Наталья Андреева - И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды

— А ты решил не дожидаться его смерти и позвонил мне. Хотел лишить Гешу средств к существованию? Самому нажиться? Ты мне звонил перед моим отъездом в родной город, чтобы предложить купить этот диск?

— Я же не Леве хотел его продать. Тебе. Я полагаю, что и Сашка запись прослушал. Потому и умер.

— А ты? Слушал?

— Разумеется. Только у меня на Леву Шантеля зуб, иначе бы я ему эту запись продал. Он бы больше дал. Сто тысяч, если бы я запросил. Это единственная копия, ты не думай, я человек честный. Да и неохота мне с Левой связываться, если уж откровенно. Сволочь он. И хитрый. Знаешь что?

— Да?

— Я сейчас вылезу, а ты послушаешь запись. Зачем откладывать?

— Ты же ее слушал, — усмехнулся Коля. — Зачем вылезать?

— Я думаю, тебе лучше сделать это одному. И не спеши. Подумай как следует. Все, бывай. И помни: я в этом деле не участник. Не свидетель, никто. Взял деньги — и слился.

Хлопнула дверца. Коля остался в машине один. На секунду мелькнула мысль: а может, не стоит? Ну его к черту! Но он хотел быть честным хотя бы с самим собой до конца. Поэтому вставил диск в щель магнитолы и нажал на «пуск».

«— Эдик, ты будешь свидетелем на нашей свадьбе?

— Ну, если Коко позовет…»

Он невольно вздрогнул: голос Фисы! Подумать только, это же тот самый день! В студии ведь несколько магнитофонов! Значит, звукоинженер записывал на всех. Зачем? Кто знает. Коля нажал на перемотку. Сил нет слушать все это с самого начала. Да, вот оно. Фиса и он вдвоем в комнате, выясняют отношения.

«— Фиса, я не могу на тебе жениться! Ну не могу!

— Это еще почему?

— Посмотри, как ты себя ведешь? Как одеваешься?

— А что такого?

— Так нельзя. Ты должна уехать к себе в деревню. Я буду давать тебе денег. Много. Очень прошу, уезжай.

— Ну, уж нет! Ни за что! Подумал, что я тебя так просто отпущу? Деньги! А то мне взять не с кого!

— Фиса, бесполезно. Иди куда угодно, говори что угодно. Жениться я не собираюсь. Это все».

Она визжала так, что ему, совсем как тогда, захотелось зажать уши. Именно визжала, а не говорила и не кричала. Истерила. Он ответил довольно резко. Потом громко хлопнул дверью. Все, он ушел.

«— Фиса? А где Коля?»

Чей же это голос? Ну, разумеется! Из комнатки отдыха выглянул Лев Антонович Шантель!

«— Ушел. А все ты! — закричала Фиса.

— Я?

— Он не хочет на мне жениться. Ты женись.

— Я?!

— А кто? Еще неизвестно, чей это ребенок!

— Что за чушь?

— А ничего. Было у нас с тобой? Было. Ты меня напоил и воспользовался! Я Кольке об этом не рассказывала. Мне вас поссорить ничего не стоит. Вот расскажу ему, как ты бедного ребенка соблазнил. Меня. Несовершеннолетнюю, беззащитную.

— Я?! Да ты сама была не против!

— Да хватит тебе орать! Короче, ты на мне женишься. А не то я все рассказываю Кольке. Как ты пытался меня подпоить, потом споил-таки, соблазнил, денег дал, чтобы я убралась восвояси. Он тебя возненавидит. Колька — парень порядочный. И конец тебе. Где ты найдешь другого такого Краснова? А? Где?

— Фиса…

— Струсил? Ха-ха! Француз струсил! А здорово я тебя прижала? А? Здорово? Что будешь теперь делать? Ну, что?

— Я убью тебя… Убью…

— Да ты что? Кишка у тебя тонка! Лева! С ума сошел! Уйди! Больно! Ай! Помогите! Убивают!»

Ясно слышались звуки ударов. Потом послышалось сопение, пыхтение. Шантель хрипел:

«— Дрянь! Стерва! Давно тебе ненавижу! Убирайся отсюда! Вон! Убирайся!

