Рита Тальвердиева - Найти меломана!

Синкин вытащил из портфеля еще одну кожаную папку, объемистей первой и пододвинул к визави.

– Здесь все? – кивнул в сторону папки Кривошеев.

– Как договаривались. Ровно 50 процентов. Я свою работу сделал.

Кривошеев бросил взгляд в окно. Ветка сирени ласково терлась о стекло. Весна, черт побери! – распрямился Кривошеев в кресле. Давно ему не было так легко на сердце: компромат уничтожен, обязанный ему всем человечек подпущен к рулевому колесу нехилого курортного городка. Свой шесток знает. Своевременно вот отчитался – перевел взгляд он на нужную папку…

Ежемесячный взнос в партийный общак он на этот раз скостил Синкину до половины – за улаженные вопросы с диском. На радостях и вторую половину простил бы… Но… Нельзя! Избалуется человечек, с поводка вдруг сорвется…

– Ладно, дружище, – поднялся, подытожив встречу, Кривошеев. – До скорого. На твоей инаугурации.

Тут же ожили и два истукана у входа и распахнули двухстворчатые стеклянные двери. Гость не без тщеславия отметил, что шеф не распрощался с ним у стола, а лично соизволил проводить.

– Слышал я, для гостей будет играть наш доморощенный гений?

– Только для своих, – уточнил Синкин. – На ночном банкете.

– Как там его имя? – щелкнул пальцами хозяин. – А то все меломан-меломан…

– Александр Вальс.

– Сашка, значит.

– Теперь он наша семигорская знаменитость – восьмое чудо света.

– Ага, – иронично кивнул хозяин.

– С легкой руки журналистов. Особенно этого… Данилова…

– Достал тебя этот Данилов? А? – пихнул он шутливо Синкина в бок. – И от следствия невинного человека отгороди… И оттяпанный Суховым участок на законного владельца переоформи…

– По сути – все верно, – заметил Синкин. – Не по своей воле парень в беглецах парился, – украдкой метнул он взгляд на холеное лицо хозяина.

– Не по своей, – невозмутимо согласился Кривошеев. – Но ты тоже не прохлопай момент, – повысил он голос. – Разок помог восстановить справедливость – засветись в СМИ раз десять. Да не жмись на региональные и центральные СМИ. А то знаю я некоторых: со страниц карманной газетенки на себя глядят – умиляются и вокруг ничего не видят. А политические оппоненты в то время не дремлют, популярные газеты на корню скупают. – Кривошеев вошел в раж. – И не плетись ты в хвосте событий! Всегда иди на опережение. Меломан твой вот-вот засветится на международном уровне. А ты ему – великое дело! – его собственный участок вернул. Герой! – презрительно фыркнул Кривошеев. – Ты сумей толковых юристов напрячь и пансионат суховский на парня переоформь. Наш бомж обретет наконец дом, который отобрали у него плохие парни. А ты – отточишь себе имидж хорошего и справедливого .

Синкин захлопал глазами:

– А наследники?

– Знаю я его наследников. На Лазурном берегу уже лет 5 кантуются. Пансионат, все знают, обманом выстроен, в нарушении так сказать. Короче, не наша это забота – напряги адвокатов, говорю. А как дело окажется в шляпе – стань на время звездой российских вестей, известий и правд. И вещай-вещай без устали от лица «Сынов Отечества». На носу то выборы!

Синкин непроизвольно содрогнулся.

– Декабрьские, балда, – засмеялся Кривошеев. – Декабрьские… Кстати! В начале апреля меломану вашему международный грант вручать будут. Здесь, в столице. Слыхал?

Синкин кивнул.

– Информашка, слышал, мелькнет по ОРТ. Не сплохуй – подключи своих журналюг, или лучше того Данилова. Заряди на получасовой фильм, как партия наша на деле заботится о талантливой, там, молодежи, о восстановлении справедливости и все в таком духе. Главное, не зевай и подключайся к событиям, подключайся! А в нужный момент – тяни вверх свое знамя. Ох, учить вас еще и учить, – уже ворчливо закончил он.

Поистине сама судьба взялась ему ворожить – долгожданный развлекательный аттракцион в честь инаугурации Виктора Синкина открыл… Димочка Пан.

Что ж, это сэкономит время, – согласился Меломан с решением провидения.

Перед началом новой жизни отдавать долги – не прихоть… Императив. А новая жизнь – уже за поворотом: Москва, вручение Гранта и возможность без помех познавать себя и мир.

Диму принимали на ура. И Меломан, с прилипшей к губам улыбкой, не жалел для своего заклятого друга аплодисментов.

Круг приглашенных на постофициальный междусобойчик был крайне узок. За редким исключением, все, так или иначе, знали друг друга. В разряд «исключений» попала лишь Леся (с ближайшим окружением Синкина он знакомился и весьма тесно общался последнюю неделю, благо повод был добрый). Так что лица он не уронил, лишь основательней подсушил в жаре скрытых эмоций топку для своего феерического соло. Легче вспыхнет!

Именное приглашение ему лично вручил сам Синкин. На двоих. В своем, необжитом еще личными вещами, кабинете. Его удивление успел запечатлеть вертлявый парнишка с фотокамерой. А когда он наткнулся на этот самый снимок в местной газете, – удивился больше. Впрочем, подпись под снимком все объясняла. Среди эпитетов, подаренных новоиспеченному мэру, самыми скромными были – «народный», «доступный» и «социально-ориентированный».

Предвкушение настроило на победу. Но когда раздались вступительные аккорды его «Созвездия…», он вздрогнул. Димочка выскочил из-за кулис и театрально грохнулся на колени – вошел, так сказать, в образ.

– Ну и наглец, – пискнула Леся.

А ясноглазый наглец изобразил страдальческое лицо и, сдвинув брови к переносице, запел-задышал. Мелодия околдовала всех….

Извинившись перед Лесей, Меломан вышел на открытую террасу.

Усилившийся ветер раздвинул занавес из туч. Небеса здесь давали свое представление.

Вот закружились в хороводе созвездия, призывая на свой праздник царицу ночи. Из закулисья робко выглянула лишь Золушка – ополовиненная луна. Она мечтала попасть на бал. Прикрыв свою ущербность истертой до дыр шалью, она робко поплыла навстречу ветру. Царственный ветер узнал свою суженую. И закружил ее в вихре вальса. Небеса запели аллилуйю. Лишь в закульсье ворчал недовольный гром и метала испепеляющие взгляды несостоявшаяся подруга ветра – молния. Напрасно.

Сияющими брызгами разметал ветер яхонты и бриллианты, обернул плечи суженой новой, уже бархатной, тучкой и степенно повел улыбающуюся красавицу в астрополонезе. На глазах Золушка превратилась в Принцессу…

Звон разбитого кашпо, скинутого разбойничьей выходкой ветра, вернул его на землю. Пора, – понял он.

А в проеме дверей уже стояла Леся:

– Твой выход, Саша.

…Изумительная мелодия заскользила, как волшебная дорожка на волнах в трепетную лунную ночь. Кто-то из гостей закружился в танце, но разгоряченный конферанс трижды хлопнул в ладони: