Мэри Кларк - Возьми мое сердце

Мур снова тряхнул головой и продолжил тоном, полным сарказма:

— Недавно Джимми Истон был вновь пойман на грабеже одного из домов в этом округе и задержан при попытке к бегству. В очередной раз он грубо посягнул на неприкосновенность семейного очага и чужого имущества.

К счастью, сработала бесшумная сигнализация, и полиция вовремя его схватила. Но злоумышленник не стал отчаиваться, ведь у него на руках был счастливый билет, избавлявший от положенного десятилетнего срока. Таким билетом для него явился Грег Олдрич! Вы еще услышите, как патологический лжец и социопат Истон из мимолетной случайной встречи в баре, где разговор шел исключительно о бейсболе, состряпал зловещий заговор с целью убийства женщины, которую Грег так любил. Вы узнаете, что для совершения этого преступления Олдрич якобы предложил совершенно незнакомому человеку двадцать пять тысяч долларов. Истон будет уверять вас, что принял это предложение, но очень скоро его вдруг замучила совесть — вероятно, впервые за всю его бесполезную жизнь, — и он уклонился от выполнения своего обещания. Вот чушь, которой потчует вас обвинение! Вот те улики, на основании которых вы можете сломать жизнь Грегу Олдричу! Леди и джентльмены, повторюсь, что Грег Олдрич даст свои показания в числе прочих и сможет вполне удовлетворить ваше любопытство по поводу того, каким образом

Истон смог описать интерьер его гостиной и ничем Олдричу понадобилось ему звонить.

Обернувшись и многозначительно указав на Эмили, Мур громогласно изрек:

— Впервые вместо того, чтобы преследовать по закону человека, на счету которого более двадцати преступлений, власти заручились его помощью!

С этими словами защитник прошел на свое место, а судья обратился к Эмили:

— Обвинитель, вызывайте первого свидетеля.

С того момента, как Сюзи Уолш обнаружила истекавшую кровью Натали, она стала настоящей знаменитостью среди своих знакомых. Бесчисленное число раз она пересказывала им одну и ту же историю: возвращаясь с работы, она увидела, что дверца машины Натали и ворота ее гаража распахнуты, как и пятью часами ранее. Сюзи сразу подумала, что в этом таится что-то недоброе.

«Не знаю, почему я решила проверить, хотя мне было страшновато: вдруг заберут в полицию за вторжение? — доверительно делилась она с соседями. — А потом я вошла и увидела на полу эту прелестную женщину, как она корчилась и стонала, а ее белый свитер весь напитался кровью. Честное слово, я сама едва не умерла! Руки у меня так тряслись, что я набрала девять-один-один, но не поняла даже, дозвонилась или нет. А потом...»

Когда полиция назвала мужа Натали, Грега Олдрича, подозреваемым в убийстве, Сюзи подумала, что, возможно, его дело доведут до суда, а потому решила побывать на нескольких заседаниях суда округа Берген, где разбирались уголовные преступления. Ей хотелось заранее освоиться с процедурой на тот случай, если вдруг ее вызовут как свидетельницу. Слушать прения было увлекательно. Сюзи отметила, что некоторые свидетели страдали излишней болтливостью, так что судья одергивал их и велел отвечать на вопросы, избегая оценочных суждений. Она призналась себе в том, что для нее это будет нелегкой задачей.

Через два года Олдричу предъявили формальное обвинение в убийстве Натали, и Сюзи уже не сомневалась: роли свидетельницы ей не миновать. Она тут же пустилась с подругами в обсуждения, что ей следует надеть на заседание.

— Ты ведь, наверное, попадешь на первые полосы газет, — предупредила ее одна из приятельниц. — На твоем месте я бы купила себе приличный брючный костюм, черный или коричневый. Ты, конечно, больше любишь красный, но это будет слишком жизнерадостный цвет для такой истории.

В своем излюбленном магазинчике Сюзи нашла в точности то, что искала. Ей приглянулся костюм из коричневого твида с темно-красным вкраплением. Красный цвет был не просто любимым — он всегда приносил ей удачу. Его присутствие в общей гамме придавало Сюзи уверенности, к тому же покрой обновки очень стройнил ее силуэт четырнадцатого размера.

Как бы там ни было, Сюзи с замиранием сердца подходила к свидетельской трибуне, даже, несмотря на то, что накануне покрасила и уложила волосы. Опустив руку на Библию, она поклялась говорить всю правду и ничего, кроме правды, и заняла свидетельское место.

«Какая хорошенькая эта прокурорша Эмили Уоллес, — подумала Сюзи. — Совсем молодая, а ведет такое сложное дело». Манеры государственной обвинительницы ей также пришлись по душе, и уже после первых ее вопросов свидетельница почувствовала себя гораздо свободнее. Она столько раз успела изложить события того дня своим знакомым, что теперь отвечала без запинки.

При помощи Эмили она поведала суду, что вошла в открытый гараж Натали Райнс, заметила в машине актрисы сумочку и чемодан, а затем постучалась в дом. Когда ей никто не открыл, Сюзи толкнула дверь и попала в кухню. Она хотела также объяснить, что вообще-то являться без приглашения — вовсе не в ее правилах, но в тот раз было совсем другое дело, поскольку явно было что-то не так... Однако она ничего этого не сказала, напомнив себе: «Отвечай на вопросы — и все».

Затем Эмили Уоллес попросила Сюзи описать то, что она увидела в кухне.

— Я сразу увидела ее. Еще два шага, и я бы об нее споткнулась.

— Кого «ее», мисс Уолш?

— Натали Райнс.

— Была ли она жива?

— Да. Она стонала, как зашибленный котенок.

Сюзи услышала в зале всхлипывания. Ее глаза тут же отыскали в третьем ряду женщину, знакомую ей по газетным снимкам. Это была тетя Натали Райнс. Она торопливо достала из сумочки платок и прижала его к губам. Сюзи видела, что лицо престарелой дамы исказилось страданием, но больше она не проронила ни звука.

Далее Сюзи сообщила, как позвонила в службу «911» и опустилась на колени рядом с Натали.

— У нее весь свитер был в крови... Я не поняла, слышит ли она меня, но ведь бывает, что человек только с виду без сознания, а на самом деле слышит, если к нему обращаешься, поэтому я заверила ее, что все будет хорошо и скоро приедет «неотложка». А она вдруг перестала дышать...

— Вы прикасались к ней?

— Я положила руку ей на лоб и погладила по голове, давая понять, что я рядом. Ей ведь, наверное, было очень страшно, ну, лежать там на полу раненой и знать, что умираешь... Мне было бы страшно, честное слово!

— Возражаю! — воскликнул Ричард Мур, вскочив со стула.

— Возражение принимается, — постановил судья. — Мисс Уолш, будьте любезны, ответьте на вопрос без дополнительных комментариев. Обвинитель, повторите вопрос.

— Вы прикасались к ней?

— Я положила руку ей на лоб и погладила по голове, — осторожно произнесла Сюзи, напуганная выпадом защитника.