Светлана Алешина - Дешевле только даром (сборник)

– Жена, я полагаю, – ответил он.

– Последняя, – вдруг услышала я слева от себя язвительный женский голос. – Увы, теперь это действительно последняя. Бедному Федору Сергеевичу уже не до женской красоты…

Я обернулась – рядом стояла невысокая полноватая женщина в черном брючном костюме. Ее крашеные темно-каштановые волосы были коротко пострижены, в ушах блестели крупные золотые сережки. На слегка обрюзгшем, но ухоженном лице застыла презрительная, совсем не подходящая к случаю гримаса.

– Простите? – сказала я, словно не расслышав. Мне пришло в голову, что будет нелишним, если эта дама разговорится.

Она посмотрела на меня без особого интереса, но, видимо, желание высказаться распирало ее. Женщина повторила:

– У Федора Сергеевича за его бурную жизнь было четыре жены. Эта – последняя. Я даже не помню ее имени. Бедная глупышка, она, наверное, рассчитывала, что после смерти мужа будет купаться в золоте! Нет, конечно, что-то ей перепадет, но, насколько я знаю этих акул, достанутся ей жалкие крохи…

– Под акулами вы подразумеваете… – начала я.

– Да-да, все окружение Жмыхова, его компаньонов, советников и прочую шваль. Эти своего куска не упустят. Хотя на примере Федора Сергеевича можно убедиться, что иногда они этим куском давятся… Зато даже хоронят их не там, где всех прочих – выгода и тут налицо.

– Кажется, вы немного сердиты на покойника? – сочувственно заметила я.

– Сердита? – задумалась женщина. – Да уже, пожалуй, нет. Все давно перегорело. Хотя кое-какие причины сердиться у меня есть. Я – первая жена Федора Сергеевича.

– Ах, вот как! – натянуто улыбнулась я. – Простите, я не знала.

– Меня тут немногие знают, – подтвердила женщина. – Жмыхов счел нужным расстаться со мной, когда пошел в гору. Я не удовлетворяла его растущим запросам. Согласитесь, для женщины это очень обидно. Вначале я была готова лезть на стенку. Ревниво следила за его карьерой и ошеломляющим успехом. Потом успокоилась. В конце концов, у меня есть свое гнездо, с голоду я не умираю, а впереди нас всех ждет одно и то же… – она кивнула в сторону разверстой могилы. – Теперь-то мы с Федором Сергеевичем квиты. Пожалуй, я даже в выигрыше. И хотя мне не прислали приглашения, явилась по собственной инициативе. Все-таки мы с ним не совсем чужие.

– Да-а, ужасная смерть! – вздохнула я. – Не дай бог никому!

– Это как посмотреть, – возразила первая жена. – Говорят, он умер мгновенно. Между прочим, не всем выпадает такой шанс. Когда моя мама умирала, мне казалось, что я умираю вместе с ней.

– Да, это очень тяжело, – согласилась я. – Но все-таки смерть старого человека – это одно, а вот такое зверское убийство… Вы не знаете, милиция напала на след?

– Откуда же мне знать? – возмутилась женщина. – Но можно предполагать, что они будут последними, кто нападет на след. Если он к тому времени еще останется – этот след. Скорее всего те, кто заинтересован, уже ликвидировали все следы…

– А как вы полагаете, кто заинтересован в смерти Жмыхова? – спросила я.

Женщина ответила не сразу. Снова грянул оркестр, и звон меди мешал разговаривать. Возле могилы произошло какое-то движение – гроб, подхваченный дюжими молодцами, проплыл по воздуху и стал медленно опускаться в свое последнее пристанище. Послышались рыдания. Телохранители – квадратные парни в черных костюмах – теснее сомкнулись вокруг могилы, скорбно, но зорко поглядывая по сторонам.

– Вот и закончил ты, Федя, свой земной путь! – задумчиво произнесла моя собеседница, а потом, обернувшись ко мне, с прежней интонацией сказала: – А кому Федина смерть выгодна? Да мало ли! Но, как ни странно, в первую очередь она выгодна его двоюродному брату и компаньону Карманову Гришке. Только его самого чуть не ухлопали – вроде не вытанцовывается такой вариант… Хотя все может быть – в наше-то время! Тем более теперь все управление активами компании переходит в простреленные Гришкины руки – от одной этой мысли раны должны заживать быстрее!

– Он не слишком тяжело ранен? – поинтересовалась я.

Первая жена Жмыхова пристально посмотрела на меня.

– Для человека из команды Федора вы не слишком-то хорошо осведомлены, – подозрительно сказала она. – Как вы тут оказались? Вы не из прокуратуры?

– Что вы! – возразила я. – Из газеты.

– Папарацци, значит, – с отвращением произнесла женщина. – Как я сразу не догадалась! Знаете, милочка, поищите-ка другой объект для своих упражнений. У меня нет никакого желания выворачивать перед вами свое грязное белье!

– Не сомневаюсь, что белье у вас как раз чистое, – заметила я. – А меня интересуют не сплетни, а убийство человека. Сами же говорите, что милиция вряд ли возьмет след.

– А может, оно и к лучшему, – поджав губы, отрезала женщина. – Эти люди ворочают миллионами, решают человеческие судьбы, мир, по сути, принадлежит им. А вы тычете им в нос милицией, общественным мнением… Кишка тонка! Я считаю – бог им судья!

– Да, зря Федор Сергеевич так с вами поступил! – сказала я, качая головой. – Вы бы органично вписались в его команду. Может, он и жив был бы до сих пор…

Она смерила меня уничтожающим взглядом.

– Если бы я была здесь хозяйкой, вам, грязным ищейкам, здесь места не было бы! – убежденно заявила безутешная вдова. – Удивляюсь, кто вас сюда пустил?

На нас стали оглядываться, и мне даже показалось, что один из великанов-охранников собирается подобраться к нам поближе. Кряжимский тоже это заметил и, деликатно оттеснив меня в сторону, почтительно расшаркался перед первой женой Жмыхова.

– Вы нас неправильно поняли, – проникновенно сказал он. – Мы с коллегой из экономической газеты… Приношу свои соболезнования!

Он поцеловал ошеломленной женщине руку и ретировался, увлекая меня прочь из траурной толпы. Мы быстро прошли по тропинке, свернули в сторону и, скрывшись за деревьями, оказались вне поля зрения зорких охранников.

– Вы слишком увлеклись, Ольга Юрьевна! – заметил Кряжимский с легким упреком. – Стоило ли вступать в спор в такую минуту?

– Простите, Сергей Иванович, я действительно наговорила лишнего, – виновато ответила я. – Но меня всегда выводит из терпения философия таких людей. Подумайте, даже эта дамочка считает себя божеством, хотя ее давным-давно отлучили от Олимпа! Она, видите ли, хочет владеть миром!

– Между желанием и возможностью существует пропасть, – назидательно сказал Кряжимский. – Виновник сегодняшнего торжества убедился в этом. К сожалению, он уже не сможет поделиться ни с кем опытом… В том числе и с нами. А было бы любопытно послушать!

– Вы лучше скажите, что думаете по поводу излияний этой язвы – первой жены Жмыхова? Как вы полагаете, мог Карманов заказать своего двоюродного брата?