Владимир Колычев - Смертельные чары

Нет никакого киллера, Голикова сама убила мужа. Из-за наследства. Из-за ревности к его будущей жене.

Но почему тогда она не отключила систему видеонаблюдения, почему позволила ей работать в режиме записи? Может, просто забыла о ней? Не в себе была, голова соображала плохо, вот и упустила этот момент. А может, спонтанно все вышло. Муж пошел к реке, она за ним, там слово за слово, и ураган кровожадных эмоций… Но чем она его убила? Если бы камнем каким-нибудь, тогда понятно. Но нож – это уже подозрительно. Если она пошла за мужем с ножом, значит, у нее уже был умысел, и камеры бы она отключила…

Старостин услышал, как за спиной открылась калитка. Он обернулся и увидел выходящую к нему Катерину. Не совсем она выздоровела, но кто-то же должен смотреть за домом, пока Голикова путешествует за казенный счет.

Не красавица Катерина, но довольно-таки симпатичная на вид. Черты лица не совсем правильные, асимметричные, глаза небольшие, но есть в облике та самая изюмина, которая делает женщину желанной. И фигурка у нее очень даже ничего. И в личной жизни у нее все хорошо. Муж ее любит, чуть ли не на руках носит. Работящий Николай, малопьющий, дом – полная чаша. Да и у нее работа хорошая – землю пахать не надо, а деньги, по местным меркам, получает приличные.

– Федь, обедать будешь? – спросила она. – Я не готовила, но яичницу с луком пожарить могу.

– Смотри, сама предложила! – улыбнулся Федор.

Он уже говорил с Катериной насчет Надежды Максимовны, но тогда его больше интересовало, действительно ли она болела или Голикова все придумала.

Катерина провела его в дом, посадила за барную стойку на кухне и весело спросила:

– Может, наливочки для аппетита?

– Аперитивчику, что ли?

– Ну, можно и так сказать… Надежда Максимовна любила это дело.

– Выпивать любила?

– Ну, не то чтобы очень… Перед обедом выпьет чуть-чуть, поест, а потом спать. Просыпается – свежая, бодрая.

– А за ужином снова?

– Иногда. Я бы даже сказала редко. Но если примет, то уже не остановишь…

– Напивалась?

– Напивалась. Но никогда не шаталась. Пьяная, а не шатается… Ты только не подумай, она не алкоголичка. Просто одна жила, скучно ей было… Хоть бы мужика нашла, утешилась…

– Что, и никогда не было?

– Ну, муж иногда приезжал, и все.

– Часто приезжал?

– Да я бы не сказала… Поселил ее здесь, а сам в Москве остался, с любовницей.

– Дом любовнице на Рублевке построил.

– Построил, – кивнула Катерина.

Она уже нарезала лук и сейчас обжаривала его в масле. От луковых паров у Старостина слегка заслезились глаза.

– А жене почему не построил? Он мужик богатый…

– Так он этот дом зачем строил? Это у него вроде запасного аэродрома, так Надежда Максимовна рассказывала. Ну, если вдруг какие-то проблемы возникнут, они сюда должны были переехать, от греха подальше. В Москве про этот дом никто не должен был знать. Но у Александра Витальевича неожиданно любовь приключилась, а Надежда Максимовна сама сюда захотела. Аэродром, говорит, хоть и запасной, но не хуже основного получился…

– Сама захотела или муж сослал?

– Ну, говорит, сама…

– А может, все-таки сослал?

– Да нет… Он предлагал ей в Москву переехать, в старый дом, он у них где-то на Новорижском шоссе, а она отказалась. Я сама этот разговор слышала…

– Когда?

– Да не помню. Года два назад… Он тогда зачастил сюда, чуть ли не каждую неделю приезжал.

– Чего?

– Ну, любовь проснулась…

– Чего вдруг?

– Да надоела ему его новая. К Надежде своей решил вернуться.

– А почему не вернулся?

– Так она не захотела…

– Разлюбила?

– Да нет, дело не в том. Нельзя, сказала, сразу прощать, время надо выждать. Ну, пока она выжидала, Эльвира сына ему родила. И снова как отрезало… Надежда локти потом кусала, а поздно уже было… Он иногда приезжал, у них тут даже романтические вечера бывали. Она все ждала, что он вернется, а он не возвращался…

– А в субботу еще и развод предложил, – подсказал Старостин.

– Ну, к этому все шло.

– Голикова предполагала, что все так будет?

– Наверное. Говорила, рано или поздно это случится, дожмет его Эльвира… А вообще, она хорошая женщина. Строгая, но справедливая. И добрая. Поэтому Александр Витальевич не мог с ней порвать до конца. Новая любовь затянула, а старую бросить не мог…

– Но ведь бросил. Развод и девичья фамилия. А потом поссорились, и нож в спину.

– Да нет, Надежда не могла! – мотнула головой Катерина. – Не тот она человек, чтобы убить…

– Спьяну всякое бывает.

– Да нет, она до такого состояния никогда не напивалась.

– Все это слова, Катерина, – покачал головой Федор.

– Ну, слова не слова, а не верю я, что Надежда могла. – Она нервно поставила перед ним тарелку с яичницей, со стуком положила вилку и нож. За стол не позвала, так и оставила за барной стойкой.

– А кто мог?

– Ну, не знаю… Молодов, например.

– Молодов? – Федор кивнул в сторону соседнего дома. – А почему ты так решила?

– У него с головой не все в порядке…

– И в чем это выражается?

– Да ни в чем…

– Чего ж тогда говоришь?

– Вроде нормально все, человек как человек, а иной раз как найдет… Не скажу, что часто, но бывает…

– Что бывает?

– Ну, помнишь, драка была. Из-за чего, думаешь? Шурин к нему приехал, так Молодов свою жену шлюхой назвал. Ну, шурин не стерпел… Потом извинялся долго.

– Перед кем извинялся?

– Перед Алексеем Иннокентьевичем. Ну, перед Молодовым. У Молодова фирма в Москве, сам он здесь живет, а шурин у него там за директора. Вот жена и ездит часто в Москву, смотрит, что там да как. Ей же не хочется, чтобы они с мужем прогорели, мало ли, что у ее брата на уме… А Молодову все равно. Дом себе отгрохал на природе, живет в свое полное удовольствие – рыбалка, охота… Любовница…

– Ты откуда про любовницу знаешь? – усмехнулся Старостин, разглядывая на вилке кусок яичницы, который он не успел донести до рта.

– Знаю, – понизив голос, сказала Катерина.

– Уж не Надежда ли?

– Да нет! Что ты! Надежда его далеко послала!

– А он что, подкатывался к ней?

– Еще как! Только жена уедет, как он сразу к Надежде. То соли у него нет, то спичек. То секса…

– Даже так?

– Ну, Надежда баба красивая, одинокая, а он по бабам ходок… Думаешь, куда он на охоту ходит? Баба у него в Сошниково живет, он вроде охотится, а сам по нескольку дней у нее пропадает, – усмехнулась Катерина.

– Может, правда охотится?

– Ну, одно другому не мешает. И в Сошниково у него баба, и еще где-то… Может, он и у нас, в Подречной, с кем-то крутит, но я только про Сошниково знаю…

– Сестра у тебя там живет, – вспомнил Старостин.

– Так Ленка мне и рассказала… В общем, кобель он еще тот!.. А вот с Надеждой у него серьезно. Он даже фирму свою жене хотел отписать, чтобы развестись с ней и жениться на Надежде.