Светлана Алешина - Дешевле только даром (сборник)

– А если крупный? – запальчиво спросила Марина. – Убийца? – Не думаю, – серьезно сказал Кряжимский. – Если только он не полный дурак, он все-таки должен предполагать, что мы не станем рисковать жизнью ради информации и о каких-то мерах безопасности позаботимся. Это своего рода игра – каждая сторона настаивает на соблюдении своих правил, но тем не менее отдает себе отчет, что противник плюет на эти правила. Забывший об этом непременно проигрывает.

– У вас этот тип какой-то Штирлиц, – сердито сказала Марина. – А на самом деле это опустившийся злобный алкаш, у которого нет мозгов, чтобы о чем-то думать. Он просто вытащит нож и…

– Не запугивайте нашу Ольгу Юрьевну! – скупо улыбнулся Кряжимский. – Она не робкого десятка. А тот, кто звонил, не совсем уж безмозглый тип, раз он читает нашу газету, а?

– Это звучит как реклама, – заметила я. – Однако я поняла одно – Сергей Иванович голосует за встречу. Итак, расклад голосов – четыре против одного. Решено, я иду. Вот вернутся мальчики, и мы выработаем окончательный план действий. А пока, Сергей Иванович, поведайте нам, удалось ли вам что-то узнать о компании Жмыхова?

– Кое-что удалось, – неохотно ответил Кряжимский. – Сведущие люди намекают, что последнее время дела у Жмыхова шли и в самом деле не очень успешно. Виной тому его высокомерный нрав и излишняя самоуверенность. Говорят, он здорово завяз в каких-то темных сделках, связанных с поставками за рубеж. Собственно, сейчас такими делами не занимается только ленивый, но суть в том, что Жмыхов начал нарушать уже и неписаные правила. Не знаю, то ли перестал с кем-то делиться, то ли уж слишком нагло начал теснить конкурентов… Сначала его пытались урезонить, но, видя, что это не помогает, приняли кое-какие меры. Где-то задержали вагоны, где-то ввязалась налоговая полиция… В общем, фирма начала терпеть ощутимые убытки.

Его компаньон Карманов смотрел на вещи более реально. Поговаривают, что он неоднократно тайно вступал в контакт с конкурентами и так же неоднократно убеждал Жмыхова проводить более гибкую политику. На этой почве они постоянно грызлись. Жмыхов считал его чуть ли не предателем. То же самое и Карманов – он мог сколько угодно возмущаться, но Жмыхов уже из чистого упрямства не желал его слушать. Он торпедировал даже самые разумные решения, если они исходили от брата. Ясное дело, долго так продолжаться не могло. Фирме попросту грозил крах. Говорят, все ожидали чего-то подобного – ну, может быть, не в таком кровожадном варианте… Но, между прочим, ходят слухи, что именно Карманов около года назад организовал покушение на директора одного коммерческого банка. У того были неприятности с прокуратурой, и вроде бы он мог много чего порассказать о каких-то левых счетах, через которые проходила часть денег жмыховской фирмы. Однако доказать тогда ничего не смогли. Правда, следствие ведется до сих пор…

– Но поскольку стреляли в обоих братьев, – сказала я, – не логичнее ли предположить, что киллер был нанят третьей стороной?

– Мне больше нравится другой вариант, – ответил Кряжимский. – Карманов предпочел рискнуть и получить пулю-другую – зато в качестве компенсации ему достается почти полная власть и всеобщее сочувствие…

– Примерно так же рассуждает и первая жена Жмыхова, – вспомнила я. – Но ведь это очень неосторожно, а, судя по вашей характеристике, Карманов отличался гораздо большей осмотрительностью, чем его брат.

– Это верно, – согласился Кряжимский. – Но, может быть, он и в выборе исполнителя был очень осмотрителен? И потом, все это очень относительно – бизнес всегда предполагает определенный риск. Просто Карманов очень осмотрительно рискует.

– Но, учитывая, кого мы подозреваем в исполнителе, – возразила я, – можно ли считать выбор Карманова осмотрительным? Крот и большой бизнес? Как-то не очень вяжется…

– Ну а я не согласен, – сказал Кряжимский. – Крот нам известен только по рассказам людей, которые сами не очень-то хорошо его знали. Но, между прочим, все как один подчеркивали его физическую подготовку, да и психологическую тоже… Недостающие детали могли бы прояснить записи этого молодого человека, но…

– Возможно, скоро нам помогут расшифровать их, – сообщила я.

– В самом деле? Это было бы очень кстати. Если сегодняшняя встреча окажется блефом…

– Не говорите так, Сергей Иванович! – взмолилась я. – Мне этого не вынести!

– Мы должны быть ко всему готовы, – не принял шутки Кряжимский. – И, если эта встреча окажется блефом, нужно во что бы то ни стало расшифровать записи. А еще присмотреться к окружению покойного Жмыхова – раз киллеру удалось беспрепятственно скрыться с места событий, значит, ему помогал кто-то. И потом, речь идет не только о людях Жмыхова, но и Карманова тоже. В тот день они наверняка были на торжестве.

– Вы правы! И всеми этими людьми нам безусловно придется заняться. По правде говоря, задача почти невыполнимая – не забывайте, что параллельно следствие ведет прокуратура, и мы сами можем попасть в подозреваемые… Если бы я была на сто процентов уверена, что стрелял Крот, я сама немедленно обратилась в прокуратуру. Мы ведь не расследуем убийство Жмыхова – мы ищем парня для одной неуравновешенной особы. Когда мы его найдем, я буду считать свою задачу выполненной.

Кряжимский покачал головой.

– Ох, найдем ли? Отчего-то у меня нет такой уверенности…

Мне и самой уже казалось, что со своими поисками мы опоздали. Крот словно растворился в горячем августовском воздухе. С восемнадцатого числа ни один человек не видел его и не слышал. В принципе он мог быть сейчас где угодно – хоть на Гавайях, с фальшивым паспортом в кармане.

Наши размышления можно было продолжать бесконечно долго, но, к счастью, в редакцию возвратились разведчики. Их лица, как и полагается разведчикам, были абсолютно невозмутимы. Но я сразу отметила, что Ромкины глаза пылают торжествующим огнем, а самого его буквально распирает от гордости.

Безо всяких предисловий они приступили к докладу. Виктор расстелил на столе большой лист бумаги и уверенными движениями принялся чертить схему, которую Ромка тут же комментировал захлебывающимся от возбуждения голосом.

– Ну, местечко этот хлюст выбрал! – сообщил он сочувственно. – Настоящая помойка! Оказывается, там одни бараки, и все они уже готовятся под снос. Только в двух-трех домах живут еще какие-то старики, а так большинство бараков уже пустует. Стекла выбиты, двери не запираются, внутри грязь… Вот здесь Четвертый Железнодорожный тупик! – Ромка ткнул пальцем в почти готовую схему. – Там вообще никто уже не живет. Он упирается в какие-то склады – то есть настоящий тупик, – и попасть туда можно только вот отсюда, с железнодорожного проезда. Там, похоже, все железнодорожное… А здесь Четвертый тупик выходит прямо на железнодорожные пути, причем двенадцатый дом расположен в самом конце. Скорее всего тот, кто назначил встречу, предполагает уйти в случае чего через железную дорогу. Поэтому мы решили, что Виктор заранее займет наблюдательный пост за путями – там как раз проходит шоссе и какие-то кусты – вполне можно спрятать машину… И еще он хочет взять фотоаппарат со вспышкой – вдруг придется сфотографировать этого типа.