Светлана Алешина - Вниз тормашками

— Ольга, ну что вы как маленькая! — вздохнула Лариса. — Мне что, силой из вас выбивать слова? Это не в моих привычках, да и вообще — нелепо. Давайте договоримся: вы мне рассказываете все, как на духу, без утайки, а я, в свою очередь, помогаю вам и Михаилу. Я знаю, что вы как-то с ним связаны. Как?

Девушка обреченно посмотрела на нее.

— Понимаете, у меня никого нет, — сказала она. — А возвращаться в дом к Ласточкиным я не хочу. Не мое это — воспитывать детей, а там мне пришлось бы заниматься именно этим. Михаил, когда приехал, предложил мне денежную помощь и сказал, что простил меня и хочет на мне жениться.

— А вы?

— А что я? — горько усмехнулась девушка. — Что мне еще остается? Другого искать? Во-первых, нет гарантии, что я его найду, хотя кадрить мужиков я всегда умела. Ну а вдруг мне какой-нибудь маньяк попадется? Или скряга? А Мишку я знаю. Он в принципе хороший, ему просто перебеситься нужно. К тому же и за квартиру скоро платить придется, а у меня похороны все деньги съели. Короче, я не в той ситуации, когда выбирают.

— Понятно. Значит, вы собираетесь выйти замуж за Михаила? Скажите, он ведь приехал как раз накануне смерти Дмитрия?

— Да, — кивнула девушка.

— Тогда у него нет алиби, — пробормотала себе под нос Лариса, но Ольга это услышала.

— Вы думаете, это он? Это невозможно! Никто из нашей компании не мог этого сделать!

Она произнесла это с такой уверенностью, что Лариса невольно ей поверила.

— Почему?

— Понимаете, Димка был очень талантлив. Он со временем стал бы прекрасным программистом, он даже собирался бросить работу, когда накопит достаточно денег…

— Достаточно для чего?

— Для… свадьбы, — тихо сказала Ольга, опуская глаза. — Вы не забывайте, мы же собирались пожениться.

«Что-то ты темнишь, моя дорогая, — подумала Лариса, вспоминая, как девушка распространялась насчет мечты о своей свадьбе: эскорт хотя бы из черных „Волг“… Ну да, конечно! А „Мерседесы“ не хочешь? И вообще странно это — то нос воротили от парня, а потом вдруг резко сдружились. Здесь какая-то другая причина. Дмитрий был прекрасным программистом — не в этом ли все дело?»

Как слышала Лариса, программисты зарабатывали весьма прилично. И вообще эта профессия считалась самой перспективной для молодого человека, правда, она отнимала бы очень много времени. Да и компьютер должен быть более высокотехнологичным, чем тот, который стоял у Дмитрия.

Лариса плохо в них разбиралась, но она слышала, как Настя называла свой компьютер «грудой железа», сетуя, что у нее нет каких-то там программ, а у Дмитрия дома стоял компьютер, вообще собранный из разных комплектующих частей. Об этом Лариса догадалась чисто по визуальному признаку: клавиатура, корпус монитора и процессор были серыми, но разных оттенков, а даже она знала, что известные фирмы не позволяют себе подобных авангардных выходок. Значит, Дмитрий сам собирал свой компьютер. Если он собирался закатить грандиозную свадьбу, как утверждает Оля, то ему пришлось бы проститься со своей мечтой о новом и более мощном компьютере до наступления эпохи коммунизма. То есть — практически навсегда. Вслед за свадьбой пошли бы дети и тому подобные вещи, требующие немалых денежных вливаний. Таким образом, напрашивается только один вывод: Дмитрий копил деньги на компьютер, для этого же он и занимался шпионской деятельностью.

Следовательно, вот почему могли друзья Михаила заинтересоваться Дмитрием! Во-первых, его талант мог использоваться одним из них, тем же Гореловым, в корыстных целях. То есть из Димы планировали сделать хакера. Но тут возникает вопрос: а настолько ли Дмитрий был умен? Вторая причина должна быть как-то связана с операторско-розыскной деятельностью Ласточкина.

— Скажите, Ольга, а где же все-таки кассета? Или это тоже плод вашей фантазии?

— Нет, кассета была, то есть не кассета, а диск.

— Вы его Михаилу отдали? Накануне того дня, когда на вас напали? Он должен был приехать тогда же, когда и я, верно?

— Как вы догадались? — Ольга была изумлена, ее зрачки расширились. — Ничего себе! Вы что, подслушивали? Хотя как? — спросила она сама себя.

— Я просто логически порассуждала, вот и все. Так диск у него? — спросила Лариса.

— Да, — кивнула девушка, — он у него. Я просмотрела запись, но ничего не поняла: там не было никаких кадров, лишь какой-то неясный текст. Единственная разумная фраза из всего текста — Безликов.

— Безликов? — пораженно переспросила Лариса.

— Да, эта фамилия набрана латинскими буквами и идет в самом начале записи. Как я поняла, это была какая-то программа. Возможно, вирус. Димка часто их сочинял. Кстати, мы должны были сегодня встретиться с Михаилом, он скоро приедет…

В это время в палату вошла медсестра. Справная девица, чем-то похожая на Зоечку — хотя, наверное, все девицы в белых халатах похожи друг на друга, — сказала безапелляционным тоном, чтобы Лариса вышла, так как больной нужно сделать инъекцию противоспазматического препарата.

Лариса покорно вышла в коридор. Ее, правда, слегка удивило то, что никакого шприца для проведения процедуры в руках сестры не было, но с медперсоналом не поспоришь.

Лариса походила по коридору, прочитала все вывески и плакаты, богато иллюстрированные и красочно рассказывающие о том, какие болезни ожидают человека, если он пока еще здоров. Наконец, устав ждать, когда же из палаты выйдет медсестра, Лариса подошла к двери и осторожно заглянула в щелочку.

Возле Ольгиной кровати никого не было, если не считать саму девушку, зачем-то прислонившуюся к тумбочке лбом.

«Может, уронила что-нибудь, вещь закатилась под кровать, а она теперь ее ищет?»

Лариса пошире открыла дверь и с удивлением отметила, что палата абсолютно пуста. Только колыхались нежно-зеленые занавески. Похоже, во всей больнице занавески были одного цвета.

— Ольга, что вы там потеряли? Давайте я помогу вам най…

Лариса осеклась, поняв, что девушка вряд ли ее услышит.

Слишком уж в неестественной позе она лежала. На неловко изогнутой руке виднелся свежий след укола с незасохшей капелькой крови. Вена некрасиво взбухла и, казалось, окаменела.

Лариса почувствовала дурноту. Она с трудом добралась до соседней кровати и села на нее, иначе бы просто упала. В слабеющих коленках начиналась сильная дрожь.

Думала она только об одном. Как медсестра вышла отсюда, что Лариса ее не заметила?

В это время в палату через незакрытую Ларисой дверь вошли две старушки.

— Вы чего это на моей постели сидите? А? — скрипучим голосом начала одна.

— Олюшка, ты чего, голубка, лежишь-то так неудобно? Дай-ка я тебе помогу…

Старушка в голубом фланелевом халате, покосившись на красивую, хорошо одетую даму со странным выражением лица, сидящую на кровати Васильевны, подошла к кровати Ольги. Попыталась перевернуть девушку и вдруг заголосила: