Мэри Кларк - Возьми мое сердце

По мере того как сеть, сплетаемая вокруг Грега Олдрича, с каждым днем становилась все плотнее, у Майкла крепло ощущение, что он бросил своего друга в беде и, более того, самолично настраивает против него общественность. «А что же присяжные?» — думал он. Хоть им и не полагается следить за освещением процесса в средствах массовой информации, Майку было крайне интересно, сколько из них каждый вечер наблюдают за ходом дискуссии в его передаче и повлияли ли на них результаты голосования.

Смотрит ли ток-шоу «В судебных кулуарах» сам Грег — после того, как возвращается из зала суда домой? Что-то подсказывало Майклу, что все же смотрит... Также ему любопытно было узнать, не возникали ли у Грега — так, совершенно случайно — те же ощущения относительно Эмили Уоллес, что и у него: не казалось ли ему, что она чем-то явно напоминает Натали...

Зак понимал, что допустил ошибку: ни в коем случае не следовало оставаться вечером у нее на веранде и смотреть телевизор, зная, что она скоро вернется с работы. Он заметил, какими настороженными сразу стали ее глаза, и до чего холодно она поблагодарила его за заботу о Бесс...

Понимал он и то, что единственной причиной, по которой она до сих пор не отказалась от их договоренности, был ее нынешний процесс, но совершенно очевидно, что вскоре Эмили отыщет какой-нибудь удобный повод и отделается от его помощи. Или еще хуже: попытается навести о нем справки. Все-таки она прокурор... Нельзя, чтобы у нее возникли подозрения.

В те месяцы, когда он замышлял отомстить Шарлотте, ее матери и детям, он придумал свое будущее имя: Закари Лэннинг. Свои предыдущие имена он силился напрочь забыть, но иногда, во сне, они все же всплывали на поверхность его сознания.

В Де-Мойне Зак звался Чарли Муиром. В той жизни он трудился электриком и являлся членом добровольческой пожарной дружины. Шарлотта была его третьей женой, но сама она об этом не догадывалась; Чарли и Шарлотта — премилое сочетание. На свои сбережения он купил им дом, а через два года жена вышвырнула его за порог, а на его место вселились ее мать и дети. «Оккупировала мой собственный дом, — думал он со злобой о теще, — хотя за всю нашу с Шарлоттой жизнь не навестила ни разу...» Шарлотта подала на развод, и ей присудили и дом, и алименты, поскольку она пожаловалась, будто ей пришлось бросить любимую работу и стать домохозяйкой, готовя для мужа еду. Шарлотта была лгуньей: свою работу она терпеть не могла.

А потом оказалось, что Шарлотта встречается с одним парнем из пожарного депо, с Риком Морганом. И этот Рик, в свою очередь, наушничал кому-то, будто Шарлотта порвала с мужем, потому что боялась его, он вгонял ее в дрожь...

С каким наслаждением Зак наблюдал, как Эмили Уоллес тратит целое лето на сбор фактов, добиваясь обвинительного вердикта для парня, который убил свою жену! «И она его укатает, как же иначе, — размышлял Зак, — такая умница-разумница. И невдомек этой умнице, что я замочил пятерых разом!» Его тщеславие тешило то, что имя и лицо Эмили постоянно мелькали в прессе и на телевидении, словно поздравляя с успехом и его.

«Сейчас я — самый близкий ей человек, — рассуждал про себя Зак. — Я проверяю ее электронную почту. Роюсь в ее столе. Прикасаюсь к ее белью. Читаю письма, которые посылал ей муж из Ирака. Я знаю Эмили лучше, чем она сама».

Однако прежде всего необходимо было успокоить ее подозрения. Зак стал разузнавать по соседству и отыскал старшеклассницу, которая хотела найти подработку на время после уроков. В пятницу, по истечении второй недели процесса, он увидел, как Эмили выходит из машины, и направился к ней.

— Эмили, прошу прощения, но на складе меня поставили в другую смену, какое-то время я буду работать с четырех до одиннадцати вечера, — солгал Зак. — Поэтому вам с Бесс придется трудновато...

На этот раз, к его горькой обиде, он прочитал в глазах Эмили искреннее облегчение. Тогда он сообщил о девочке, которая жила в квартале от них и согласилась вместо него выгуливать и кормить Бесс — по меньшей мере, до Дня благодарения, когда у нее начнутся репетиции в школьном театре.

— Зак, вы невероятно любезны, — ответила Эмили. — На самом деле я теперь буду заканчивать раньше, так что помощь мне больше не потребуется.

За ее словами он услышал «никогда». Зак мог поклясться, что Эмили больше никому не позволит хозяйничать в ее доме.

— Что ж, вот на всякий случай ее телефон, а вот ваши ключи... — Избегая смотреть ей в глаза, он добавил застенчиво: — Я ведь каждый вечер смотрю эти «Судебные кулуары». Вы просто молодец. Жду не дождусь, как вы уделаете этого Олдрича, когда его вызовут давать показания. Он наверняка ужасный мерзавец.

Эмили с улыбкой поблагодарила и засунула ключи поглубже в карман. Поднимаясь по ступенькам крыльца к двери, она подумала: «И слава богу, что все так закончилось. Я ломала голову, как от него отделаться, а бедняга сам все сделал».

Прищурившись, Зак смотрел ей вслед. Как когда-то Шарлотта выбросила его вон из дома, так и Эмили теперь вышвырнула его из своей жизни. Зря он надеялся, что она согласится на помощь той школьницы и наймет ее заботиться о собачке, а потом с радостью пригласит его обратно. Этому не бывать.

Ярость, которая, бывало, окатывала его как волной, вновь овладела всем его существом. И Зак все для себя решил. «Теперь твой черед, Эмили, — подумал он. — Отказа я не приму. Я к этому не привык и не собираюсь привыкать».

Войдя в дом, Эмили вдруг ощутила необъяснимую тревогу и два раза провернула за собой ключ в замочной скважине. А на веранде, выпуская Бесс из конуры, она прониклась неожиданной идеей, что неплохо бы поставить засов на дверь черного хода.

«Откуда они взялись, все эти опасения? — спрашивала себя Эмили. — Наверное, во всем виноват процесс... Я постоянно обсуждаю жизнь Натали и поневоле начинаю чувствовать себя на ее месте».

С самого начала процесса для Грега Олдрича вошло в привычку отправляться из зала суда в офис своего адвоката и вместе с ним пару часов разбирать показания свидетелей обвинения, которые выступали в этот день. Потом он на такси отправлялся домой. Кейти неукоснительно присутствовала на всех заседаниях суда, как и собиралась, условившись с отцом, что по окончании слушания, около четырех часов дня, будет возвращаться домой и заниматься с репетитором. По настоянию отца Кейти также согласилась хотя бы иногда встречаться с одноклассницами, с которыми когда-то училась вместе на Манхэттене — до того, как стала пансионеркой школы Чоат в Коннектикуте.

Совместные вечера отец и дочь проводили с просмотром ток-шоу «В судебных кулуарах». Кадры очередного дня заседаний и выражаемые экспертами мнения неизменно сердили девочку, порой доводя до слез.