Наталья Андреева - Браки расторгаются в аду

Мой Иван Иваныч подозрителен во всем и очень озабочен своим имиджем. Пожалуй, Анжела его единственное слабое место, это я угадала. Но угадала ли остальное? На что способен Иван Иваныч ради наследника? Мы ведь с ним никогда не разговаривали о детях: нет их и нет. Я даже думала раньше, что у него нет сердца, что он и в самом деле Кощей Бессмертный. До тех пор, пока с ним не случился инфаркт. Пока он лежал в больнице, в нем появилось что-то человеческое. Но потом муж решил со мной развестись и проявил такую жестокость, что я опять усомнилась: да есть ли у него сердце?

И вот с этим человеком мне предстоит сыграть партию на его состояние, которое он без боя не отдаст. Я уже дала слабину и начала проигрывать. Я пожалела беременную Анжелу. А может, он догадался, кто стоит за похищением? И едет сюда именно для того, чтобы меня переиграть. Нельзя верить ни единому его слову. Ни в коем случае нельзя проявлять слабость.

Только бы Анисья не позвонила раньше!

Поистине, мне везло. Через полтора часа раздался звонок в дверь. Муж деликатно предупреждал меня о своем прибытии, хотя мог бы открыть замок своим ключом и просто войти. Но даже в горе он так и остался Иван Иванычем, который каждый раз деликатно стучал в мою спальню перед тем, как исполнить супружеский долг. Когда я открыла дверь, он был бледен, словно полотно. Мало того, у него руки дрожали!

— Зина…

— Проходи, — я посторонилась. — Тебе уже звонили?

— Нет…

«Нет» прозвучало глухо, и сквозняка я не почувствовала. Он и в самом деле был убит горем, это невозможно так сыграть.

— Чай? Кофе?

— Виски…

— Господи, да что с тобой?! Ты же не пьешь!

— Я уже сказал: пропала Анжела.

— Подумаешь, сокровище!

— Скажи, чтобы принесли виски, — хрипло попросил Иван Иваныч.

— Кому сказать? — усмехнулась я. — Ты же заблокировал мои счета, и я не могу нанять прислугу. Мне придется самой сделать тебе виски со льдом.

— Я подожду в гостиной.

Он не хотел обсуждать проблему прислуги, все его мысли были об Анжеле.

Какое-то время я пыталась добыть лед. Эти формочки, они все время примерзают. Я остервенело отдирала пластик от днища морозилки. Потом мне пришлось изо всех сил ударить пластмассовую емкость о край раковины. Лед с грохотом посыпался в мойку.

— Что случилось?! — влетел в кухню смертельно бледный Иван Иваныч.

— Лед добываю. А ты думал, это выстрел?

— Я теперь готов подумать все, что угодно, — он поежился.

— Твой виски, — я протянула ему стакан. — Что, совсем плохо?

Он молча выпил. Я исподтишка его в это время изучала. Да, он и в самом деле был не в себе. Такое ощущение, что футляр треснул. Из-за меня Иван Иваныч никогда так не переживал, даже когда я попала в больницу с воспалившимся аппендицитом. Операцию мне делали без него, хотя ситуация была непростая. Я какое-то время находилась между жизнью и смертью. Но муж проводил важное совещание, и бюджет, который принимали на совете директоров, был гораздо важнее для Иван Иваныча жизни жены. Он решил, что выполнил свой долг, раз у меня есть все, что нужно: отдельная палата, персональная медсестра и врач с громким именем. Все, что можно купить за деньги. А его задача эти деньги заработать. Чувства не входят в прейскурант.

— Итак, рассказывай по порядку, — велела я.

— Нечего рассказывать, — он поморщился. — Я поехал к своему партнеру по бизнесу провести вечер в приятной компании. И между прочим обговорить кое-какие детали сделки.

— Между сауной и покером?

— Так все дела делаются.

— И как ты провел время?

— Как всегда, — он вновь поморщился. — Часов в семь позвонил Анжеле, все было в порядке.

— Как она себя чувствовала?

— В каком смысле? — подозрительно уставился на меня Иван Иваныч.

— Она любит шампанское.

— Анжела много не пьет! Она же беременна! Вчера в семь вечера она была абсолютно адекватна!

— Допустим. Что произошло дальше?

— Сегодня до обеда я решил ее не беспокоить. А по дороге домой позвонил.

— И что?

— Услышал в трубке «Абонент не отвечает или временно недоступен».

— Ты забеспокоился?

— Нет. С чего?

— А когда ты приехал домой и ее не нашел?

— Разумеется, забеспокоился! — Он слегка повысил голос.

— И что ты стал делать?

— Само собой, я стал звонить! Всем, кто хоть что-нибудь мог о ней знать! Даже ее бесчисленным родственникам, этим нищим попрошайкам, которых я терпеть не могу!

Похоже, он не врал.

— Да, сначала я допросил прислугу. Эту тупую деревенскую девку, которая спала вместе того, чтобы ждать приказаний своей хозяйки!

— И что сказала Анисья? — Я прикусила язык: чуть не проговорилась! Откуда мне знать, кто именно находился вчера при Анжеле?

— Да ничего толкового она не сказала, — начал раздражаться Иван Иваныч. — Вроде бы Анжеле на мобильный был звонок, после чего она поспешно вышла из дома. Я подумал, что к братцу опять побежала, к этому попрошайке с лживыми глазами, и кинулся ему звонить. Но он, как оказалось, ничего не знает о своей сестре. Когда и через три часа я не смог ей дозвониться, а все, кому смог, сказали мне, что ничего об Анжеле не знают, вот тут-то мне в голову и пришла мысль о похищении.

— Сделка крупная?

— Что?

— Я спрашиваю, сделка, которую ты хочешь заключить, крупная?

— В том-то и дело, что самая крупная в моей жизни! Сейчас очень удобный момент, чтобы шагнуть на новую ступень в своем развитии, существенно поднять уровень доходов. Я долго этого ждал и… Дождался, — горько сказал он.

— И ты связываешь это похищение с реакцией на «сделку века» твоих конкурентов? Речь идет о крупном госзаказе, который ты хочешь разместить на своем заводе?

— Ты всегда была неглупа, Зинаида. В нашей стране процветают лишь те, кто оседлал одного из трех китов: нефтегазовую трубу, ЖКХ и госзаказ. Разумеется, не я один хочу заполучить такой жирный кусок. Если речь зайдет о деньгах, я готов выложить любую сумму. Но боюсь, меня будут шантажировать не этим. Мне придется выбирать: либо Анжела, либо бизнес. Я могу потерять все. Все свое имущество и контрольный пакет акций.

— И что ты выберешь?

— О господи, откуда же я знаю?! — Он схватился руками за плешивую голову и начал бегать по кухне как заведенный, повторяя: — Откуда же я знаю? Откуда же я знаю?

Кухня у нас огромная, да еще и потолки высоченные. А Иван Иваныч маленького роста и тщедушный. Я бы могла сказать, что он метался по кухне как лев в клетке, но на самом деле выглядело это, как будто мечется пудель по вольеру для выгула сторожевых собак.

— Зина, что мне делать?

— Откуда я знаю?

— О господи! — простонал он и понесся к окну.

И в этот момент зазвонил его телефон. Иван Иваныч словно споткнулся и чуть не упал. Посмотрел на меня беспомощно, как ребенок: