Светлана Алешина - Козырь в рукаве (сборник)

– Доброе утро, – приветствовал меня Кряжимский из-за Маринкиного стола. – Тебя уже ждут, – он показал глазами на дверь моего кабинета.

– Гулько забрали в милицию, – сообщила я и опустилась на стул, не снимая куртки, – документы уплыли прямо из-под носа! Вот что значит государственная машина! Нам не оставили ни малейшей возможности. Четвертая власть, – грустно усмехнулась я, – ничего-то мы не можем! Власть у того, кто сидит в кабинетах и отдает распоряжения.

– Может, не стоит так себя терзать? – мягко улыбнулся Кряжимский. – По крайней мере, теперь никто не станет гоняться за тобой с пистолетами. Они получили то, что хотели, и оставят тебя в покое.

– В покое, да? – возмущенно воскликнула я. – А Миша Коромыслов, а Паша Егоров, а Лютиков?! В наших коллег стреляют, их убивают, а мы будем спокойно сидеть в редакциях, довольные уже тем, что нам не угрожают. Нет, – я вскочила со стула, – нельзя сидеть, надо бить в колокола. Надо прижучить хотя бы Груздева. Я вчера забыла здесь диктофон, где он?

– Не нервничай так, – Кряжимский вынул из ящика стола и протянул мне диктофон, – лучше поговори с человеком. Американка все-таки.

– А мне наплевать, что она американка, – вспылила я, – пусть катится в свою Америку. У нас здесь и без нее проблем хватает.

Я взглянула на Кряжимского и по его взгляду поняла, что немного перегибаю палку.

– Ладно, – я сбавила обороты. – Чего хоть она хочет-то?

– Она сама скажет, – неопределенно ответил Кряжимский.

– Сама, так сама, – вздохнула я.

Я сняла куртку, поправила прическу и вошла в кабинет.

На диванчике сидела голубоглазая блондинка, которую я видела в аэропорту. Она приняла свободную позу, откинувшись на спинку дивана, и курила тонкую коричневую сигарету, распространявшую в кабинете приятный, немного сладковатый аромат, который смешивался с ее духами.

– Добрый день, – через силу улыбнулась я. – Я Ольга Бойкова, главный редактор еженедельника «Свидетель».

– Очень приятно, – очаровательно улыбнулась блондинка, обнажая ряд белых крепких зубов, – Келли Ньюзен.

Она встала и протянула мне руку для рукопожатия. Говорила она по-русски с сильным акцентом, но довольно свободно.

Я устроилась за своим столом, чтобы придать встрече официальность – международный контакт как-никак.

– Прошу, – я показала на стул возле стола, – чем могу служить?

– У меня довольно деликатное поручение, – начала Келли, присев на стул.

Она улыбнулась и замолчала.

– И что же это за поручение? – Я подняла брови, теряясь в догадках.

– Для того, чтобы его выполнить, – немного смутилась она, но продолжала улыбаться, – я должна убедиться, что вы – Ольга Юрьевна Бойкова.

– Вы хотите, – еще больше удивилась я, – чтобы я показала вам свои документы?

– Да, – кивнула она.

– Хм, – покачала я головой, – прямо полицейский контроль какой-то.

Но все-таки я встала, взяла сумочку и достала журналистское удостоверение и паспорт.

– Этого достаточно? – я положила документы на стол перед Келли.

– Конечно, – заулыбалась она, – вполне достаточно.

Она внимательно просмотрела и паспорт, и удостоверение, сравнила фотографию с оригиналом и положила документы на стол.

– Теперь все в порядке, – вежливо кивнула она, наклонилась к полу, где стоял маленький, кубической формы саквояж с закругленными углами, поставила его на стол, отперла.

Потом она откинула с лица свои непокорные кудряшки, достала длинный тонкий конверт и протянула мне.

– Вот, – просто сказала она, – я должна вам передать это.

– Что это? – спросила я, машинально беря конверт в руки.

– Это то, что вы ищете, – загадочно произнесла она, – Яков просил передать.

– Яков? – невольно вскрикнула я и, открыв незапечатанный конверт, достала оттуда сложенный лист бумаги.

– Я его невеста, – пояснила Келли, – он рассказал мне, что ему было тринадцать лет, когда отец передал ему это и просил сохранить. Недавно, перед своей смертью, Яшин отец звонил ему в Париж, где мы с Яшей учимся, узнавал, целы ли документы, и говорил, что они скоро могут ему понадобиться.

Я почти не слушала Келли, пытаясь разобрать расплывавшиеся перед глазами строчки. Несомненно, это тот самый документ. Вот и подпись Парамонова, начальника финансового отдела. Значит, Яков предполагал, что в аэропорту его могут ждать не только корреспонденты.

– Сергей Иванович, – заорала вдруг я, вскакивая со своего кресла.

Я подлетела к двери, которая уже открылась, и увидела Кряжимского.

– Вот, – протянула я ему распоряжение. – В печать. Срочно. Это то, что привез Яков Гулько, – пояснила я. – Заприте дверь и сделайте десяток копий для наших коллег. Я им такое устрою! – погрозила я кулачком невидимым противникам.

Минут через пятнадцать моя «Лада», ведомая Виктором, остановилась возле Кировского РОВД, где нас поджидали начавшие замерзать журналисты. Я оставила Келли сидеть в машине и вышла на улицу. Меня сразу же окружили.

– Его еще не отпустили.

– Надо что-то предпринимать.

– Что так долго? – посыпались на меня вопросы и предложения.

– Тихо, ребята, тихо, – успокоила я их, держа в руках пачку копий, – Яков Григорьевич Гулько предполагал, что самому ему везти документ небезопасно, поэтому передал его своей невесте – Келли Ньюзен. Вот она, сидит у меня в машине. Келли провезла документ и передала его мне, а я хочу поделиться с вами. Это копии, оригинал лежит в сейфе в банке.

Мои коллеги обалдело смотрели на меня, не сразу сообразив, о чем я говорю. Первым опомнился Коля Скривцов, он вырвал у меня всю пачку копий и принялся читать верхний лист.

– Ты бы поделился радостью с товарищами, – пожурила я его.

Но те и сами не промах. Через несколько минут рядом с РОВД не было ни одного журналиста – все помчались по редакциям с сенсацией в зубах. Я облегченно вздохнула и вернулась в машину. Если даже Груздев или Парамонов задержат выход в свет «Свидетеля», то уж на все периодические издания Тарасова даже у них силенок не хватит. Нет, что ни говори, а четвертая власть – это сила!

Через несколько минут на пороге Кировского районного отделения милиции появился Яков Гулько. Он сощурился от яркого дневного света и стал неторопливо спускаться с крыльца. Келли выскочила из машины и бросилась ему навстречу.

Они обнялись, Яков поцеловал Келли в губы и вместе с ней направился к машине, вернее, это Келли подвела его к ней.

– Знакомься, Яков, – представила она меня Гулько, – это Ольга Бойкова.

– Привет, – непринужденно улыбнулась я.

– Привет, – улыбнулся мне в ответ Яков, – с вами приятно иметь дело, – на западный манер сказал он.

– С вами тоже, – я на самом деле восхищалась его совсем не юношеской предусмотрительностью.