал?!

— Ты, конечно, — хихикнула Ника. — Ну и папочка немного… А что?

— Ну уж извини! — Жена Александра Борисовича слегка покраснела. — Ни я, ни папа подслушивать чужие телефонные разговоры тебя точно не учили!

— А я и не подслушиваю! Я имею в виду — чужие… Как думаешь, какое желание он загадал?

Загадывать желание под бой новогодних курантов было в их семье шутливой традицией: в то, что оно непременно сбудется до конца наступающего года, даже Ника верила разве что в раннем детстве, но так было веселее праздновать лучшую ночь в году.