Мэри Кларк - Возьми мое сердце

Ошеломленная Эмили рассматривала рисунок, под которым значилась короткая приписка: «Можно опознать по прозвищу Джесс».

Меж тем вернулся Стив Мерфи.

— Нашли что-нибудь полезное?

Эмили постаралась не выдать голосом своего волнения и показала набросок.

— К моему глубокому сожалению, в документы вкралась ошибка. У нас хранится совершенно другое изображение. Уверена, что оригинал, сделанный вашим художником, находится у вас же.

— Конечно. Вы сами знаете, каков порядок: сначала снимают описание примет, а затем размножают копии. Можно сравнить с оригиналом, это без проблем, но, по-моему, если и произошла путаница в документах, то она случилась у вас. Я работал на этом убийстве и отчетливо помню, что это тот самый рисунок. Желаете еще что-нибудь скопировать?

— Всю подшивку, если вам не трудно.

Мерфи удивленно взглянул на Эмили и резковато спросил:

— Вы обнаружили что-то такое, что поможет распутать дело?

— Пока не знаю, — уклончиво ответила Эмили.

Дожидаясь, когда все материалы дела будут скопированы, она задалась сразу несколькими вопросами. Что еще не привез тогда Билли Трайон? Мог ли он быть тем загадочным любовником, которого Натали подозревала в убийстве подруги? Виделся ли когда-нибудь Билли с Натали Райнс? И если да, то не в этом ли объяснение, что он подсунул Джимми Истону убедительную выдумку, из-за которой Грега Олдрича осудили за убийство Натали?

«Кажется, все начинает обретать смысл, — заключила Эмили. — Картина целиком пока неясна, но отдельные части уже встают на место».

«Нигде не спрячешься лучше, чем в собственном доме».

Во вторник утром эта мысль поразила Зака, словно громом. Он знал всю процедуру задержания. Полицейские ворвутся к нему, как ураган. Он ясно представлял, как они с винтовками наперевес переходят крадучись из комнаты в комнату, а затем убираются восвояси, разочарованные тем, что большая рыба сорвалась с крючка...

Зак мог немного переждать в очередном заштатном мотеле, расположенном в тридцати милях к северу от Глен-Рока, но его терзала тревога: как бы слишком любопытный зять Генри Линка не обратился в полицию по поводу фургона. Прошлой ночью Заку удалось отоспаться как следует; владелец мотеля, шаркающий ногами старик с толстенными линзами очков, ни за что не додумался бы сопоставить его внешность с изображением на экранчике портативного телевизора. Только что толку, если фургон уже объявили в розыск и все копы в радиусе ста миль пристально его выслеживают?

У Зака по-прежнему оставалась альтернатива немедленно уехать в Северную Каролину и попытаться раствориться в потоках желающих осесть на этой территории, однако потребность возвратиться к Эмили перевешивала все. Зак решил, что проведет в мотеле еще одну ночь, заплатит за несколько суток вперед, а фургон оставит на стоянке. Утром он доедет автобусом сначала до Нью-Йоркского автобусного терминала, а затем, ближе к ночи, — до Глен-Рока.

Он проберется огородами к своему бывшему съемному жилищу и, если замки остались прежние, воспользуется запасными ключами от дома. Можно войти с черного хода и переждать внутри. Понятно, что у дома соседки выставлена охрана — Заку ли этого не знать! Эмили, конечно же, успела сменить все замки. Тем не менее, она всегда открывает дверь веранды, когда перед сном выпускает Бесс на задний дворик.

Болонка при его появлении непременно залает, но он загодя купит ей излюбленное лакомство и подбросит пару кусочков. И всегда- то ему приходится действовать нахрапом!..

План получился отменный, и Зак понимал, что ему вполне по силам его осуществить.

Из окружной прокуратуры Эмили направилась прямо домой.

«Если я хочу абсолютной уверенности, надо быть предельно скрупулезной, — размышляла она по дороге. — Какие еще документы проигнорировал Билли? Какие открытия еще предстоит сделать?» Эмили собиралась страницу за страницей, слово за словом сравнить протоколы, привезенные два с половиной года назад Трайоном, с делом об убийстве Джейми Эванс, скопированным в окружной прокуратуре. Фотороботы в них оказались абсолютно разными. Стив Мерфи утверждал, что во время следствия по делу Эванс составляли всего один фоторобот, и что именно его изучала Эмили сегодня утром.

Выехав на свою улицу, она увидела, что коттедж Мадлен Кирк по-прежнему огражден желтой кордонной лентой, зато с фасадов съемного дома Зака и ее собственного ленты уже сняли. «Жду не дождусь, когда туда въедет новый жилец, — утомленно подумала Эмили. — Кто бы туда ни вселился, по сравнению с бывшим обитателем он будет просто подарком».

Она помахала полицейскому, сидевшему в патрульной машине на повороте к подъездной аллее, и призналась себе, что сам факт его присутствия чрезвычайно ободряет. Слесарь и сотрудники фирмы по установке сигнализации ожидались во второй половине дня: накануне она нарочно пригласила их прийти попозже, чтобы в спокойной обстановке еще раз просмотреть дело Олдрича.

Но вчерашний звонок Ричарда все изменил. До него Эмили не могла даже помыслить, что ближайшим утром явится в кабинет к Теду Уэсли, а затем пойдет ходатайствовать за Грега Олдрича об освобождении его под залог. А когда ехала в Нью-Йорк, то никак не ожидала найти подтверждение тому, что ее коллега подделывает улики.

Эмили припарковала машину и скрылась в доме. Бесс встретила ее громким приветственным лаем.

— Заливайся сколько угодно, Бесс, — весело сказала Эмили, подхватывая болонку на руки. — Но гулять мы сейчас не пойдем. Выпущу тебя на задний дворик, и этим пока ограничимся.

Она отодвинула засов, запирающий дверь веранды, и вышла на ступеньки, глядя, как Бесс кругами носится по дворику, поднимая в воздух опавшие листья. Небо, обещавшее яркий солнечный день, неожиданно заволокло тучами. Собирался дождь.

Эмили выждала минут пять и позвала:

— Бесс, а угощение?

«Всегда срабатывает», — с улыбкой подумала она, видя, как собачка резво бежит назад. Тщательно задвинув засов, она дала питомице обещанное лакомство, после чего включила чайник. Эмили чувствовала, что ей просто необходимо встряхнуться.

«Если сейчас я не выпью кофе, то засну стоя. К тому же и аппетит вернулся: вчера вечером я так и не поужинала. А все Ричард со своим звонком».

Благодаря воскресному походу за продуктами холодильник был забит до отказа. Эмили выбрала сэндвич с сыром и ветчиной. Соорудив его и налив себе кофе, она села на кухне, собираясь наскоро перекусить. Со второй чашкой кофеин начал оказывать свое бодрящее действие. В голове у Эмили прояснилось, она стала планировать дальнейшие действия.

Она наперед знала, что произойдет, если попытаться припереть Билли к стенке, показав фоторобот, привезенный из Нью-Йорка. «Он сразу разорется и станет с пеной у рта доказывать, что положил в дело Олдрича совсем другой рисунок и их наверняка перепутала какая-нибудь тупица-секретарша. Но откуда у нас взяться двум наброскам из манхэттенской прокуратуры, к тому же с одинаковой датировкой примерно двадцатилетней давности, если только Билли не отвез потом один обратно? Он точно так же может заявить, что добытый мной фоторобот действительно похож на него, как и на множество других людей; затем он язвительно подчеркнет, что художник составлял фоторобот со слов женщины, которая даже не видела пресловутого злоумышленника. Если же отправиться прямо к Теду, то он, учитывая нашу размолвку после выходки Джимми Истона, чего доброго, сделает вывод, что я сама перепутала наброски».