Светлана Алешина - Конец страшной сказки (сборник)

– Поднимай его, – приказал Костя Гурьеву.

Я не заметила, как мы подъехали к панельной девятиэтажке в одном из районов города. По-видимому, именно здесь и жил Борис Яковлевич. Валерка недовольно поморщился, но сам толкнул Кремера.

– Что такое? Кто?.. – хотел было возмутиться тот, но вспомнил о том, что мы помогли ему добраться до дома, и подобрел. – Уже приехали?

– Да, – буркнул Валерка. – Просыпайтесь.

– Я это… вроде и не спал… – оправдывался Кремер. – Вы только Танюше моей скажите, где я был…

– Скажем, скажем, – кивнул Гурьев. – Все скажем.

– Вы – настоящие друзья! – похвалил Борис Яковлевич.

Сам выбраться из машины он не смог, но на ногах держался. Неуверенной походкой, слегка покачиваясь, направился к своему подъезду. Мы с Гурьевым пошли за ним, а Костик остался в машине. Хорошо, что Борис Яковлевич жил на первом этаже, а то мы бы потратили на подъем по лестнице гораздо больше времени, чем на всю остальную дорогу. Ноги Кремер передвигал все же с трудом.

Подойдя к отделанной деревянными перекладинами двери, Борис Яковлевич похлопал себя по карману. Зазвенели ключи. Кремер попытался достать связку, но это не получилось, так как руки не слушались команд мозга: полная потеря ориентации. Ничуть не расстроившись, Борис Яковлевич нажал на кнопку звонка. Уже через несколько секунд дверь распахнулась, и я увидела на пороге немолодую женщину в длинном шелковом халате, который стройнил ее расплывшуюся фигуру.

– Боря, ты? Ты где был? – набросилась она на мужа и только после невнятного объяснения Кремера посмотрела на нас. – Это вы его привели?

– Да, – кивнул Валера. – Сегодня были похороны Елизаветы Азаровой…

– Наслышаны об этом, – перебивая Гурьева, недовольно сказала женщина. – Но это же не повод нажираться как скотина?

– Молчи, – вяло прикрикнул на супругу Борис Яковлевич. – Ты что, не видишь, кто перед тобой стоит?

– Да уж вижу, – кивнула жена.

– Это же Лебедева… Ир-р-рина… – Борис Яковлевич опять забыл мое отчество, но на этот раз даже и не силился его вспомнить.

Кремер прошел в глубь квартиры, мы же остались на пороге с хозяйкой дома. Теперь она с интересом рассматривала меня.

– Что он плетет, хрыч? Уже Лебедевы ему мерещатся, – пробубнила жена Бориса Яковлевича, не узнав меня.

– Я действительно Ирина Анатольевна Лебедева, – подтвердила я. – Не узнали?

– Нет, – растерялась женщина. – Спасибо, что Бориса доставили…

– А скажите, в котором часу ваш муж вернулся домой в прошлый четверг? – неожиданно не только для хозяйки дома, но и для меня спросил Гурьев.

– В четверг? – вспоминала женщина. – Поздно приехал! В тот день концерт был у Азаровой… Вот он с приятелями и загулял… Ой, а ведь в тот же день и произошло убийство.

– А поточнее вы сказать не можете, во сколько Борис Яковлевич пришел домой? – переспросил Гурьев.

– Около двух часов ночи, – не растерялась женщина. – Я уже спала, но проснулась, когда он зашел, посмотрела на часы. Время я помню.

– И что? Он был так же пьян?

– Не-е-ет! – протянула женщина. – Они с другом немного выпили, он пришел слегка поддатый. Вы не думайте, он у меня не алкаш какой-нибудь, просто у него почки слабые.

– Спасибо большое. До свидания, – поспешно проговорила я и начала спускаться по лестнице, чтобы прервать эти бессмысленные расспросы Гурьева.

