Рита Тальвердиева - Найти меломана!

С Гамлетом они виделись обычно в редакции его «Супер-курьера», да и то нечасто. Димон слегка напрягся: сюда его приглашали впервые. Ничего не ответив, он хлопнул дверью и, уставившись на табличку, удивленно повел бровями.

Но Димона привлекло не изящное и, видимо, недавно отреставрированное здание, видимо, дореволюционная усадьба какого-то купца. Он с веселым любопытством уставился на кричащую красным и желтым табличку: РЕКЛАМНОЕ АГЕНСТВО «АТАС!!»

– А почему – «АТАС!!», да еще с двумя восклицаниями? – шкодливая мальчишеская улыбка стерла несвойственную ему угрюмость.

– Вот именно – поэтому! Теперь не мы ищем потенциального заказчика, а потенциальный заказчик – нас. Всем теперь любопытно и все приходят и спрашивают: А почему «АТАС!!»? В рекламных блоках читают и тоже спрашивают.

– Достают?

– Частенько.

– И зачем тебе эта морока? – едва поспевая за шустрым коротышкой, Димон уже оглядывал чудо-аквариум на втором этаже.

– Учите азы рекламы и шоу-бизнеса! Вам, уважаемый лауреат, это о-о-чень пригодится, – распахнув дверь в кабинет, Гамлет жестом пригласил Димона.

– Наконец-то! – рассмеялся Димон. – А я то думал, что не дождусь сегодня поздравлений.

– А я еще не начал. И поздравлять тебя буду по другому поводу, – неожиданно жестким голосом проговорил Гамлет, взойдя в высокое кресло, похожее на трон.

А под креслом, видимо, скамеечка для ног, – мысленно усмехнулся Дима.

Гостю пришлось сесть к приставному, длинному как кишка, столу.

Вроде, как проситель, – поморщился Дима, стараясь принять непринужденную позу.

Слишком долгое, с намеками, вступление обещало действительно нечто. Да и Гамлет на себя не похож – глаз горит, голос возбужденный и правую бровь будто плешь проела – верный признак его долгих мучительных раздумий.

– Ну, давай о своем деле – «на миллион», – вновь усмехнулся Дима. И, продолжая паясничать, добавил, – надеюсь, не рублей? – Но глаза уже смотрели настороженно.

– Дело даже не на миллион. А – на четыре. Миллиона. И – не рублей…

– Вы желаете меня раскрутить в звезды шоу-бизнеса? – скептически проговорил Дима, но внутри что-то екнуло – Гамлет не из тех, кто долго канителится.

– Естественно, не я, – махнул рукой Гамлет, ему самому надоело держать марку, самому нетерпелось перейти к делу и он с подробностями рассказал все, что знал о гранте за авторство, о меценате и о магистре астрологии, который с ходу отверг причастность Димы к сочинению песни.

– И кто же этот меценат? – выпустил Дима облако обаяния.

– Эта информация продается. И, если тебе это интересно, – уже откровенно надсмехался Гамлет, – мы оформим нашу сделку прямо сейчас.

– Сколько?

– 20 %.

– Не-а.

Гамлет вздрогнул.

– Ну, что ты мелочишься, Гамлет? – шкодливая мордашка Димы сморщилась. – Двадцать процентов? Проси уж тридцаь.

Гамлет подобрался, даже напряг живот, словно ожидая удара под дых.

– Я… готов заплатить, если все твои россказни не блеф… тридцать процентов от всей суммы гранта, за минусом налогов.

По виду Гамлета он понял: только что услышанное – ставка всей его жизни.

Гамлет, пытаясь сохранить солидность, задвигал ящиками стола, вытаскивая бумагу, печать и ручку

Небрежным движением Дима смахнул все на пол. Печать, подпрыгивая, закатилась за кресло.

– Ничего подписывать не будем, – чуть приподнялся на руках Дима и громко зашептал ему чуть не в ухо:

– Но 30 % – почти миллион чистыми! – надо за-ра-бо-тать. И ты, – Димон выстрелил в Гамлета взглядом, – ты знаешь как.

Гамлета бросило в пот:

– Убрать Меломана?

– Именно. Нет человека, нет проблемы. Это не я – это умные люди вещали.

– У меня для тебя хорошие новости: проблемы уже нет, – проговорил Гамлет и, раскрыв портфель, вытащил «Семигорскую правду»: Читай! Эти новости прошли мимо тебя, – уже взял себя в руки Гамлет. – Читай, читай, свежая, – Гамлет ткнул в наивное лицо Меломана на четвертой полосе.

– Ишь, как все повернулось, – притворно выдохнул Дима, по диагонали просмотрев заметку с уже известной ему информацией. – Да-а, поторопился я с тридцатью-то процентами, Гамлет Юрикович. Ну, что ж, слово не воробей… Вам же лучше… Убрать его будет теперь гораздо проще. Общество вам спасибо скажет… И я – тоже.

Поймав ошалелый взгляд Гамлета, он добавил:

– Я не кину – мой «заказ» будет лучшей гарантией.

– О\'Кей, Димон, – постаравшись подпустить нотку беспечности, выдохнул Гамлет. – Пиши долговую расписку на 15 %. И я тут же даю тебе полный расклад – имя мецената, адрес и реквизиты Фонда. Не забудь, автора «Созвездия…» меценат ждет для вручения Гранта уже 5 апреля!

Дима долго пытался поймать бегающий взгляд Гамлета. Наконец, это ему удалось:

– Я не шучу, – милая мордашка превратилась в холодную маску. – Имя мецената и Фонд я вычислю через Интернет. Пусть мне придется перетряхнуть тонну информации – дело того, согласись, стоит. Я уже – официально признанный всеми автор «Созвездия…». Зайди на сайт фестиваля. А ты, – он резко ткнул пальцем в сторону растерянного коротышки, – останешься на бобах. – Или, – натужно рассмеялся Димон, – иди договаривайся с этим уголовником! И Димон ткнул пальцем в заголовок: «Подозревается в трех убийствах». – Вот он тебя кинет. Запросто. Если его прежде не захомутают.

Димон откинулся на спинку стула и вновь надел личину пацана-симпатяги.

– Думай, Гамлет, думай. Быть тебе миллионером или не быть. – Он легко вскочил и уже у двери обернулся, – Три дня я подожду. А там – не ропщи. Я сам начну искать мецената.

Еще прежде, чем внизу хлопнула входная дверь, Гамлет принял окончательное решение, которое невольно подсказал ему Дима: придется договариваться с «уголовником» – истинным автором «Созвездия…». На худой конец, 5 % он отобьет. А это… даже за минусом налога… сумма получилась до того оглушительная, что он приказал себе «забыть» о выброшенных за эфир пяти тысячах и, кряхтя, полез под кресло за закатившейся печатью.

Лучше синица в руках, чем срок мотать, – все еще успокаивал себя Гамлет. – Бр-р-р, – отряхнулся как мокрая птаха Гамлет.

Четвертая дверь в череде возможностей вела в бездну – он вовремя отпрянул. И опасливо поглядывал на следующую…

Солнечногорск, за 6 лет до событий; ноябрь 2001 г., пятница

Она подбросила в руке навороченную трубу размером с зажигалку – вчерашний подарок Большого Папика – и набрала его прямой, минуя мегеру-секретаршу.

– Кривошеев на проводе.

– Дю-ю-ля. Это я-я-я… – Голос с придыханием кружил голову.

– У меня совещание. Я наберу вас позже. – Жухлые одежды стандартной фразы пали, обнажив неприкрытую сердечность.