— По…»

Раздался удивительно протяжный, отчаянный женский крик. И пауза в несколько бесконечных минут. А после нее звук отворяемой двери, шаги и чей-то голос:

«— Ну что, разобрались?»

…Дальше Коля знал. Приехала полиция, всех допрашивали. И он долго думал, что Фиса выбросилась из окна от отчаяния. Из-за того, что слишком сильно его любила.

Он снова нажал на перемотку.

«— …как ты попытался меня подпоить, потом споил-таки, соблазнил, денег дал, чтобы я убралась…»

Щелк, щелк.

«— …Убирайся отсюда! Вон! Убирайся!

— А-а-а-а!..»

Щелк, щелк… Еще раз.

«— …Еще неизвестно, чей это ребенок!

— …Дрянь! Стерва! Давно тебя ненавижу!»

Бедная девочка! Коля Краснов бережно вынул диск. И что с этим делать? Хочет ли он крови Левы Шантеля? За Фису, за того парня Гешу, который был убит отнюдь не случайно. И не потому, что Лева Шантель хотел спасти жизнь Коли Краснова. Свою шкуру он хотел спасти. Геша, вероятно, присосался к нему, как пиявка. И не один. Был еще Саша.

Коля не стал откладывать в долгий ящик выяснение отношений, тут же поехал к Шантелю.

На кнопку электрического звонка пришлось давить не один раз. Лева не открывал. И неудивительно: уже перевалило за полночь. А потом вдруг за дверью послышались шаги. Лев Антонович долго возится с замком, а точнее, с замками, снимал цепочку, потом удивленно смотрел на Колю и мял ладонями заспанное лицо:

— Ты? Что случилось?

— А что это ты стал запираться, Лева? Ба! Замков-то понавешал! Воров боишься? Перенес сюда свой бронированный сейф? Или привидений?

Шантель на Колины колкости не ответил, сопя, опять возился с замками, теперь уже запирая дверь. Потом широко зевнул:

— Ты ко мне ночевать пришел? Какие-то проблемы? Ева, что ли, прогнала?

— Нет. Представляешь, какая неприятность! Ключи потерял!

— Какие ключи? — насторожился Шантель.

— От квартиры, какие же еще? Помнится, я оставлял тебе запасную связку. Дай мне ее, Лева.

— А Ева? Разве у нее нет ключей?

— Мы сегодня поссорились. Серьезно. Она не отвечает на мои звонки. Так где ключи?

Шантель нехотя направился в гостиную, в распахнутую дверь Коля видел, как тот снова возился с замком, на этот раз отпирал бар. Руки у Льва Антоновича дрожали. Солист «Игры воображения» какое-то время внимательно наблюдал за тем, как Шантель несколько раз встряхнул зачем-то бутылку джина, прежде чем налить его в пузатую рюмку, потом решительными шагами направился к Льву Антоновичу.

— Где ключи, Лева? — тихо, но твердо спросил Николай. — Дай мне их.

— Видишь ли… Я их потерял…

— Потерял? Почему мне не сказал? Я сделал бы для тебя дубликат.

— Я забыл.

— Ты? Разве ты умеешь забывать? Нет, Лева. Ты не сказал про дубликат, чтобы меня не насторожить. И не потерял ты его. Отдал тому парню.

— Какому парню? — напряженно спросил Шантель.

— Моему однофамильцу и земляку. Коле Краснову, который сейчас находится в психушке на принудительном лечении.

— Это ложь! — Шантель театрально заломил руки. — Наглая ложь!

— Тогда где ключи?

— Да что ты пристал! У бабы своей спроси! У нее тоже были ключи! И это она сидела с тем парнем в «Эридане», не я!

— Лева, Лева, — Краснов покачал головой. — Я вот ехал сюда и думал: как же изобретательна может быть человеческая жадность! Ведь ты человек-то примитивный. А тут такая фантазия, такая выдумка! Фейерверк! И все это лишь потому, что тебе не хотелось самому платить киллеру. Типичная черта скупердяев: экономят на малости и влетают по-крупному. И все равно думают, что сэкономили. Ты знаешь, что это такое?