Валерке ничего не оставалось, как отправиться за мной. Хозяйка дома закрыла за нами дверь, мы вышли из подъезда, и только в салоне автомобиля Валерка объяснил мне, зачем он стал расспрашивать жену Бориса Яковлевича о прошедшем четверге.

– Знаешь, Ирина, мне теперь что-то кажется сомнительным, что женщина в состоянии дотолкать машину до обрыва. А если убийца – один из работников студии, то, может быть, и соучастник тоже оттуда. К тому же не мешало бы проверить алиби всех в студии. И вообще, что, мы зря, что ли, перлись в другой конец города, чтобы только этого алкаша домой доставить?

– Ну и что ты выяснил? – заинтересовался Костик.

– Борис Яковлевич в тот вечер пил пиво с другом и вернулся в два часа ночи, но почти трезвый. Уловила? – прищурился Валерка.

– Чего тут улавливать, – пожал плечами Шилов.

– А то, что у Кремера на тот вечер тоже нет алиби, – с расстановкой сказал Валерий и даже поднял указательный палец вверх, намекая на серьезность своего вывода.

– Но мы же выяснили, что в машине с Азаровой была баба, – напомнил Костя.

– А кто сказал, что она была одна? – возразил Гурьев. – Надо всех проверить. Надо бы еще и к другу этого Кремера заехать. А то что-то слишком подозрительно совпадение, что Борис Яковлевич именно в тот вечер пришел как раз среди ночи.

– Если бы у нас не было никаких следов, я бы уцепилась за эту ниточку, но пока у нас есть чем заняться, – отозвалась я. – Надо девушек опросить. К тому же странно, что Орленко так неожиданно ушла с поминок.

Костик нажал на газ. До студии от дома Кремера мы доехали за час. Костя ехал довольно-таки быстро, но мы попали в пробку недалеко от студии, поэтому пришлось проторчать в дороге немного дольше.

Софью Александровну нам удалось еще застать на студии. Охранник при входе стоял все тот же, но на этот раз он не стал преграждать нам дорогу, а только слегка улыбнулся. Орленко сидела в своем кабинете и упаковывала какие-то баночки в коробки. Своим приходом мы застали ее врасплох. Едва я возникла на пороге, Софья Александровна застыла на месте с очередной баночкой в руках.

– Ирина Анатольевна? – будто не веря собственным глазам, прошептала она.

– Что же вы так быстро ушли с поминок? – задал ей вопрос Валерка, подходя ближе к женщине и заглядывая в коробку. – Мы с вами поговорить хотели.

– О чем поговорить? – настороженно спросила Софья Александровна и, чуть прихрамывая, подошла к окну, где у нее лежали сигареты. Но прикуривать она не стала, а только повертела пачку в руках.

– О том, где вы были в четверг вечером, – прямо ответила я, не скрывая цели нашего прихода.

– В четверг? Когда убили Елизавету? – уточнила Софья Александровна и после моего кивка тут же ответила: – Дома была, где же еще.

– Сразу же после концерта вы поехали к себе домой? – уточнил Валерка.

– Да, а что такого, – отозвалась Софья Александровна, пожав плечами. – Моя работа закончилась, так что я была свободна. Зачем мне было здесь задерживаться?!

– Кто-нибудь может подтвердить ваше алиби на тот вечер? – поинтересовался Валерка.

– Я живу одна, – спокойно ответила Софья Александровна и в конце концов прикурила сигарету.

Еле уловимое волнение, исходящее от нее, я заметила сразу, но тут же для себя объяснила это тем, что девушка вообще напугана, что ее подозревают в убийстве. А именно на это мы с Валерием и намекали. Даже не виновная ни в чем на ее месте испугалась бы. Совсем недавно Сарсенбаева рвала и метала в ответ на брошенное ей обвинение, что, казалось бы, странно, но Алия оказалась не виноватой. – И абсолютно никто не может подтвердить, что вы в ту ночь были дома? – коварно спросил Валерка.