Алистер Маклин - Шлюз

— Неделя, может быть, дней десять, — Джордж жутко преувеличивал. Ван Эффен понял, что преувеличение было перестраховкой — эти люди явно ничего не понимали в военном деле. — И я должен сказать, что мы со Стефаном люди не военные, в ракетах понимаем немногим больше вашего.

Ангелли некоторое время молчал, потом спросил:

— А вы знаете кого-нибудь, кто в них понимает? Я имею в виду человека, который умеет обращаться с ракетами.

— Знаю, — в голосе Джорджа прозвучала легкая нотка нетерпения. Он давал понять, что не может не знать таких людей.

— И кто же это?

Джордж с жалостью посмотрел на него.

— У него нет имени.

— Но должны же вы его как-то называть.

— Лейтенант,

— Почему?

— Потому что он и есть лейтенант.

— Уволенный, конечно?

— Конечно, нет. Уволенный лейтенант для меня бесполезен. Я думал, что вы, мистер Ангелли, понимаете, что такие люди, как я, не имеют дела с пешками.

— А, понимаю! Это ваш поставщик?

— Мистер Ангелли, вы же не настолько наивны, чтобы ожидать от меня ответа на подобный вопрос. Я подумаю, что можно для вас сделать. Куда вам доставить груз?

— Это зависит оттого, как скоро вы можете его поставить.

— Завтра к полудню.

— Всемилостивый Боже! — Ангелли недоверчиво посмотрел на Джорджа и улыбнулся. — Кажется, я зашел в нужный магазин. Каким образом вы доставите товар?

— На военном грузовике, конечно.

— Конечно! — Ангелли слегка задумался. — Это немного усложняет дело. — Я полагал, что вы доставите товар послезавтра. Не мог бы я позвонить вам завтра и уточнить время и место? И нельзя ли на несколько часов отложить доставку?

— Это можно устроить, — Джордж посмотрел на ван Эффена. — Мистер Ангелли может позвонить сюда? Скажем, часов в десять утра?

Ван Эффен кивнул, и Джордж улыбнулся Ангелли.

— Пока не могу вам точно сказать, но ориентировочно все это выльется в десять-двенадцать тысяч долларов. Мы предлагаем самые большие скидки во всей Европе. Оплата в долларах, гульденах или немецких марках. Если требуются какие-либо услуги, стоимость возрастает.

Ангелли встал и улыбнулся. Он снова почувствовал себя легко и просто.

— Да, конечно. Цена не кажется мне чрезмерной.

— Один момент, — любезно заметил ван Эффен. — Вы, конечно, понимаете, мистер Ангелли, что если я перееду в другой отель и зарегистрируюсь там под другим именем, то вам будет очень и очень нелегко снова нас разыскать?

— Нелегко? Да это может быть просто невозможно! — Ангелли нахмурился. — Но почему вы об этом заговорили?

— Потому что между нами есть взаимное доверие, не так ли?

— Естественно, — Ангелли все еще озадаченно смотрел на лейтенанта.

— Ну а если оно есть, то отзовите ваших соглядатаев из вестибюля, из ресторана и от черного хода.

— Моих соглядатаев? — по выражению лица Ангелли было ясно, что он нисколько не смущен, но старается выиграть время.

— Если вы этого не сделаете, мы сбросим их в канал, предварительно хорошенько связав. А потом переедем.

По лицу Ангелли ничего нельзя было прочитать. Он посмотрел на ван Эффена.

— И вы пошли бы на мокрое дело, да? Пожалуй, что пошли бы. — Он улыбнулся и поднял руку. — Очень хорошо, соглядатаев уберу. Но я не имел в виду ничего дурного.

Когда гости ушли, ван Эффен сказал Джорджу:

— Ты мог бы сделать хорошую карьеру в преступном мире, но теперь уже поздно. Уверен, что, работая против тебя, полковник давно бы уже получил апоплексический удар. Могу поспорить, что Аннелизе и понятия не имеет, какой ты замечательный лжец. Ты поймал Ангелли на крючок, перехитрил его, деморализовал, чуть ли не подчинил себе. Ты не мог бы сегодня поговорить с Васко и предложить ему работу в качестве лейтенанта нашей армии? Конечно, после того как он сделает необходимые изменения в своей внешности. Мы не должны забывать, что у Ангелли была возможность видеть Васко довольно близко.

— Думаю, с этим проблем не будет, — он протянул лейтенанту список Ангелли. — Я бы немало дал, чтобы увидеть лицо полковника, когда он узнает о том, что именно должен приобрести для нас к утру. Ты увидишь де Граафа не позже, чем через час. Тебе не приходило в голову, что Ангелли мог явиться сюда с Риорданом и Самуэльсоном?

— Мысль, конечно, интересная, и я об этом думал.

— Ну?

— Что ну?

— Теперь мы знаем, что Ангелли — это Аннеси.

— Мы Уверены в этом на девяносто девять процентов. Не забывай, что я никогда не видел ни тех Аннеси, что мы посадили, ни тех, что удрали.

— Из того, что ты их не знаешь, еще не следует, что они не знают тебя. Братья Аннеси наверняка тебя знают: видели твои фотографии в газетах во время суда и следствия. Как, по-твоему, этот Ромеро Ангелли, он же Аннеси, будет реагировать, Когда поймет, что перед ним не просто ненавистный лейтенант ван Эффен, но лейтенант, чью сестру они похитили и держат в какой-то темнице? Ты понимаешь, что он пытает твою сестру?

— Было бы интересно посмотреть на него в этот момент.

— Полковник де Грааф прав. — Тихо пробормотал Джордж. — Ты непостижим. Просто настоящая рыбья кровь!

«Твои десять центов помогут убить британского солдата. За такую цену — это выгодная сделка. Самая выгодная, которую тебе когда-либо приходилось заключать».

Так обычно говорят сборщики денег, стучащие оловянными кружками в ирландских барах Соединенных Штатов. Особенно в ирландских барах северо-восточных штатов. И особенно в Нью Йорке. А в Нью-Йорке — в Квинсе. В этом районе плотность ирландского населения наивысшая. Десять центов. Это всё, о чем они просят. И конечно, сборщики стучат этими кружками во время «Ирландский вечеров», ирландских лотерей, ирландских танцев и прочих ирландских мероприятий.

— Если вы никогда не слышали о благотворительных организациях, которые собирают деньги на Оружие, — благотворительными они сами себя называют, — та вы, вероятно, живете в другом веке или сунули голову в песок. Эти люди утверждают, что миллионы долларов, которые они собрали за все эти годы, пошли на поддержку вдов и сирот членов ИРА, убитых подлыми британцами. Поддержка вдов и сирот! Основатель одной из таких организаций однажды проговорился. Он сказал: «Чем больше британских солдат возвращаются домой в гробах, тем лучше».

Джек Линч, бывший ирландский премьер, признал, что собранные этими организациями деньги предназначались только для одного, чтобы создавать вдов и сирот.

Риордан, неестественно высокий и неестественно худой мужчина с черными волосами и темным загаром, был одет в черный плащ, доходивший ему чуть ли не до щиколоток. Этот плащ только подчеркивал необычную угловатость этого человека. Сейчас он стоял, глядя на собравшихся, и дрожал от ярости, сжимая кулаки. Ярость его не была наигранной. Мощь ее поражала.