Светлана Алешина - За тех, кто в морге (сборник)

Она подняла свой стакан:

– Ну что, помянем Алешу?

– А кто это? – осторожно поинтересовалась я.

– Да Сикамбр же, кто ж еще! – удивилась Марго, пьяно рассмеялась и погрозила мне пальцем.

– А ты и не знала, что его Алешей зовут? – спросила она. – А я вот знала… и не только это… знала…

Марго, если говорить откровенно, закручинилась просто-таки по-бабьи и, подперев щеку ладонью, с тоской посмотрела на стол.

Аяврик, недовольный настроением, навеянным Марго, суетливо подскочил и начал стараться сгладить впечатление от ее слов.

– Мы тут уже где-то с полчасика сидим, так что кто не успел, тот и не съел, в смысле – не закусил, – он тихо рассмеялся и предложил: – Ну давайте, раз уже Марго предлагает за нашего Сикамбра… Мы все уважали его. Хороший был и специалист, и человек…

Не досказав до конца тост, Аяврик опрокинул стакан и, выпив, поморщился:

– Как это русские могут пить, ума не приложу!

– А вы не русский? – спросила Маринка, которой, ясное дело, уже давно надоело молчать.

– Русский, конечно, русский, – хихикая, ответил Аяврик, – поэтому и не понимаю.

– Иди ко мне, негодяй, – позвала его Марго, протягивая руку и хватая Аяврика за рукав. Не успел Аяврик растерянно взглянуть на Маринку, как оказался уже сидящим рядом с Марго.

Маринка сделала вид, что не видит ничего, а если и видит, то все равно не замечает в этом ничего необычного. Ну захотела дама, чтобы рядом с нею сел кавалер, ну потянула его и уронила рядом с собою – дело житейское, как говаривал один мужчина в полном расцвете лет.

После первой рюмки я встала и, отойдя от наших друзей, попросила Фиму меня проводить – одной среди таких персонажей было находиться как-то неуютно. Мне кажется, что сходные чувства испытывал и Фима, особенно после того, как слева от него начали ругаться двое клоунов. Фима, не привыкший к подобному обществу, заметно стушевался. Ну-ну, адвокат, это тебе не на судебном процессе под милицейской охраной в риторике упражняться, здесь самому приходиться быть слушателем.

Я встала из-за стола вовсе не потому, что собиралась дефилировать среди полупьяных артистов и прочих фокусников, а с конкретной направленностью шла к Бимычу, тому самому пожилому дядьке, который сначала испугал нас с Маринкой змеиным шуршанием в подвале, а потом внезапно пришел в редакцию и так же внезапно исчез из нее, решив не перебегать дорогу майору Здоренко.

Бимыч в это время общался с одним своим коллегой. Коллега был такой же потрепанный, как и сам Бимыч, и только значительно более пьяный.

Бимыч давно уже заметил меня и теперь, изредка бросая в мою сторону короткие взгляды, беседовал со своим приятелем, поддерживая его, чтобы тот не рухнул на пол от избытка выпитого и недостатка съеденного. Когда я подошла, этот приятель уже почти не держался на ногах даже с дружеской помощью.

– Здавствуйте, – сказала я Бимычу.

Тот достойно мне поклонился и покосился на своего собеседника.

– Все понял, Бимыч, – прохрипел тот. – Дерзай, девка что надо!

После этих слов он закрыл глаза и медленно осел на пол. Наверное, этим он хотел показать, что больше здесь не присутствует.

– У меня только один вопрос, – обратилась я к Бимычу. – Вы хотели мне что-то сказать?

– Я? – очень натурально удивился Бимыч и бросил несколько быстрых взглядов по сторонам.

Я тоже оглянулась

Аяврик, наклонившись над Маринкой, что-то ей рассказывал, и Мариночка счастливо смеялась, похлопывая Аяврика по руке. Марго с угрюмым видом сидела в одиночестве и потягивала из рюмки огненную воду. Фима, постоянно следовавший за мною, и сейчас стоял чуть поодаль, доставая из кармана сигареты. Я снова повернулась к Бимычу и шагнула к нему почти впритык.

– Так зачем же вы приходили в редакцию? – настойчиво спросила я. – Если решите сочинить, что почувствовали вдруг влюбленность и ноги вас сами принесли ко мне, то имейте в виду, я вам не поверю.

Незамысловатая шуточка немного разогрела атмосферу. Бимыч расслабился и тихо проговорил:

– Мы дружили с Сикамбром, и я не верю, что менты смогут найти его убийцу. У нас убийцы обычно не находятся, а менты хватают первого встречного и выбивают из него признание. Но вы же газета, вы же занимаетесь расследованиями. Обратите внимание на Марго…

Я снова оглянулась и заметила интересную картину: Аяврик, продолжая что-то нашептывать Маринке, тем не менее не спускал внимательных глаз с меня, а Марго, держа рюмку в руках, не то что смотрела на Аяврика, а, казалось, пожирала его взглядом, но тот, кажется, ничего не замечал.

– Обратила, ну и что? – я повернулась к Бимычу.

– С вами просто невозможно нормально беседовать, – раздраженно зашипел он. – Я же вам сказал это условно, не буквально, а вы тут же завертели головой!

Он наклонился ко мне и очень быстрой скогороворкой выпалил:

– У Марго с Сикамбром был роман, а теперь, как видите сами, она не спускает глаз с Аяврика. Выводы сделаете самостоятельно!

После этих слов Бимыч отклонился от меня и, сделав какие-то неуловимые движения руками, извлек откуда-то колоду карт. Погоняв ее в руках туда-сюда и показав свое умение обращаться с ними, он предложил мне взять одну из карт в руки.

Я взяла и посмотрела: это была пиковая шестерка.

– Карта поздней дороги, – сказал Бимыч. – Теперь держите ее крепко и никому не показывайте.

– Зачем? – спросила я.

– А вот зачем! – Бимыч пролистал колоду в руках, потом перетасовал ее и снял верхнюю карту, не переворачивая, рубашкой вверх.

– Какая карта у вас в руках? – спросил он.

– Шестерка, – ответила я показала ему, но у меня в руке уже была не шестерка, а пиковый туз.

Я недоуменно посмотрела на него.

– Вот видите, – сказал Бимыч и перевернул карту, которая была у него.

– Вот ваша шестерка, Ольга Юрьевна, – сказал он и подал ее мне. – В жизни все так. Вроде крепко держишь одно, а присмотришься – оно уже оказывается другим. Не забудьте, что я вам сказал про Марго. Удачи!

Бимыч как-то по-змеиному улыбнулся и отошел к компании таких же, как и он, потертых и потрепанных жизнью магов и волшебников, а может быть, униформистов, не знаю, ну мужики как мужики.

Я вздохнула и вернулась к терпеливо курящему Фиме.

– Откуда у тебя такой знакомый? – с легким интеллигентным удивлением поинтересовался он. – Этот… хм… человек похож на ханыгу, прошу прощения, хотя он, конечно же, может оказаться и весьма творческой личностью.

– Это и есть творческая личность, – сказала я. – Тот самый Бимыч, о котором ты уже слышал.

– Ага! – Фима тут же остро поглядел вслед Бимычу. – И зачем он приходил к тебе в редакцию? Что хотел слить?

– Он попросил меня приглядеться к Марго. Говорит, что Марго была любовницей Сикамбра, а теперь явно виснет на Аяврике.