Рита Тальвердиева - Близнец для президента. Роман с музыкой

…– Предание гласит: если услышишь здесь неземную песню ветра, знай! – уже вдохновенно декламировала девица-экскурсовод, – это Эол благословляет тебя и заветное желание тут же исполнится.

Не сумев скрыть нотку грусти, она встрепенулась:

– На этом самом месте черпали вдохновение, внимая песням ветра – Пушкин, Лермонтов, Толстой и Бунин… Кстати! Известный реставратор, наш современник – сумел восстановить сей памятник старинный. В первозданном виде… А сейчас, в верхах, на уровне и министерств, и ведомств России обсуждается и дополнительный проект: в дар жителям, гостям курорта передать возможность слышать песнь волшебную. И не по прихоти Эола, а от любого, даже небольшого колебания воздуха. Вот это и есть мое заветное желанье, – очаровательно улыбнулась рассказчица и кокетливо вскинула пальчик. – На этот год, разумеется! Только – на этот.

…Какой-то парень, приобняв подругу, повел ее к колонне, нашептывая что-то – очевидно, о своем желании заветном.

…Разбив внемлющую стайку туристов, вспорхнули на обзорную площадку дети и, обгоняя друг друга, «пятнали» каменные колонны беседки:

– Пусть Света полюбит меня!..

– Хочу стать «звездой»!..

– И я, и я!.. – захлебывался малыш лет шести, шлепая ладошкой по невозмутимому камню.

– Хочу на «Евровидение» – как сестры Тол маче вы.

Явно дурачась, им стали вторить и взрослые: кто едва слышно; кто, захлебываясь от смеха; а кто и во весь голос – по настроению и темпераменту.

Но…

Флюгер был по-прежнему мертв. И озорные, шутливые и даже истовые пожелания без следа растворялись в воздухе. Не слышал их ветер, не слышал. Как, впрочем, и Меломана.

От сочувствия вдруг разрыдалась дождиком маленькая одинокая тучка. Она хотела к своим, но, видимо, заблудилась, и тоже выглядывала сверху ветер.

– Слепой дождь! – развеселилась детвора.

А взрослые бросились под своды беседки.

Меломана отчего-то потянуло к обрыву.

Тяжелые, но редкие капли слизывали его отчаяние и прочищали мысли. Чего ждут преследователи? Команды?.. Надолго ли их остановят беспечные туристы и… остановят ли?!

Вдруг он почувствовал ласковое прикосновение ветра.

– Крестный!!

В приветствии ветер брызнул дождем, крутанул, ликуя: живой! целый! И, приобняв, потянул к обрыву. Меломан встал как вкопанный: до пропасти всего полметра. Ветер развернул его лицом к преследователям. Он внял. Еще шаг и…

Отборная брань позади заставила его рассмеяться.

– Эй! Где ты, псих?! Але!..

– Куда это он? Ты его видишь?..

– Растаял…

– Прямо в воздухе…

– Ты это шефу скажи…

– Шеф тоже испарился. С утра набираю – гудки сплошняком.

– Тогда – отбой!

– Угу. Наше дело – маленькое…

А Меломан наконец-то смог расслабиться и насладиться волшебной мелодией Эола. Только что исполнилось его заветное желание.

Пятигорск, сентябрь 2008 г.

на отроге Машука – у Эоловой Арфы

Откуда ни возьмись на смотровую площадку ворвался ветер: потрепал ветви дубняка, взъерошил густые космы орешника, дернул за нос обомлевший флюгер. И – закачался в ритме блюза на волнах эфира, напевая изумительную неземную мелодию.

Заозирались очарованные подростки, вздрогнув, застыла экскурсовод:

Только что исполнилось чье-то заветное желание.

Но – чье?!.

Счастливчика мог сверху видеть только флюгер. Подрагивая от нетерпения, теряя от восторга слова, он упорно указывал в сторону обрыва – на запад. Туда же следом рвануло и солнце.

А туристы недоуменно оглядывались, на их лицах надежда рисовала улыбки.

– Стоп! Больше недоумения! Представьте, сейчас пошел снег. Жара – и снег. Ну!! радуйтесь! И – недоумевайте… Кто работал с массовкой?!. – обернулся режиссер, буравя взглядом помощника. – Приготовились! Внимание!.. Дубль – два.

…Снято!

– А дождь…

– Что – дождь?! – вскипел режиссер, обернувшись к оператору. – Снова?!. Ах, поливалка в кадре?!! Да вы… Ладно, – глубоко вздохнул он. – Снова «работаем» дождь. Дубль – четыре!

– Стоп-стоп! И это гром?!. – уже загрохотал режиссер и повернулся к Меломану. – А теперь – Саша! Не нравятся мне твои объятия с ветром. Ветер – не девушка. Сердечней, шире! Здесь втиснем анимацию, так что пустоту обнимать не будешь… Так, раскрываем ветру объятия… Воздуходув ближе! – ветер должен трепать одежду. Дубль – пять! Стоп, стоп, стоп! А флюгер?! Кто стянул флюгер?!. Расслабились тут на курорте, – прожевал он нецензурное слово.

– Что тебе, Слав?! Какое еще масло вытекло?.. Ну, все. Финиш. До завтра. Всем спасибо… А ты, Коль, – сюда! Да с камерой, камерой – кому ты без камеры нужен!.. Смотри, какой формы облако, как зацепилось за Бештау, а краски, краски мощные – снимай! И Эльбрус как на ладони – сияет, будто сахарный… Что толку, что вчера снимали – вчера так не сияло.

Эх, мольберт бы сюда!.. – впитал он взглядом чудесную панораму и, резко развернувшись, направился к «Опелю». Чуть поодаль, чтоб не попасть ненароком в кадр, уже рычал двигателем микроавтобус.

– По-о коням! – не оборачиваясь, дал отмашку режиссер. – В автобус!

Пока небеса рисовали триумф, солнце, опытный маг, отступило за багряную тучу, выпустив на авансцену ликующие алые всполохи. Отвлекающий маневр удался: сумерки подступили незаметно.

И тут… зазвучала изумительная неземная мелодия. Волшебная . Песнь ветра явила картину «Не ждали» и финальную сцену «Ревизора» – одномоментно. Застыли все, подставляя лица ласковым потокам эфира: и актеры, и массовка, и техперсонал.

И лишь режиссер усмехался в усы – он знал: только что исполнилось его заветное желание : в руке… вдруг оказалась кисть, а мольберт был приготовлен к работе. И – никаких волшебных палочек. Он осознал: магия кино, благословленная Эолом, и не на такое способна.

Он вновь дал отмашку водителю, но теперь, чтоб не ждали – езжайте! И быстрыми точными мазками стал переносить на холст ускользающий триумф небес.

– …Успел! – спустя некоторое время выдохнул режиссер. И пытливым взглядом оглядел свое творение. Картина дышала, краски легли безукоризненно, передавая прозрачность воздуха и прелесть мест, освященных гением Лермонтова, Пушкина и Толстого.

Особенно хорошо удалось запечатлеть движение ветра. А благодарный Эол все пел и пел для него свою песнь. Впечатления сами по себе сложились в слова…

И… грянула песня.

Хоть правят бал – «волшебники на час»,

Хоть все твердят – лови последний шанс.

Но не хочу ловить. Хочу – любить,

И – как читать по звездам – не забыть,

И обнимать цветы как целый мир,